18.03.

Главный минус в работе учителя для меня – необходимость вставать ни свет ни заря, чтобы поспеть к восьми утра в другой конец города, в мою ставшую родной школу № 14.  Учитывая привычку поздно ложиться спать (а раньше полуночи я не ложусь практически никогда), подъём в 6 утра становится для меня каждодневным подвигом. Помогают мне в этом верные помощники – будильник и радио на музыкальном центре, которые поочерёдно вносят свою лепту в трудное пробуждение. Засыпая на ходу, я выползаю из уютной тёплой постели, стараясь не побеспокоить спящего там Сашу (да, все мои «будильниковые» средства на него почти не действуют), шлёпаю в ванную комнату, оттуда – на кухню, завтракать.

Испытание номер два – не заснуть в автобусе. Однообразные пейзажи за окном, любимая музыка в плеере, - действуют усыпляюще.  Меня всегда забавляло, как выглядят засыпающие в транспорте люди. Голова их постепенно клонится вниз, завлекаемая Морфеем, а потом вдруг резко возвращается в исходное положение, когда человек просыпается. Теперь я сама частенько выгляжу точно так же.

Ну а в школе…  Всю сонливость как рукой снимает, когда раздаётся первый звонок. Минимум пять минут, то есть как раз то время, которое выделено администрацией школы на утреннюю «зарядку», я пытаюсь привести мой 6 «В» в рабочее состояние. Поддаются детки с трудом, с самого утра они полны энергии и готовы выместить её тут же, на выполнении упражнений или на соседе по парте – роли не играет.

Бутылкин снова с  телефоном, но учебник и тетрадь для порядка всё же достал.

- Смотри, я почти прошёл этот уровень, - слышу я голос его соседа по парте, Миши Зарыпина. Проказник ещё тот, причём шалит он всегда с таким невинным, почти ангельским выражением лица, что строго наказать его «не поднимается рука».

- Сейчас конфискую телефоны у обоих, - делаю я замечание.

С обиженными физиономиями мальчики прячут свои «игрушки» в карманы, но я-то знаю, что через пару минут они продолжат своё увлекательное занятие.

Всё-таки нынешние поколения нисколько не заинтересованы в учёбе…

После непрерывной сорокаминутной борьбы с этими маленькими «энерджайзерами» урок в классе седьмом кажется мне чуть ли не курортом.

7 «Б». Хороший класс с хорошей успеваемостью. И с не очень хорошим поведением. Учительница русского, которая благородно уступила их мне, Нина Анатольевна, поведала, что детки очень наглые, даже «борзые», любят прессинговать преподавателей. В этом я, конечно же, очень скоро убедилась. И нашла способ с ними бороться. Как? Очень просто – я без какого-либо сожаления влепила двойку Маше Лысковой, отличнице «местного разлива».

- Вы не  имеете права! – кричала она мне в лицо.

- Оценки за поведение в журнал не ставятся! – вторила её лучшая не менее наглая подруга Соня Шаламова.

- Это оценка не за поведение, - спокойно объясняла я, глядя, как Маша вместе со слезами размазывает по щекам чёрную тушь, - оценка за работу на уроке.

Очередной поток слёз и протянутая тетрадка, с аккуратным почерком выполненными классными и домашними работами. Держит марку, ничего не скажешь…

- Вот видите, всё сделано, - снова вступает в разговор Соня, - все работы.

- Вижу. Но я также вижу то, чем Маша занимается на уроках.

- В тетради всё написано! – продолжает гнуть свою линию Лыскова. – Вы не имеете права! Что мне теперь делать?

- Исправлять, - отвечаю я невозмутимо.

- Как? В журнале-то она стоит! Меня родители убьют!

- У неё же всё написано! – Снова Шаламова.

Перевожу взгляд на неё и терпеливо поясняю:

- Я не видела, что сегодня на уроке Маша что-то писала. Она вертелась, болтала и слушала музыку. А переписать классную работу у одноклассника – не проблема.

- Вы мне испортили оценку! – Утопающая в собственных слезах Маша Лыскова с воинственным видом направилась к дверям. – Я пойду к Марии Ивановне.

Мария Ивановна Шульгина – классный руководитель 7 «Б» и, кстати говоря, бывший завуч той школы, которую заканчивала я сама.  Тётенька солидная, но я очень сомневалась, что в данной ситуации она примет сторону обиженной отличницы. Видимо, сама Маша тоже это понимала, потому что остановилась в дверях и снова подошла к моему столу.

- Что мне теперь делать?

Что ж, попытки обвинить меня в  превышении, так сказать, учительских полномочий не удались, им на смену пришла полная капитуляция. Это я посчитала достаточным для того, чтобы пойти навстречу нерадивой отличнице.

- Я исправлю тебе оценку, - сказала я с расстановкой, - НО. Чтобы это был первый и последний раз, когда ты так ведёшь себя на уроке, а потом предъявляешь претензии. Тебе понятно?

- Да, - покаянно опускает голову Лыскова.

- Я тебя предупредила. Другого такого раза не будет.

- Хорошо. Но ведь оценка уже в журнале…

- Я исправлю.

С тех пор прошло немало времени, но Маша Лыскова своего слова не нарушила, на моих уроках она ведёт себя нормально. И хотя из-за этого инцидента мне-таки пришлось поговорить с Марией Ивановной, я считаю это своей маленькой победой.