ЗОЛОТАЯ РЫБКА.

 

Рассказ второй.

 

 

ДВЕСТИ ПЯТЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ

 

        Я сижу в машине, на обочине скоростной трассы. На коленях – жёлтый конверт,  в руках -деньги. Много денег. Доллары.

     Пересчитал несколько раз – двести пятьдесят тысяч.  Слышу  шепот сознания : машина - моя, руки и голова – тоже вроде. А деньги не мои. И как они попали ко мне в автомобиль – ума не приложу.

   Сердце ноет как больной зуб. Как будто чешется, и хочется его потрогать...Мозг, ничего не понимая, сбился с орбиты, и астероиды мыслей пролетают мимо. ОТКУДА в моей машине появились доллары, да ещё в таком количестве?

 

     Закуриваю. Дым, такой желанный, расползается по всему  сознанию. Итак, что это – злая шутка? Добрая подачка? Недоразумение? Ключи от машины есть только у меня. Ни жена, ни её вечно ворчащая мама, доступа к моей кормилице не имеют. А кормилицей я называю свой фольксваген пассат, потому что я – таксист. Работаю на фирму «Алло», но часто беру пассажиров не по заказу, а « с руки». Напарников у меня нет, пьяных миллионеров я тоже, помнится, не подвозил. Так откуда же у меня в машине оказалось 250 тысяч американских долларов? Аккуратно сложенные в пачечки, они лежали в огромном вздувшемся канцелярском конверте под сидением. Конечно, первым непреодолимым желанием было дать дёру! Смыться, забрать деньги, а потом уже думать над ситуацией. Но – увы!

 

     Я не один. Дома меня ждёт моя дочурка, смысл моей жизни! Моя маленькая девочка ... Она  больна, очень часто случаются судороги, рвота, и тогда мы с женой становимся одним целым в неистовом желании спасти Юлечку, вылечить её любыми способами. А когда приступ отступает и дочке намного легче, как призраки возникают взаимное раздражение, сексуальная неудовлетворённость, невысказанные упрёки. И мы становимся углами. Просто углами шаткого строения под названием «семья». Я по образованию - врач, но в таксисты пошёл только ради семьи. Извоз давал мгновенные деньги, а если не очень бояться наркоманов и воров, останавливаться где угодно и брать кого угодно, то хорошие деньги.

 

     Куда же мне сейчас с этими сумасшедшими долларами? Я понимаю, что никакой добрый дядя не решил меня сюрпризно отблагодарить. Как, а главное, зачем они оказались в моей машине? Пока ответов нет, но и день изгажен напрочь. Какая уж тут работа – возить пассажиров в грязное апрельское утро, когда на ногах тихо вибрируя от дрожи в коленках, лежит целое состояние!

 

     Звоню домой, жена звучит как всегда – равнодушно ко мне, но очень заинтересовано к моей сегодняшней выручке. Нет, по её голосу убеждаюсь: она ничего не знает. Брат уже второй день на смене – работает санитаром психиатрической больницы. Понимаю, что стоять на месте, замуровав себя в машине, долго невозможно. Кладу конверт за пазуху – поближе к тревожно тикающему сердцу, и медленно двигаюсь с места.

     Заказ всё-таки через диспетчера приходится взять,   истошно орущая рация срабатывает как приказ. «С руки» подбирать пассажиров боязно - мало ли кто подсядет! Беру довольно выгодный маршрут – в аэропорт.  « В аэропорт – и домой» пробегает курсивной строкой в моём сознании.

 

     Пассажиры, наверное, опаздывают на рейс. . Ждут меня у подъезда, нетерпеливо глотают жидкий апрель, перетаптываясь  с ноги на ногу . Два больших чемодана, два нетерпеливых лица – вот мой заказ, проблем не будет – пассажиры, видно, - славные ребята. Подъезжаю, спешу навстречу. Открываю багажник .... Какой же я дурак!!!

 

 

*     *     *                                                                    *     *     *

 

     В багажнике лежит тело. Вернее, я ещё не знаю, что это тело, но в большом  чужом полотняном мешке лежит что-то крупное и недвижимое. Отъезжающие заказчики ещё ничего не видят, тянут свои синие чемоданы. Времени у меня – две секунды. Звонить в милицию? А доллары? С моими отпечатками уже, наверняка! Везти труп в аэропорт, а там уже позвонить?

     «Вы поможете?» - улыбается нетерпеливый пассажир. Красив,  шельма! Глаза, черты лица,  руки – всё  отточено, а спутница – курица ободранная. Корни  волос – трёхцветная чёрно-коричнево-рыжая радуга, а волосы - ЖЕНЩИНЫ!!! НЕ ВСЕМ ЖЕ БЫТЬ БЛОНДИНКАМИ- просто выжженная солома. Сгорбленная худоба, джинсы с разноцветными камнями, облегающие хрупкий таз, камни-то не царапают?  Что ж ты , парень, так слепо наступил на горло своей песне? Что это за ошибка человечества??  Дребезжащий голос, срывающийся на визг : «Аркаша, вон ещё – тааащи!»

   Всё. Мои секунды вытекли в котёл вечности.  Гружу синие чемоданы и ставлю их прямо поверх мешка. Поверх безмолвного мешка.  Едем.  На заднем сидении весело щебечут  она -обыкновенное недоразумение и  он - явная генетическая удача. Вдруг она, обращаясь ко мне, голосом телефонного звонка:

«Пааажалстаааа! Астанааааааааавите, меня тошнит. Скорее, скорее, остановите, а то вырву сейчас.» Я быстро съезжаю на маленькую улочку, блондинка выскакивает из машины и как тушканчик полускоком продвигается к подворотне. Ещё минута, и она исчезает из вида. Сзади чувствую холодное остриё ножа. Оно не колет, пока щекочет шею. Вот так. Среди бела дня, по заказу подобрал чумариков.

«Деньги давай»-, звучит тихий ультиматум от красавчика. Какие деньги, только на смену вышел возмущаюсь я в  лобовое стекло, и оно от моего искреннего возмущение потеет мутными яблоками.

  Ты знаешь, какие. Все отдавай. Конверт с долларами. Быстро.

« Они в багажнике», говорю я пуговице на рукаве собственной куртки. Тихим выдохом говорю. Как на исповеди. Хоть деньги не мои, я за последний час очень к ним привязался «Открывай», -  Пассажир выскакивает из машины к багажнику, и эта доля секунды даёт мне шанс. Я жму на газ и с визгом заворачиваю за угол.

 

                        ***                                  ***                                        ***

 

 

Я – проститутка. Не могу сказать, что мне совсем уж не нравится то, чем я занимаюсь. Но и профессиональной гордости я не испытываю.(Девушка медленно «в профиль» движется взад-вперёд перед благодарными слушателями) Давно, поначалу мне было странно предлагать себя каждому, кто заплатил.( Взмах бровей!) Но потом я даже стала радоваться той мысли, что платят за МЕНЯ, хотят МЕНЯ, а не кого-то другого.  Я стала относиться к себе как к товару, и меня это устраивало. Прошло много лет, моя душа захотела каких-то отношений. Близких, не проходящих, не оплаченных. Причём, чем больше было у меня денег, тем большую пустоту я испытывала. И заглушая эту пустоту , да к тому же и наростающую непокорность своей профессии, я стала пить. Мне было хорошо, когда я пьянела. Появлялась детская беззаботность. И потом, мне нравился вкус алкоголя. Очень скоро всё  свободное время я коротала в компании бутылок со спиртным. Иногда, ну просто предвкушала, как я выпью первый фужер! Слюна наворачивалась, так вкусно мне было...   ...

 

  Я – адвокат. Пью уже десять лет, но только в последнее время не скрываю этого. Пытался оправдать тягу к спиртному стрессом, генетикой – мой папа тоже любил «приложиться», - но понял: самому мне не справиться. Я не беден, неглуп, не одинок. Но это только на поверхности. Стоит мне выпить – я и беден, и глуп, и одинок. К тому же длительная охота за градусами превратила меня в комплексного импотента. Я не только не могу, но и не хочу. Как говорится: С годами у меня всё больше черт лица... и всё меньше любовных связей. Мне хорошо, когда я пью. И мне никто не нужен,  отказаться от этого невозможно. Мне плохо, когда я просыпаюсь и иду на работу. А  у меня большая практика и работать необходимо. . Поэтому, я здесь, с вами.Я же говорил, что самому мне не справиться. Я пришёл с надеждой...   ...

 

  Скоро очередь дойдёт до меня. Руки дрожат и потеют ладошки. Что я скажу? Я – писатель-неудачник. Пью потому, что неудачник? Или потому, что писатель? Или потому, что мне совестно перед женой и дочерью, что я такое ходячее недоразумение? И какого лешего я взялся писать детектив? Разве я могу придумать и лихо закрутить сюжет? Ну, придумал эти 250 тысяч. Ну, подложил их таксисту. А дальше что? Если не буду пить,  вообще не написать мне ничего путного, а буду пить – жена вышвырнет. Сказала – баста. Вернее показала – поперёк горла рукой – как отрезала. Но заказ взят. Контракт подписан. Издатель ждёт. А детектив замёрз на первых фразах. Мне бы в запой уйти так на недельку, я бы навалял такое криминальное чтиво!...Вздыхаю и смотрю на плакат за спиной у кающегося адвоката. С прямотой зощенковских рассказов этот самый плакат возвещает: ДОПЕЙ СТАКАН И ВОЗВЕРНИСЬ В СЕМЬЮ!

 

Нас сегодня здесь 12 человек.  В группе анонимных алкоголиков, куда совсем не анонимно записала меня моя жена, с шипеньем определив задачу «вылечиться.»  Смею заметить что я, как и все заправские алкоголики, не считаю себя таковым.

 

Я – домохозяйка. Сейчас, по крайней мере. Замужем.  Очень любила своего мужа, ( взгляд в потолок с лёгким причмокиванием), а теперь люблю вино. Не знаю, как побороть тягу к алкоголю, ведь это мешает семье. Пила я ещё до замужества, даже до  знакомства с моим супругом.   Когда-то   ( Гм.. «когда-то»..  во времена залпа  «Авроры» что-ли?,ехидно думаю я )  была светской львицей, обожала  вечеринки, ...Ох,.. мысленно уже улетаю  в астрал на словах « нравственность свою блюла. Но не со всеми..ха-ха-ха....»

 Да-аа...Женщина, чей срок годности уже истёк,  явно коккетничает с «раскаявшимися» алкоголиками. Тем не менее, говорит, пришла  лечиться. Или пришла за чем-то ещё?

 

   Почему-то вспомнился фильм «Москва слезам не верит», где лучшим местом встретить потенциального жениха была библиотека. Сейчас – клуб анонимных алкоголиков. Из всей группы  только я  несостоятельный. Во всяком случае, по рассказам участников .Пардон,  по их исповедям! Все они пришли сюда из денежных профессий. Создаётся впечатление, что люди пьют от финансовой обеспеченности. А я, как раз наоборот, «употребляю» от несостоятельности. Зарабатывать литературным трудом сложно, пишу для любого журнала на любую тему. Вот и бросился на предложение издателя. Нужен детектив и нужен срочно. Писал ли раньше? Да, конечно, писал – соврал даже не осознавая, насколько это сложно: придумать преступление. Мой герой, таксист, находит деньги в машине, много денег. И как мне дальше это раскрутить? Может, не нужно ему было подбирать этих пассажиров, да и с попыткой ограбления – слабовато. Откуда эта молодёжь знала о деньгах в конверте? И почему парень первым выскочил к багажнику? Да и труп...Вот завернул! А как разворачивать?  Глупо же! Нет, нужно их убрать, этих пассажиров. И скажем так: он не будет работать в этот день – зачем ему работать, если у него такая кучища денег появилась? Что он – дурак что ли? Эх, если бы мне найти где-то СТОЛЬКО  шальных зелёных!

   Мой вздох оказался настолько шумным, что все анонимные алкоголики участливо посмотрели в мою сторону.

 

 

      ***                                      ***                                            ***

 

 

   Нет, работать сегодня точно не буду. Но что делать с конвертом? В милицию? Эта мысль, как  капля дождя, пролетает через моё сознание и, даже не замочив его, растворяется в вечности. Безвозвратно. Пока буду думать, нужно двигаться – сидеть в машине на обочине дороги мне уже кажется опасным. Не сосредоточившись, автоматически, выбираю направление в сторону аэропорта. Там, за чертой города, заеду в лесок и хорошенько обмозгую, что делать с судьбоносными долларами.

 

   Апрель уныло мочится на лобовое стекло, с улыбкой вспоминаю «природа шепчет: займи и выпей!». Да-аа, кто-то уже мне «занял» - подбросил проблем на 250 тысяч долларов! Съезжаю с трассы на пригородную дорогу, а  с неё – на размытую ухабистую, которая уводит мою машину подальше от движения и людей.

 

   Как пахнет апрель! Невероятно! Выйдя на воздух, я на какой-то момент «захлёбываюсь» свежестью весны, её дребезжащей капелью, её нераспустившейся природой! Редкий лесок спит, ещё не очнувшись от зимы и холодов. А тут-то  я – миллионер в местной валюте, жадно вдыхающий зазывный весенний запах! Бреду к багажнику, открываю: плед, канистра, резиновые сапоги, монтировка, тросс, газеты, тряпки – набор автомобилиста. Мысли слиплись от избытка кислорода, я тупо смотрю в багажник. Канистра! Зелёная, проржавевшая в нескольких местах 20-литровка летит на землю, а вслед за ней тряпки. Вот куда я спрячу деньги! Спрячу и буду ждать, как развернутся события. Может быть, думаю я, отскребая канистру от грязи, тот, кто подложил мне деньги, объявится? Или я узнаю нечто такое, что развернёт мои мысли и направит их в нужное русло? А пока – спрятать деньги в  незаметное место. Вспоминаю «Самое тёмное место – под светильником» и улыбаюсь, представляю ржавую вонючую канистру под светильником в нашей спальне. Насторение улучшается, хотя и очень постепенно. Жаль, нет полиэтиленовых мешков. Но в ход идут газеты, и я, заворачивая пачку за пачкой, проталкиваю деньги в контейнер для бензина.

     Где-то кукушка своим кукованием дырявит густой воздух леса, облака чуть светлеют, проплывая над ритуалом временного и торопливого захоронения долларов, а я – радостный и гордый - кладу потяжелевшую уныло-зелёную канистру обратно, в багажник. В голове проносится – зелёная канистра для «зелёных», какой я молодец!

Обратно еду неспеша, радиоприёмник ласково рассказывает новости, головная боль, начавшаяся от сильного запаха бензина из канистры, проходит. Я хочу есть. Хочу домой. И очень хочу, чтобы хозяин денег не нашёлся. Слишком этого хочу.

 

  Мне всё больше и больше нравится эта нереальная ситуация, и я даже подумываю о том, куда бы мне выгодно вложить свой долларовый капитал. И мечты, поскольку они всего лишь мечты, не горчат,  ведь  деньги  не мои, и я , увы!,  ещё не знаю, насколько «встрял».

 

   Дома я появляюсь со старой, но сияющей чистотой канистрой. Гордо ставлю её на пол,  несколько раз обхожу её кругами, а затем прячу  драгоценность в кладовку.

  На кухне копошится моя вторая половина. Завидев жену, к ужасу  вспоминаю, что пришёл без денег. «Деньги принёс?»  тут же шрапнелью рвется вопрос. Цель поражения – конечно, я.  Жена даже и не пытается повернуться и взглянуть на меня. Она внимательно смотрит в кастрюлю с борщём. Я молча ухожу в ванную комнату. Вслед летит уже не шрапнель, а осколочно-фугасный вариант: «Ты что, оглох?» Я медленно и тщательно мою руки, долго вытираю их полотенцем, возвращаюь в кухню и подойдя к жене тихо, но внятно говорю ей: «Я тебя ненавижу!»

 

                         ***                                   ***                                       ***

   Перечитываю написанное и понимаю, что пишу не о таксисте, а о себе. Особенно эпизод на кухне. Я – фатальный подкаблучник, жена так к этому привыкла, что если я когда-то и выказываю недовольство или ещё как-то сообщаю о своём существовании, она с удивлением начинает меня рассматривать. Как насекомое – мелкое, вредное и совершенно лишнее. Сколько раз я хотел ей сказать что-то подобное!  Сколько раз горькое признание подкатывало к кончику языка, готовое «выпорхнуть» на волю. Но вместо этого, я молча повиновался и спешил на балкон к спасительному стулу и пепельнице. Как я мечтал стать богатым и знаменитым! Любимым и почитаемым! Уважаемым и значимым! И какой несправедливостью была моя подкаблучная жизнь! Я никогда не думал уйти из семьи. НИКОГДА! И совсем не из-за дочери, просто я был так криво, но крепко сшит. И перешивать было поздно. Единственной отдушиной были мои рассказы, статьи,  очерки.

Я зарывался в справочники, «парил» в интернетном космосе , так спасая себя. Но вот на детективе я споткнулся. Не только потому, что никак не мог соткать канву рассказа, но и потому, что каким-то диковинным образом придуманный мною конверт с деньгами затягивал меня всё больше и больше. Мне порой казалось, что это я нашёл деньги, и забывая о реальности, «покупал» себе недвижимость на Кипре и на Лазурном берегу,  мысленно отстраивал нашу маленькую квартирку, не просто мечтал, а реально планировал круизный отдых. Я подолгу сидел за компьютером, выискивая на интернете странички о купле зарубежных квартир, кондоминиумов и вилл, отслеживал распродажи экзотических туров, даже посылал запросы в турагенства. И этот процесс был вполне реален, только нереальной оставалась для меня и моей семьи сумма денег, которую я так щедро бросил в руки неказистого таксиста. Но дни шли и срок сдачи заказанного творения «острого жанра» приближался. С некоторыми анонимными алкоголиками мы часто ходили в парк, захватив чекушечку.

   Адвокат оказался классным парнем с необыкновенным чувством юмора. Мне казалось, что когда он выпивал, то его искромётный ум оживал, светился и завораживал. Да! Он был вторым Плевако, и я понимал, насколько успешной была его практика. Как-то я спросил его, что бы тот сделал на месте злополучного героя моего детектива. Он сказал, как щёлкнул: Забрал бы деньги и немедленно улетел за границу навсегда. Но ведь у него больная дочь, попытался защитить я своего таксиста. Он посмотрел на меня смеющимися глазами и сказал: Но ты же МЕНЯ спрашиваешь? Спроси  тогда таксиста.

   Спросить таксиста! Это мысль. Но на такси я не езжу – дорого, да и некуда. Однажды подошёл к машине такси, стоявшей, вероятно, в ожидании пассажиров. Молодой паренёк – водитель читал газету. Долго не раздумывая, объяснил ситуацию.Мол, пишу рассказ. Спросил, что бы он сделал?  Парень сложил газету вчетверо, отточил ребром ладони получившийся квадратик, внимательно посмотрел на меня,  ну точно как моя жена, когда я вдруг «материализовывался» перед нею, и сказал: «Делать тебе нечего, мужик. Какие баксы? Кто их оставит в такси? Не майся дурью, напиши об убийстве на почве ревности.»

 

   Поздно переписывать. Уже есть кое-что. И мне это «кое-что» нравится. Только не знаю, как продолжить.

 

                ***                                                     ***                                       ***

 

 Обалдевшая от моего признания жена, сначала окаменела, а затем медленно отвернулась, и  выключила кипящий борщ. Вернувшись взглядом к порядком перетрусившему мне, она спокойно сказала « Деньги зарабатывай, ничтожество! И люби, кого хочешь.»  Потом отодвинула меня, как раздвижную дверь встроенного шкафа, и ушла. 

   Очевидным было то, что страсти в нашей семье накалялись как в бразильском сериале.

Неожиданные, пусть чужие, деньги уже начали выпускать свои ядовитые пары. Призрак «катись всё в тар-тарары» стал обретать материю.

  «В Намангане яблоки зреют ароматные, На меня не смотришь ты – неприятно мне. а-а-й» пропел мой мобильник. Эту мелодию я скачал недавно, услышав её от пассажира из Узбекистана. В сложившихся обстоятельствах она прозвучала как Реквием. Звонил брат.

«Миша, выйди на улицу, я у подъезда», - торопливо проговорил он. «Заходить не буду, есть разговор один на один».

« Если бы ты знал, какая у МЕНЯ тема для разговора, - подумал я ,  одеваясь. « И тоже один на один».

«Я сейчас вернусь,» - сказал я закрытой на ключ двери в  спальню.

 

   Брат  в своём медицинском халате и без куртки ёжился от всё того же апрельского хмурья,  поджидая меня у детской площадки. « Сказать или не сказать?» - колотилось в голове.

С братом мы были очень дружны,  но виделись редко.Он в свои 32  всё ещё жил с родителями, хотя однажды чуть было не женился. Влюбился «насмерть», и девушка была славной, но уехала в Америку. Сначала работать, а потом там и осталась. Так Пашка и «застрял» как младшенький с мамой и папой.

   «Ты деньги в машине нашёл?» сразу озадачил меня братец.  Пауза, которую взял мой мозг, была, к счастью, недолгой.

«?????», - спросил я.   

   Паша попросил сигарету и быстро заговорил. Это было  два  дня назад. Во время одного из дежурств, забрали в больницу психа. По звонку родственников.

Пашка работал санитаром и многое во время дежурств повидал. В психушку забирали и тихих, и буйных, и пьяных, и трезвых. Часто он удивлялся диагнозу врачей, казалось, забирали асолютно нормального человека. Но скорая психиатрическая помощь выезжает по многим причинам: непонятное или агрессивное поведение, иллюзии или галлюцинации, помрачение сознания или бред, депрессия или маниакальное состояние – любое из этих психических расстройств может быть поводом для вызова. Лозунг врачей был « Не надо инсценировать раздумья, забирать всех, а там разберёмся.» Сопротивление хозяин квартиры оказал массированное, и доставка в больницу была не из лёгких.  В ход пошли и циклодол, и внутримышечный транквилизатор, хотя можно было бы ограничиться и менее вредными зипрексой или клопиксолом.. Я перебил, для меня все эти препараты звучали японскими поговорками. Я  мысленно прощался с деньгами, к которым странным образом прирос, и даже  моё осмелевшее хамство по отношению к жене, было следствием того, что в кладовке, слабо попахивая бензином, стояла  зелёная канистра.

«Ближе к делу,» - невесело прохрипел я. «Ночью он мне рассказал, что «сдали» его родственники из-за денег. Он продал квартиру покойной жены, а деньги в банк отнести не успел. В тот же день на него наехали наши славные врачи-психиатры по просьбе родственников. Было ли это по наводке, за деньги,  Пашка не знал. Но совершенно незнакомый человек в машине скорой помощи по дороге в психушку отдаёт моему брату ключи от квартиры и говорит, где лежат деньги. Не откладывая до утра,  мой младшенький мчится по адресу и в указанном месте находит конверт. Конвертище.!! Домой не поехать – родители проснутся, да и дома где спрячешь деньги – наша мама, как пылесос Томас находит не только конверты, а капельки слюны, которой этот конверт мог быть заклеен. Тогда он прячет деньги в моей машине. « А ключи?», - спрашаваю я.

 

      ***                                   ***                                ***

 

   А ключи от машины как я теперь «вверну» в сюжет уже разворачивающегося детектива? Ведь ключи были только у таксиста. С этого я как автор «стартовал»  на свою голову.

И что дальше? Нет, конечно, придумал я неплохо – ни одного трупа (убивать людей не умею и даже писать об этом не знаю, как), вроде бы логично разворачиваются события.

Но дальше почему-то я сбиваюсь с пути.  Жорж Сименон, вероятно, во мне умер, не родившись. И опять сажусь на сюжетную мель. Интересно, что проходя мимо нашей кладовки я совершенно неожиданно заглянул туда в надежде....увидеть канистру. С ума я схожу что ли? Мало того, что придумал эти деньги огромные, мало того, что жене чуть не сказал, что, мягко говоря, устал от её победоносного шествия по моей жизни, но от этих виртуальных долларов появилась вполне реальная бесшабашность. Эх, пора в группу весёлых алкоголиков, ой, простите – анонимных алкоголиков.

 

  Мне ничего не помогало. Последний раз я закодировалась – три или четыре месяца  не пила, потом я ушла в свой жесточайший, самый жестокий запой, и в 29 лет  я поняла, что видимо,  от этого умру, от пьянства своего лихого… то есть я не хотела жить, но я не могла не пить. То есть я не хотела пить, но я все равно покупала водку, со слезами просто вливала ее в себя. Ревела и вливала в себя эту водку.  И верите?  готова уже была так умереть, но случайно, я нашла в Интернете  статью об Анонимных алкоголиках…

 

   Мне привычно сидеть здесь, не прислушиваясь к смыслу исповедей. Я обычно думаю о чем-то своём, пытаюсь справиться с нелёгкой задачей детективного жанра. Но

сегодня каким-то трагизмом наполнена комната, гда мы собираемся. Как говорится, шуточки в сторону, и давайте задумаемся по-взрослому.

 

Нервное красивое лицо, конечно, не 29 и даже не 39 этой женщине не дашь. Но за удовольствия нужно платить, голубушка.  Она заплатила градусам сполна - тем, как она выглядит. И впервые мне стало жалко пьющего человека, со-алкоголика, соратника в анонимной борьбе с Зелёным Змием. Опять зелёный цвет...Я вдруг почувствовал такую боль, такую безысходность и такую сопричастность!  Может, прежние участники наших еженедельных собраний: адвокаты, проститутки, актёры, богатые дамочки, руководители, были ещё на пути ко дну, то есть, в полёте. А эта – сразу видно: после шлёпа. Сердце забарабанило в горле, какая-то влага предательская полезла в глаза, нос. Я извинился и вышел. В пустом и тёмном коридоре, растерявшись, я заплакал.

Как же я испугался этого – до удушья! Почему именно она попала прямо в «яблочко»? И кто она? Тоже Фея от Морфея? Или менеджер по продаже непродаваемого?

Через дверь сочился голос:

   Стыд и вина  были моими спутниками на протяжении многих лет. Потому что я не могу взять себя в руки, я разболтанная, я развращенная, я иду на поводу у своих каких-то  инстинктов, то есть … ну, я плохая. А сюда я пришла и поняла, что мне не нужно больше стыдиться, что рядом со мной такие же люди, они говорят : мы не можем не пить. Вот я могу отказаться от хлеба, от любимого шпротного паштета, но я не могу отказаться от водки, например. (Шорох в аудитории), А сейчас я перестала ощущать вот это чувство вины. Я оказалась среди своих. Мне не зачем перед ними отчитываться,  искать оправдания, почему я такая. И вот это огромный камень  упал с моей души...То есть это помощь, это подпитка в виде определенной свободы. Я не боюсь. И мне не стыдно, что я такая. И мне не страшно...

 

   Я больше домой не вернулся. Ни за вещами, ни за бумагами, ни за разъяснениями.  В тот вечер я ушёл полностью в жизнь женщины, которую случайно встретил. И моё обречённое НИКОГДА превратилось в радостное НАВСЕГДА.  Детектив не просто засох, он умер. Как и моя  жалкая попытка утвердиться в этом жанре. Сначала я изо всех сил старался  разжигать тему, но время шло, а я, ошалевший от нахлынувших чувств, только тупо перечитывал написанное в прошлой жизни.

  Помощь пришла от моей дочери. Вернее, от её жениха. Студент первого курса , этот взъерошенный, вечно движущийся, как лазерный луч, юноша, предложил закончить  детектив. Когда я признался своей Веронике, насколько  профессионально завяз, он предложил сотрудничество. С дочерью мы продолжали общение, причем, она, влюблённая по уши в циркулеподобного Кузьму, мою запоздалую любовь понимала и оправдывала. Состояласть встреча торжественной передачи неоконченной рукописи. Оставалась неделя до сдачи материала. Я заметно нервничал, врал издателю, заверяя, что всё идёт по плану.. Кузьма, дергая редкую поросль на лице, внимательно выслушал меня  и, улыбнувшись, прокукарекал:

Завтра принесу оконченный вариант. Вы посмотрите – не понравится, переделаю.  Завтра???!!! Как завтра?  Лучше  мне завтра пойти в издательство и отдаться на растерзание администраторов и законодателей.

Вероника обнимет меня и хихикает: «Папочка, он – гений!»

Назавтра я получил всего лишь один короткий звонок от Кузьмы, но у меня от него случилось расстройство желудка. «Сегодня не успеваю. Давайте перенесём встречу ещё на один день.» Всё. «Меня постигла горькая фетяска» невесело пошутил я. И заскучал.

Но Кузьма явился к вечеру следующего дня со своим компьютером  и очень по-деловому стал мне объяснять, что именно он счёл нужным изменить в моём рассказе.

Но я его уже не слышал. Я читал.

 

То ли в Кузьме сидел  потомок Раскольникова, то ли оттого, что времени не оставалось совсем, но он с юношеским максимализмом  расправлялся с героями детектива. Трупы выпадали из машин, шкафов, лифтов, вертолётов и выпрыгивали из канализационных люков. Когда ему не хватало персонажей, он добавлял внебрачных детей, оживлял  трупы, наспех определённые в морг, помещал неугодных  в психушку, выписывал оттуда же невинных жертв.  А когда он уставал от выстрелов и ножевых ранений, Кузьма травил действующих лиц, как тараканов.

  Сначала он убил брата таксиста, затем, добавив  немного бюста его жене и перекрасив её в платиновую блондинку, он отправил эту уставшую от жизненных трудностей даму на встречу с криминальным авторитетом, который стоял за организованной группировкой, отправляющей людей в психоневрологические клиники.  Жена  вдруг почувствовала себя женщиной, воспряла духом и телом, нашла себя в разнузданном сексе с тем же авторитетом по имени Гарик.   Мой удущий зять, студент Кузьма безжалостно уничтожал и следователей, и врачей, и даже случайных прохожих. Под его писательским неистовством гибли пациенты, санитары, служащие ЖЕКа и даже домашние животные. Сама тема случайно обнаруженных 250 тысяч долларов ушла на второй план. А затем, увлекшись спасением дочки таксиста из плена похитителей-вымогателей, он, недолго думая, отправил на Небеса и самого главного героя.

Я читал и не знал, радоваться мне или горевать. Это был бред....со смыслом. Не без благодарности я всё же узнал, что Кузьма вылечил девочку , дочку таксиста, от тяжёлой болезни, а потом с присущей ему шедростью сделал её талантливой художницей. Но и этого ему было мало. Появились внебрачные дети таксиста, но дружище – труженик извоза, к счастью, так об этом не узнал. Его героическая кончина смыла тайну рождения новявленных братьев. Были ещё  и многочисленные интимные сцены!! Я невольно думал о своей Веронике и тихо радовался изобретательности своего будущего зятя. Детектив был создан. Просто  от меня там осталось лишь название: 250 тысяч долларов. Ну, да ещё канистра, зелёная и ржавая.

 

     ***                                             ***                                                  ***

 

 

 Издатель был ласков и вежлив, как девушка из эскорт-сервиса. «Ну-ну,»- ворковал он, всё время тосуя бумажки на внушительных размеров письменном столе. «Что ж Вы так долго не раскрывали своего таланта?  Это – БОМБА! ( любимое слово Кузи и Вероники, отметил я)  Давайте –ка , милый  Павел Александрович ,оговорим условия нашего дальнейшего сотрудничества. Он вдруг закряхтел, как  старый лодочный моторчик, и стал обходить меня слева. Боковым зрением я определил, что слева стоял шкаф, из которого гостеприимный издатель извлёк бутылку коньяку, лимончик и рюмки.

Я улыбнулся: «Я уже не пью.» Издатель очень разволновался и стал уверять меня в своей честности и порядочности. И предвещал великое литературное сотрудничество, основанное на уважении и взаимопонимании. .А меня разбирал дикий смех. ...

 

   На этом можно было бы и закончить. Но хочу поделиться: Кузьма сменил своё имя на творческий псевдоним Козьма, и теперь «изготавливает» детективы, ни разу не изменив себе в неистовстве. Появилась серия его криминальных экзерсисов, и я с удовольствием слежу за его карьерой. Не зря кто-то сказал: Как ни странно, презерватив придумали те, кто уже родился. Добрый, семейный, честный и радостный Кузьма придумывал то, чего никогда бы не сделал, о  чём  в реальной жизни даже не задумывался.Это была его работа. Напрасно я философствовал и искал канистру в своей кладовке, напрасно я пытался перебросить логические мостики в своём повествовании. Напрасно я начинал многое заново. Я искал. А Кузя нашёл.

 Первый совместный детектив стал бестселлером, значительно улучшив наше финансовое положение. У меня появились внуки-близнецы: Аким и Аристарх. Вероника намекает : это в честь начальных букв общества Анонимных Алкоголиков. Я так скажу: если бы мне нужно было спиться до состояния стельки, чтобы найти ЕЁ, я бы  сделал это «на одном вздохе». Просто мы – единое целое.А при чём здесь Золотая рыбка? Да при том, что нельзя загадывать того, чего не ждёшь и о чем никогда не мечтал....