Двойник президента

Глас народа

(глава из повести)

- Кусается, сука, - капитан милиции жёстко ткнул задержанного правым кулаком под дых и привычным рывком вниз с хрустом разбил ему нос и губы ударом о колено.

Андрей Ступин зевнул и отхлебнул глоток холодного кофе из грязноватой чашки с отбитой ручкой. Ещё курсантом ему приходилось бывать здесь на служебной экскурсии - в знаменитой исторической Центральной Подземной Пыточной Зале (ЦППЗ) НКВД имени Петрова, комфортно расположенной на трёх охраняемых гектарах в историческом Серебряном Бору столицы.

- Вы давайте, полегче, капитан. У нас насилие, кажется, запрещено законом. Ведь он не террорист или шпион какой, - по-отечески укоризненно покачал головой директор ФСБ Ступин.

- А чего он кусается, товарищ подполковник? – злобно ответил капитан со слезами обиды на глазах.

- А кто его знает? Нервный, наверное. Вы где его взяли?

- Да, здесь, рядом. Он по Таманской улице в своём раздолбанном «Ауди» мимо третьего закрытого поста проезжал. Ну, ребята его тормознули и из тачки вытряхнули. Вы ж велели доставить случайного человека. Для конфиденциальной беседы. Это он и есть!

Андрей Ступин молча крутил на мизинце бриллиантовый перстень графа Орлова, купленный им по случаю в Гатчинском дворце, любуясь волшебной живой игрой луча света, разложенном в таинственном сердце перстня на тысячи оттенков.

- Ну ладно. Избавьте меня от подробностей, – он обратился к задержанному: – Я пригласил вас, милейший, чтобы задать несколько вопросов, как типичному представителю нашего с вами народа. Статистическая выборка и всё такое.

Задержанный сидел в углу на полу, молча утирая разбитые в кровь губы и слегка покачиваясь из стороны в сторону, как очковый листонос в Московском ордена Трудового Красного Знамени зоопарке.

- Не имеете права, - наконец хмуро вымолвил он, обильно отплёвываясь.

- Ну-ну, - усмехнулся Андрей. – Как говаривал покойный сталинский нарком Каганович, если человек, претендующий на звание марксиста, говорит всерьёз о правовом государстве и тем более применяет понятие правового государства к советскому государству, то это значит, что он отходит от марксистско-ленинского учения. Шучу я. Курить хотите?

- Спасибо. Я курю только дамские ментоловые «Вог». Здоровье берегу.

- Ментоловых здесь не держим, - ответил Андрей сухо. – Итак, внимание, первый вопрос, - он заглянул в блокнот на коленях. - Как вы относитесь к развитию демократии в России?

- Пошли они на хрен, эти дерьмократы! Я, к примеру, уже второй год на «Ауди» бампер не могу сменить. И жрать дома почти нечего. Разве это дело?

Андрей удовлетворённо сделал пометку блокноте.

- Спасибо. Второй вопрос. Как вы относитесь к политике действующего президента?

 Задержанный поморщился, харкнул на пол и растер сукровицу ногой.

- Банду Пельтцера – под суд, - кратко ответил он. – Водички можно, гражданин начальник?

- Так я и думал, - Андрей сделал вторую пометку в блокноте. – Вода у нас сырая и нефильтрованная. Будете?

Задержанный помотал головой и угрюмо насупился, копаясь у себя в карманах.

- Последний вопрос, - Ступин снова заглянул в блокнот. – Что для вас является величайшей трагедией двадцатого века?

- Отвечай, урод, когда тебя начальник спрашивает! - крикнул капитан и ударил задержанного пепельницей по затылку.

- Распад Советского Союза, - не задумываясь ответил задержанный, охнув и схватившись правой рукой за голову. – Отпустите, гражданин начальник. У меня дома дети малые. И жена волнуется. Мы сёдня в гости к свояку собирались. Можно я, хоть, на мобильник ей звякну?

- Идите уже, - махнул рукой Ступин, - И на досуге подумайте над своим поведением.

- Пошёл на выход, - заорал капитан, выталкивая задержанного из помещения. – Кому слово вякнешь, я тебя, падла, лично урою! Кусаться он ещё будет, чушок задроченный...

За дверью послышались глухие удары бейсбольной битой и возмущённые крики.

Андрей Ступин сладко потянулся всем своим хорошо тренированным телом и бросил блокнот на ржавый железный стол с привинченными к полу ножками.

- Фёдя, ты всё слышал? – обратился он к стене.

Обшарпанная влажная бетонная стена помещения для допросов номер три скрипуче разъехалась на скрытых шарнирах, обнаружив в себе небольшую комнатку, напичканную полуразобранной старинной радиоэлектронной аппаратурой.

- Да, брат, всё как мы расчитали, - сказал Фёдор Ступин, с трудом вылезая из тесной комнатки и отряхиваясь от многолетней пыли. – Правильные ответы у народа от зубов отскакивают. Торсионный генератор в Останкино можно выводить на полную проектную мощность в семьсот мегаватт. Никакие экстрасенсы Кошмаровский или Чувак со своими просроченными гипнозами даже рядом в кустах не валялись.

Оживлённо переговариваясь, братья вышли из помещения и направились по узкому и длинному коридору к выходу из ЦППЗ.

- Кстати, Федя, пошли вечером на премьеру в театр «Современник»? Мне там по блату три места в партере загнули. Если охрана тебя отпустит.

- Да нет, спасибо. Эти постмодернистские эксперименты с неореализмом меня не интересуют. К тому же, у меня дома третий том Достоевского уже год лежит недочитан.

- Тогда давай все вместе с Алиной сгоняем на выходные на Красное море? Нашего шейха тоже пригласим. Порыбачим!

- Что тебя так в эти пустыни тянет, я не понимаю?

- Так ведь нефть же где-то там.

- А-а... у нас в Тюмени тоже, говорят, добывают.

Голоса братьев удалялись. С потолка тускло освещённого коридора упал увядший лепесток штукатурки. Вдали гулко и тяжело хлопнула металлическая дверь. Послышался скрип заворачивающихся болтов. Погасли лампочки под потолком.

В коридор на прогулку вышел призрак с выдавленными на допросах глазами.