Часть первая

СТЕКЛЯННЫЙ ОСТРОВ

 

ПРОЛОГ

 

В лесу, где началась наша волшебная история, живёт очень много зверей и птиц. Так много, что даже пожелай кто-нибудь их пересчитать - это ему вряд ли удалось бы. Попробуй-ка во время дождя пересчитать число падающих с неба капель - наверняка ничего не выйдет!

Впрочем, всем здесь хватает места. Поскольку лес раскинулся столь широко, что если зайти в него с одного конца, то до другого можно шагать не день и не два, а несколько месяцев или даже целый год, в зависимости от того, сколь резвый ходок решится на подобное путешествие. Правда, пока никто не пробовал этого сделать. Разве что дикие звери, которые не умеют считать, не знают, что «месяц» называется «месяцем», а «год» - «годом», и уж тем более не могут ничего рассказать человеку. Если, конечно, этот человек не является волшебником.

О волшебниках-то и пойдёт речь в этой книге.

Точнее, не о многих волшебниках, а всего об одном - маленьком, не больше самой обыкновенной спички, - волшебном человечке.

А также о его друзьях и врагах; об удивительных странствиях и захватывающих приключениях, о чудесах и тайнах волшебства…

 

ГЛАВА ПЕРВАЯ

(в которой мы знакомимся со Старой Вороной и маленьким волшебником, а также узнаём о том, как он получил своё диковинное имя и каким образом постигал азы многих полезных наук).

 

Его крохотный домик укрылся от любопытных глаз под толстыми сучьями старой сухой коряги, которая лежала на краю обширной лесной поляны. Здесь густо росли изумрудные травы, цвели ромашки и васильки, а одуванчики пускали по ветру нарядные стайки неторопливых белых парашютов с подвешенными к ним семенами. Целыми днями маленького волшебника окружало беззаботное порхание бабочек, весёлый стрёкот кузнечиков, безостановочная беготня многоножек и деловитое копошение муравьёв. А по вечерам, на сон грядущий, он любовался расстилавшимся по поляне отражением звёздного неба – мириадами светлячков – и думал о том, как прекрасен мир….

Звали нашего маленького человечка - У.

Да-да, не удивляйтесь, его имя состояло всего из одной буквы: «У».

И вся его беда заключалась в том, что, будучи волшебником ничуть не хуже других - тех, которые способны совершать разные чудеса, - он-то как раз ничего волшебного делать не умел. Вот такая ирония судьбы: не знал мальчик, как совершаются чудеса! И не мудрено. Научить-то его было некому.

Не помнил человечек по имени У своих отца и матери. Куда они подевались, никто не ведает. Не исключено, что их вовсе никогда не существовало в природе. По крайней мере, так думал мальчик.

Была у него только Старая Ворона, у которой и имени-то не имелось. Зато она считалась самой мудрой и самой старой во всём лесу - а возможно, и на всём белом свете. Из-за её столь почтенного возраста лесные жители и прозвали птицу Старой Вороной, словно это были её настоящие имя и отчество, а заодно и фамилия.

Тут, пожалуй, пришла пора рассказать, откуда взялся наш маленький волшебный человечек и отчего ему дали столь необычное имя.

Старая Ворона нашла его осенней порой под высохшим осиновым листом. Произошло это совершенно случайно. Однажды ворона выбралась из своего гнезда в поисках пищи, но погода стояла ненастная, и птица, быстро озябнув, совсем уж решила возвращаться домой. И вдруг сильный порыв ветра подхватил с земли жёлтый осиновый лист – тот закружился, запорхал в воздухе среди своих собратьев и улетел прочь… а на том месте, где он только что лежал, ворона узрела маленького человечка.

Он оказался таким крохотным, что Старая Ворона поначалу даже не разглядела его толком - и, решив, что перед ней самый обыкновенный червяк, хотела его склевать. Но, к счастью, беды не произошло. Умная птица быстро поняла свою ошибку и призадумалась: что же ей делать со своей неожиданной находкой?

Человечек был совсем ещё беспомощным младенцем. Он протягивал к Старой Вороне ручонки и жалобно плакал. А говорить он тогда не умел, как не умеют разговаривать все маленькие дети.

У вороны, по старости лет, птенцов не было. И тогда она решила: «Негоже оставлять малыша одного здесь, среди холода и непогоды. Возьму его к себе в гнездо. Накормлю, напою, обогрею, да и стану воспитывать по-хорошему».

А ветер сердито взвыл над ней:

- У-у-у-у! У-у-у-у-у! У-у-у-у-у-у-у-у-у!

Старая Ворона, осторожно взяв маленькое существо в клюв - прямо поперёк туловища, - взмахнула крыльями и понесла его в своё жилище, располагавшееся на одном из соседних деревьев.

Ветер же, не унимаясь, продолжал надсадно завывать:

-У-у-у! У-у-у-у-у! У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у!

Он словно сердился на птицу за то, что она уносит найдёныша. Словно ему хотелось самому завладеть мальчиком.

Так и прозвала ворона маленького человечка: У. Во-первых, потому что ни звери, ни птицы длинных слов не любят - им трудно такие слова выговаривать, и оттого имена у них, как правило, короткие. Во-вторых, потому что она считала мальчика родственником ветра.

Впрочем, человечку нравилось его имя. Маленький У к нему привык и ни на какое другое не отзывался. Да и то сказать: чем оно хуже всех прочих имён?

Старая Ворона охраняла малыша от лесных хищников, кормила его и приносила маленькому У в клюве родниковую воду. А когда баюкала кроху, то напевала ласковую колыбельную песенку:

 

Кар-кар-кар, усни, малыш,

Человеческий птенец.

Лес окутывает тишь,

Наступает дню конец.

 

Кар-кар-кар, слетает ночь

На неслышных крыльях сна,

Все твои тревоги прочь

Отогнать она должна.

 

Кар-кар-кар, пусть зверь лесной

И охотник злой с ружьём

Нас обходят стороной,

Когда мы с тобой уснём.

 

Кар-кар-кар, и пусть все сны

Будут радостны твои,

Пусть живёт в них свет весны

И щебечут соловьи.

 

Кар-кар-кар, в гнезде у нас

Так тепло, такой уют.

Спи, малыш, ведь в этот час

Все птенцы во сне растут…

 

Когда маленький У немного подрос и окреп, птица поселила мальчика под сухой корягой - та располагалась подле раскидистого дуба, на котором находилось её гнездо. Старая Ворона имела большой жизненный опыт и понимала: человек - не птица, и не с руки ему обитать в вороньем гнезде.

Шли годы. Маленький У научился сам отыскивать себе пищу в лесу и построил в тени сухой коряги красивый уютный домик.

Однажды Старая Ворона сказала ему:

- Вижу, ты уже вырос, малыш. Теперь тебе необходимо постичь многие человеческие науки.

- Какие такие науки? - спросил мальчик.

- Их много, - ответила старая птица. - Но самые важные среди наук - это счёт и чтение. Так что приготовься, дружок. Нам предстоит долгое и нелёгкое, но удивительно увлекательное занятие. Оно называется: учёба.

Ворона, как уже говорилось, была очень мудрой. Она повидала на своём веку так много людей, что волей-неволей выучилась и счёту, и грамоте, и ещё многому такому, что могло бы пригодиться маленькому У в его человеческой жизни.

И они принялись за дело.

Ох, и нелёгкое же это занятие - учиться считать и писать! Даже если тебя учит Старая Ворона. Даже если она тебя очень любит… Однако оба - и учительница, и ученик - были настойчивы и полны решимости закончить начатое.

И однажды наступил день, когда мудрая птица объявила своему питомцу:

- Вот и всё, малыш. Ты постиг те из человеческих премудростей, которые были мне известны. Больше я ничего не могу тебе дать. Ты научился письму и счёту, и теперь я спокойна за твоё будущее.

Но тут надо заметить, что маленький У был немного удивлён. Мальчик ведь всегда знал, что он - волшебник. Никто ему этого не говорил. О подобных вещах не могут рассказать посторонние. Он просто знал это - давно, с самого детства, сколько себя помнил. И Старая Ворона знала. Она просто помалкивала до поры, понимая, что всему – своё время, и когда-нибудь маленький У сам заведёт об этом разговор. Так и случилось:

- Как? – воскликнул мальчик. - Разве это всё? Ты же не поведала мне самого главного. Ты не научила меня волшебству!

- Нет, - согласилась птица. – Не научила.

- Так научи же, научи меня скорее! Я уже вырос. Пройдёт ещё несколько лет, и я стану совсем большим. Я должен уметь совершать чудеса!

- Мальчик мой, - сказала Старая Ворона. - Дело в том, что никто тебя этому не научит, ни звери, ни люди. Волшебству ты должен научиться сам.

- Но как? - растерялся маленький У.

- Вот этого-то я как раз и не ведаю, - вздохнула ворона. – Наверное, жизнь сама покажет. Уж поверь мне, я ведь кое-что повидала на своём веку. Жизнь – самый мудрый учитель из всех, какие только бывают на свете.

Мальчик не скрывал своего разочарования. Ему так не хотелось ждать! Дети вообще не любят ждать, а он ведь был ещё ребёнком. Однако ничего иного ему не оставалось. И он грустно пробормотал:

- Ладно. Раз ты так считаешь... Я подожду ещё немного.

 

ГЛАВА ВТОРАЯ

(в которой маленький У мучается вопросом, как ему научиться делать чудеса, и в которой он случайно слышит разговор двух красивых заморских птиц, круто меняющий всю его дальнейшую жизнь.)

 

С тех пор, как между мальчиком и Старой Вороной произошёл описанный в предыдущей главе разговор, наш маленький волшебник сильно приуныл.

Целыми днями он бродил по лесу, задумчивый и грустный. Протоптанные зверями тропы выводили его то к заросшей цветами и травами Дальней поляне, с порхавшими над ней жизнерадостными пчёлами, бабочками и стрекозами, то к поросшему ежевикой Глубокому оврагу, на дне которого ночной сумрак прятался от солнечных лучей, то к звонкому Серебряному ручью, где можно было встретить на водопое любого лесного жителя, от неугомонного енота-полоскуна до величественного и гордого красавца-оленя. Мальчик нигде не останавливался надолго. Ничто его теперь не интересовало. Он думал только об одном: как же ему научиться делать чудеса?

В прежние беззаботные времена он любил выходить к обочине широкой автострады, которая брала своё начало в далёком большом городе и, рассекая лес надвое, устремлялась в неизвестные края - туда, где небо касается земли, образуя тонкую полоску, называемую горизонтом. Дорога была ровная, как стрела. По ней то и дело проезжали автомобили в одну и в другую сторону. В разное время дня их могло быть больше или меньше, но никогда дорога не оказывалась совершенно пустой. Маленький У подолгу наблюдал за ней, притаившись в траве и не замечаемый никем. Он провожал взглядом каждую машину и старался понять, куда она едет и зачем это нужно… Но теперь мальчик лишь ненадолго выходил к обочине дороги: постоит-постоит несколько минут, посмотрит-посмотрит на стремительно движущиеся по ней автомобили, да и повернёт себе обратно в лес.

…В один погожий солнечный день маленький волшебник остановился у Серебряного ручья, чтобы напиться воды. И, утолив жажду, присел на берегу. Понаблюдал, как играют в догонялки резвые головастики. А потом стал бросать в ручей камешки, следя за тем, как они уносятся прочь, прыгая по воде. Головастики гонялись за его камешками, но догнать не могли. Раньше эта игра очень увлекала маленького У. Но теперь он предавался ей без особенного интереса - просто так, по привычке. А сам думал совершенно о другом.

Он размышлял о том, что бы ему сделать такое, чтобы стать настоящим волшебником - могучим и добрым. Таким, который мог бы, например, приказать головастикам летать по воздуху, подобно птицам. Или повернуть вспять течение ручья – который, между прочим, казался мальчику настоящей широкой рекой…

Однако ничего дельного по части волшебства ему в голову не приходило.

Маленький У сердился на самого себя. И грустил.

Внезапно он услышал доносившиеся откуда-то сверху голоса.

Мальчик поднял голову. И увидел на ветке ивы, прямо над собой, двух птиц.

Были они размером с воробья, но выглядели необычно для здешних мест. Все перышки этих птиц имели цвет серо-зелёный, а их грудки отливали золотом, посверкивая на солнце.

Маленький У сразу сообразил, что они иностранки. Хотя было и непонятно, каким ветром их сюда занесло - может, просто заплутали, сбились с курса, совершая перелёт в тёплые страны. Не оставляло сомнений, что они преодолели долгий и нелёгкий путь, прежде чем оказаться тут. Поскольку подобных птиц нигде поблизости сроду не водилось.

Они беседовали между собой обычной птичьей скороговоркой. Как здесь уже упоминалось, все волшебники - даже такие маленькие, как наш герой - понимают язык зверей и птиц. Мальчик слушал пичуг, и чем дальше, тем интереснее становилось ему содержание их разговора:

- А ты сама-то видела этот сундучок? - спросила одна птица.

- Нет, видеть не доводилось, - ответила её товарка.

- Откуда же ты тогда о нём знаешь?

- Мне рассказывала моя матушка. А ей – её матушка, моя бабка… Но зато я видела остров.

- Тот самый?

- Да, остров, на котором хранится таинственный сундучок. Однажды я была в тех краях и пролетала над ним. И, скажу тебе, добраться туда действительно непросто. Особенно тем, у кого нет крыльев.

- Почему?

- Потому что множество преград встанет на пути у того, кто попытается достигнуть этого страшного места. Остров со всех сторон окружён подводными рифами, мелями и неприступными, острыми, словно клыки пантеры, скалами. Его обрывистые берега круты, взобраться на них невозможно. В океане вокруг острова непрестанно бушуют сильнейшие штормы. Хищные смерчи крутятся над водой, готовые в любую минуту подхватить судёнышко отважного путешественника и унести его к облакам, чтобы там, высоко в небе, заморозить его, превратить в большую ледяную сосулъку. Подводные течения сталкиваются там, образуя водовороты, которые с грохотом движутся по водной поверхности, подкарауливая свою очередную жертву. Они способны увлечь в пучину целую флотилию морских судов. Но самое страшное - это то, что злой колдун Махайрод охраняет сундучок пуще ока своего. Он никому не позволит даже приблизиться к нему - сразу превратит в мармеладного истукана!

- Ужас-то какой...

- И не говори. Я - так еле жива была от страха, пока не улетела подальше от этих гиблых мест.

- И что же, никто до сих пор не попытался победить злого Махайрода?

- Пытались и не раз. Да только, говорят, это пока никому не удалось. Ни птице, ни зверю, ни человеку такое же под силу. Это может получиться лишь у волшебника. Причём у волшебника доброго. А где ты их видела? Есть ли они вообще на белом свете, добрые-то волшебники? В мире столько зла…

«Есть! Есть на свете добрые волшебники! - захотелось в этот миг крикнуть маленькому У. - Я - тот, о ком вы говорите! Вот же я, сижу на камне совсем близко от вас, а вы на меня не обращаете абсолютно никакого внимания!»

Но он был скромен и не любил хвастать. К тому же мальчика разбирало любопытство: он просто не мог не дослушать до конца рассказ о загадочном острове и волшебном сундучке! Поэтому он сдержался и промолчал. А заморские пичуги между тем продолжали щебетать, по-прежнему не замечая маленького У:

- Где же он находится, этот волшебный остров? Далеко ли? - спросила первая из птиц.

- Очень далеко, - ответила вторая. - Если лететь отсюда прямо на юг, то надо миновать пять тёплых морей, потом повернуть на восток и добраться до Стеклянного острова. Оттуда, дождавшись ночи полной луны, следует двигаться в направлении, которое укажет лунная дорожка на воде. А с первыми рассветными лучами курс изменится – его укажет солнечная дорожка. Она-то и приведёт к волшебному острову… А зачем это тебе? Уж не собираешься ли ты взглянуть на чудо-сундучок?

- Нет-нет, что ты! - воскликнула первая птица, - Это я так, из любопытства поинтересовалась.

- И правильно. Гибельное, страшное место. Облетай его далеко стороной, если жизнь дорога, - одобрила вторая птица.

Тут она спохватилась:

- Постой. Пока мы с тобой болтаем, солнце - гляди-ка - совсем уже к закату склонилось. А нам к приходу ночи нужно успеть добраться до Зелёных холмов. Полетели скорее!

- Полетели, - согласилась её подруга.

Они, взмахнув крыльями, вспорхнули с ветки и стали подниматься всё выше и выше, быстро удаляясь. Через минуту словоохотливые пичуги превратились в две едва различимые тёмные точки в безоблачном, наливавшемся вечерней синью небе. А ещё через несколько мгновений совсем исчезли из вида.

Это произошло настолько неожиданно, что маленький У, захваченный мыслями о таинственном волшебном острове, не успел окликнуть незнакомых путешественниц.

Он огорчился. Ему хотелось ещё о многом расспросить птиц. Но они улетели, и догнать их мог только тот, кого природа наделила крыльями. А у мальчика, к его превеликому сожалению, крыльев не имелось.

Впрочем, всего, что услышал маленький У, было уже вполне достаточно для того, чтобы заставить его крепко задуматься.

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

(в которой герой нашего повествования решает отправиться на поиски загадочного волшебного острова для того, чтобы, одолев страшного колдуна Махайрода и вызволив у него чудо-сундучок, доказать всем, что он - самый настоящий добрый волшебник. Разговор между мальчиком и Старой Вороной.)

 

Весь вечер маленький У просидел на берегу Серебряного ручья.

Он уже не бросал камешки в воду. Устремив неотрывный взгляд на журчащий поток, он вспоминал невольно подслушанный им птичий разговор. Мысли, обгоняя быстрые воды ручья, летели вслед за птицами и устремлялись в будущее. Они звали мальчика в неведомые дали, за пять морей, уносили его к незнакомым берегам, в полные чудесных приключений волшебные края… Его с неодолимой силой манил остров колдуна!

«Что за странное имя: Махайрод?  - думал маленький У. - И что может быть спрятано в загадочном сундучке? Смогу ли я когда-нибудь узнать это?.. Быть может, сундучок набит сказочными сокровищами? Или в нём хранится ключ к какой-то страшной тайне? Однако птица сказала, что на остров злого колдуна сумеет пробраться лишь добрый волшебник. Тогда, выходит, в сундучке содержится нечто такое, что нужно волшебнику, и ради чего стоит отправиться в дальний, полный опасностей путь… Нечто совершенно необычное и очень важное. Волшебное!»

Возможно, именно завладев сундучком, он узнает самую большую на свете тайну: как научиться совершать чудеса? Вот было бы здорово! Став настоящим волшебником, он сможет сделать столько доброго для людей, зверей и

Значит, надо отправляться в путь.

Так решил маленький У. И, приняв это решение, вернулся в свой уютный домик под сухой корягой. Неторопливо поужинал, разделся, лёг в постель и спокойно заснул.

...Проснулся он рано утром, едва первые лучи солнца протянулись к небу из-за горизонта, окрасив облака в розовый цвет.

Маленький волшебник быстро умылся и сделал зарядку, как учила его Старая Ворона. Потом собрал свои нехитрые пожитки и пошёл прощаться с нянькой.

Мудрая птица не стала его удерживать дома.

- Иди, - сказала она, - Ох, знаю я: путь тебе предстоит неблизкий и трудный. Но хоть ты и мал ростом, а сердце у тебя большое и доброе - поэтому в дороге ты приобретёшь много хороших и верных друзей. Да и как бы я посмела тебя удерживать рядом с собой, если уверена, что кто-то нуждается в тебе, если кого-то ты можешь вызволить из беды, и если с твоей помощью зло может быть наказано, а добро - восторжествовать? Иди, мальчик мой.

Маленький У не всё понял в словах мудрой птицы, но главное-то ему было ясно: она без возражений отпускает его. Более того, она одобрила его решение.

А ворона, немного помолчав, продолжала:

- Все когда-нибудь расстаются. Птенцы, покидая родительские гнёзда, улетают в самостоятельную жизнь. Звериные детёныши вырастают, им становится тесно в тех норах, где их произвели на свет и выкормили – и они переселяются на новые места, и отрывают для себя новые норы. Вот и тебе пришла пора уходить… Что ж, ты выбрал свою дорогу. Но помни: на ней тебя ждёт множество опасностей. Надо быть всегда настороже для того, чтобы суметь их избежать.

- Я постараюсь быть осторожным, - кивнул мальчик, – и справлюсь со всеми опасностями. Ведь я – волшебник!

- Я знаю, - согласилась птица.

- До свидания, - сказал он.

- Прощай, - грустно отозвалась Старая Ворона.

И маленький У отправился в путь.

Он даже не представлял, сколь длинное и непростое путешествие ожидало его впереди!

 

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

(в которой маленький волшебник отправляется в путешествие, вступает в единоборство с речным хищником и пытается научиться писать стихи.)

 

Всем известно, что любой ручей рано или поздно вливается в реку. И что любая река рано или поздно впадает в море.

Маленький У тоже об этом знал от Старой Вороны.

Надо сказать, что у него была небольшая лодочка, в которой он иногда плавал по Серебряному ручью. У этой лодочки даже имелся парус - сухой кленовый лист, закреплённый на тонкой, очищенной от коры можжевеловой ветке. Мальчик гордо называл свою лодочку парусником.

На ней-то он и отправился в своё путешествие.

Маленький У плыл вниз по течению, любуясь окрестностями.

Густые травы и усеянный яркими ягодами кустарник подступали к самому берегу. Деревья сонно склоняли ветви над водой. Быстрые струи подхватывали редкие опавшие листья, травинки и мелкие щепки - и, крутя, несли их в неведомые края вслед за лодкой.

Ручей недаром получил своё название. Всё в нём было серебряным: и гладкие, обточенные водой каменные валуны на дне, и сноровисто скользившие между ними стайки юркой форели, и даже звук плескавшейся о берега воды - тонкий, негромкий, мелодичный, будто песня серебряных колокольчиков, колеблемых лёгким утренним ветерком.

Этот звук подрагивал, кружился в вышине, ласкал слух, убаюкивал. И маленький У даже не заметил, как задремал.

...Когда он проснулся, его судёнышко уже неспешно плыло в водах большой реки - столь широкой, что едва можно было различить её берега.

Наш маленький герой принялся ладить парус - так, чтобы тот захватил весь попутный ветер, какой только возможно. «Тогда я стану двигаться ещё быстрее, чем несёт меня течение, - рассудил он, - и смогу раньше оказаться у цели».

Оказалось, что он поставил парус как раз вовремя. Потому что когда оглянулся, то увидел здоровенную щуку. Была она во много раз больше него самого. И даже во много раз больше его замечательного судёнышка. Шевеля  плавниками, хищная рыба гналась за парусником.

Расстояние между ними быстро сокращалась.

Что же делать? Если сию минуту ничего не придумать, то щука в два счёта догонит и сожрёт его… Как жаль, что он не умеет совершать чудеса!

Так думал маленький У.

А рыба между тем стремительно рассекала воду своим гибким телом. Она была уже совсем близко. Чешуя преследовательницы сверкала на солнце, словно железный панцирь сказочного чудовища. Никогда прежде мальчику не приходилось видеть столь устрашающего зрелища.

Но, отогнав страх, маленький У быстро взял себя в руки:

- Волшебник не должен ничего бояться!

Сказав это, он посмотрел себе под ноги. Там среди прочих вещей перекатывалось несколько очищенных ядрышек лесного ореха, которыми он собирался питаться в пути. Мальчик снова оглянулся на щуку и понял, что медлить дальше нельзя. Он торопливо наклонился, поднял одно ядрышко ореха и, размахнувшись, изо всех сил запустил им в свою преследовательницу.

Щука плыла след в след за парусником, уже примеряясь, как бы половчее ухватить его зубами… Однако не напрасно наш маленький волшебник подолгу бросал камешки в ручей. Теперь это занятие сослужило ему хорошую службу. Бросок мальчика оказался точным: круглое ядрышко угодило речной хищнице в глаз. Опешив от неожиданности, рыба метнулась в сторону и столкнулась с плававшей на поверхности воды пустой консервной банкой - от удара та перевернулась и наделась преследовательнице на морду.

Тут уж щука перепугалась не на шутку. Она, по-видимому, решила, что её заманили в какую-то хитроумную ловушку.

Она ударила хвостом – и в воздух взметнулся фонтан искристых брызг.

Она крутнулась в воде и ушла на глубину.

Маленький У хохотал до слёз над глупой рыбиной.

И всё же потом он ещё долгое время тревожно вглядывался в поверхность речной глади: не появится ли вновь его злобная преследовательница. Но куда там!  Бестолковая щука, наверное, была рада-радёшенька, что вырвалась из «ловушки», и не собиралась рисковать во второй раз.

Прошло полчаса, и маленький волшебник, наконец, успокоился. Убедившись, что опасаться преследования не приходится, он уселся на дно своего парусника, с аппетитом подкрепился лесным орехом и выпил родниковой воды из фляжки, которую он предусмотрительно захватил с собой в дорогу. А затем лёг на спину, заложил руки за голову и принялся смотреть вверх, в бездонное небо.

По небу неспешно плыли большие белые облака - словно стадо безмолвных барашков паслось на лугу, трава которого была отчего-то не зелёной, а синей.

«Поскольку путь впереди неблизкий, - подумал мальчик, - надо найти себе какое-нибудь дело, способное скрасить его».

Однако не столь уж много занятий можно придумать, находясь на борту крохотного, довольно тесного самодельного судёнышка, влекомого судьбой по течению большой спокойной реки. Разглядывать окрестные пейзажи, тянущиеся вдоль берегов и фантазировать относительно своего недалёкого грядущего? Глазеть на облака, пытаясь угадывать в их причудливо меняющихся формах фигуры различных зверей и птиц? Пусть подобное времяпрепровождение и способно ненадолго занять мысли, но всё же оно быстро наскучивает.

И тогда маленький У решил сочинять стихи.

Это оказалось не таким простым делом, как ему представлялось вначале. Наверное, целый час, а то и полтора, он складывал словечко к словечку и придумывал рифмы. В итоге настойчивость мальчика была вознаграждена, и стишок у него всё-таки получился. Вот такой:

 

Речки быстрое теченье

К морю парусник несёт,

И моё стихотворенье

По течению плывёт.

 

В небе птицы пролетают,

Рыбы плещутся в реке.

За кормою лес мой тает,

Растворяясь вдалеке.

 

Облака уносит ветер,

Воды вдаль река струит,

Но быстрей всего на свете

Мысль моя вперёд летит.

 

Впереди края чужие,

Неизведан мой маршрут.

Приключения большие

И моря меня там ждут.

 

Что найду я, интересно?

С чем в свой домик возвращусь?

Я не знаю, если честно.

Но ни капли не боюсь!

 

Хотя рядом никого не было, мальчик несколько раз с выражением рассказал этот стишок вслух – самому себе. И остался доволен своим первым опытом в стихосложении.

- Стихи – это ведь тоже маленькое волшебство, - сказал он себе. – Может быть, вот так, постепенно, я и сумею перейти от маленького волшебства к большому…

А река всё несла и несла его лёгкое судёнышко в неизвестность, затаившуюся за горизонтом.

Вода плескалась в борта, журчала за кормой – и серебряные колокольчики заливали окрестности мелодичным перезвоном.

Так продолжалось долго, до самого вечера, пока маленький волшебник не заснул.

 

ГЛАВА ПЯТАЯ

(в которой наш герой путешествует по морям и размышляет о том, как велик и прекрасен мир. Неожиданный шторм и встреча с большой морской черепахой.)

 

Три дня и три ночи маленький У плыл вниз по течению реки. А затем она вынесла его судёнышко в море.

Тянулись дни. За первым морем было второе, за ним - третье, потом - четвёртое, и, наконец, - пятое.

Прошло много времен с тех пор, как мальчик начал своё путешествие. Он плыл строго на юг, ориентируясь днём по солнцу, а ночной порой - по звёздам.

Иногда мимо проплывали большие корабли. Они подавали басовитые протяжные гудки:

- У-у-у! У-у-у-у-у-у! У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у!

И маленький У радовался, думая, что все его узнают и приветствуют.

На самом-то деле, конечно, его никто не замечал, он ведь был совсем кроха. Ну разве можно разглядеть в бескрайнем водном пространстве такого маленького - размером со спичку – человечка!

А названия у проплывавших мимо кораблей были красивые: «Наяда», «Глория», «Звезда Востока», «Стрела», «Санта Мария», «Фрейя», «Южная красавица», «Орион», «Мирабелла» - и много, много других, все и не упомнишь.

Маленький У читал названия на высоких бортах огромных океанских лайнеров и повторял их вслух десятки раз. От этого они становились ещё красивее. И уже казалось, что можно себе представить те страны, откуда плывут корабли - такие же удивительные, как и их имена. Мальчику думалось, что и люди в далёких странах должны жить симпатичные и добрые, раз они умеют давать своим судам такие звучные, необычайные, чудесные названия.

А ещё наш маленький герой думал о том, что скоро он непременно овладеет искусством волшебства - и тогда пойдёт к этим людям, чтобы вызволять их из разных бед, помогать им преодолевать всяческие невзгоды и не давать совершаться в их жизни ничему плохому и злому...

Однажды вечером облака вдруг потемнели и превратись в тяжёлые, свинцово нахмуренные тучи. Подул сильный ветер. Он всё крепчал и крепчал, а к ночи превратился в самый настоящий ураган.

На небе не было видно ни звёзд, ни луны. Кругом стояла кромешная темень. Лишь высокие волны с грохотом катились вдаль, яростно шипели и швырялись пеной.

Маленький волшебник убрал парус, чтобы его не сорвало ветром: сняв с можжевеловой веточки сухой кленовый лист, он положил его на дно своего судёнышка, а сам уселся сверху. Волны поднимали его почти к самому небу и старались опрокинуть лодку без паруса, увлечь её в сумрачную пучину. Но та не хотела тонуть, крутилась на гребнях волн среди пены и брызг - и упрямо плыла и плыла сквозь неприветливую темноту.

Маленький У обеими руками крепко держался за борта своего утлого судёнышка, боясь, как бы его не выбросило в бушующую стихию воды и ветра. Мальчика непрестанно окатывало солёными брызгами, он весь промок и замёрз. Ему казалось, что это никогда не закончится, поскольку шторм всё свирепел и свирепел.

Он потерял счёт времени и уже прощался с жизнью…

Однако утром в небольшую прореху между туч неожиданно выглянуло солнце.

А вскоре, словно испугавшись его горячих лучей, сумрачный небесный покров разорвался на части. Тучи, поблекнув, принялись разбегаться в разные стороны, и непогода стихла – шторм унялся почти так же быстро, как и начался. Море вновь стало спокойным.

Невысокие ленивые волны неторопливо бежали вдаль, а в прозрачной воде радостно плескались стайки рыб среди весёлого перепляса солнечных зайчиков.

Маленький У посмотрел на чистое безоблачное небо, потом огляделся вокруг - и вдруг… понял, что заблудился!

Шторм унёс его в неизвестную сторону, и теперь было непонятно, где он находится.

Мальчик, сидя в лодке, опустил голову и призадумался.

Что ему теперь делать?

Тут он заметил проплывавшую мимо большую морскую черепаху. Она тоже увидела нашего одинокого путешественника. Но не обратила на него внимания и продолжала своё неторопливое движение по волнам неведомо куда.

- Тётушка черепаха! - отчаянно закричал мальчик. - Простите, не знаю, как вас зовут! Не могли бы вы уделить мне минутку своего времени?

Черепаха остановилась, покачиваясь на волнах, и обернулась к нему:

- Чего ты хочешь, маленький человечек?

- Я хотел бы спросить у вас, далеко ли отсюда до Стеклянного острова?

- Не так, чтобы очень, - ответила черепаха.

- А не могли бы вы, в таком случае, подсказать мне направление, котором следует плыть, чтобы добраться до него?

- Но зачем тебе этот остров? - тон черепахи отчего-то сразу стал настороженным и недружелюбным. – Я что-то не припомню никого, кто сам, по своей собственной воле, стремился бы туда попасть... Разве только если ты принадлежишь к колдовскому сословию…

- Да-да, вы угадали, - обрадовался маленький У, - я - волшебник, самый настоящий, только вот с колдовством и разными чудесами у меня пока не очень...

Тут он осёкся, поскольку черепаха неожиданно, не дослушав даже до конца его фразу, развернулась и быстро поплыла прочь, - только вода вскипела под ней пенными бурунчиками.

- Эй, тётушка черепаха! - растерялся маленький У. - Отчего же вы уплываете? Отчего вы не хотите со мной разговаривать?

- У меня свои счёты с вами, колдунами да волшебниками, - сердито бросила она в ответ, не оборачиваясь. - Делай со мной что хочешь, не боюсь я тебя. И дорогу не покажу. Ищи себе Стеклянный остров сам, как знаешь!

И уплыла, скрывшись за гребнями волн.

А маленький У снова остался один-одинёшенек.

Он поднял парус и поплыл вперёд, куда глаза глядят, вверив своё судёнышко воле ветра и случая.

Он долго гадал, отчего черепаха не захотела с ним разговаривать. Ясно, что она не любила волшебников... Но он ведь не сделал ей ничего плохого. Почему она не указала ему путь к Стеклянному острову?

Это было загадкой для маленького У, и он – сколько ни ломал голову - не мог ее разгадать.

 

ГЛАВА ШЕСТАЯ

(в которой маленький волшебник продолжает поиски острова и встречает необычайно крохотную птицу. Путь во владения колдуньи Смангриллы, встреча с гигантской волной и недоброе знакомство с владычицей Стеклянного острова.)

 

Наш герой вновь закрепил на можжевеловой ветке свой парус. И плыл несколько дней и ночей, не меняя направления - хотя не знал толком, куда и зачем его влечёт слепой случай.

Стеклянного острова нигде не было видно, как ни вглядывался мальчик в океанскую даль. Только стайки беззаботных солнечных зайчиков резвились повсюду, перепрыгивая с волны на волну.

«Наверное, очень далеко забросил меня шторм, - думал маленький У. - В какой-то дальний, никем не посещаемый уголок мира».

Кораблей на его пути теперь не встречалось - ни одного за всё то полное неопределённости время, которое прошло с момента окончания шторма.

Но мальчик старался не поддаваться унынию. От тоскливой неизвестности он спасался уже знакомым способом – сочинением стихов:

 

Затерялся мой парусник в море,

Не встречается здесь кораблей.

И давно в этом диком просторе

Я не вижу ни птиц, ни зверей.

 

Проплыла черепаха одна лишь –

Неприветливый зверь… Как тут быть:

Не упросишь её, не заставишь

Подсказать мне, куда нужно плыть!

 

Облака надо мной пролетают,

Глядя вслед им, я тихо грущу:

Облака - уж наверное – знают,

Где тот остров, который ищу.

 

Но они говорить не умеют -

Не подскажут мне верный маршрут!

Всё же я ни о чём не жалею -

И плыву, куда волны влекут.

 

Ведь волшебник не должен сдаваться.

Пусть не видно вдали берегов -

Верю я, что сумею добраться

До волшебных своих островов!

 

В этих словах была великая правда жизни: вера и терпение помогают преодолеть любые трудности. К тем, кто не теряет надежды, рано или поздно обязательно приходит удача. Так вышло и с маленьким волшебником.

Однажды он сидел, задумчиво глядя на плещущие о борт его парусника волны, когда ему показалось, что над ним мелькнула какая-то тень… Прошла минута, и тень мелькнула снова. Мальчик посмотрел вверх: над ним кружила птица.

До чего же она была маленькая! Не больше самой обыкновенной пчелы!

- Ты почему такая? - крикнул он диковинной пичуге.

- Какая? - не поняла она.

- Совсем крошечная - вот какая! - пояснил мальчик.

- Не знаю, - тонким голоском ответила птица. – У меня и мама с папой тоже маленькие. Мы, колибри, все невелики размером.

- Так ты морская птица?

- Нет, сухопутная!

- А что же ты делаешь здесь, так далеко от суши?

- Готовлюсь к смерти, - печально сказала птица-колибри.

- Почему? - спросил маленький У.

- Потому что, перелетая с острова на остров, я не рассчитала своих сил, очень устала, и теперь не могу долететь ни до каких берегов. Я поднималась в небо настолько высоко, насколько это у меня получалось – но и оттуда не увидела твёрдой земли. Ни единого - даже самого крохотного - островочка. И ни одного корабля, плывущего мимо… В общем, негде мне присесть отдохнуть. Видно, такова моя судьба - утонуть в тёмной морской пучине.

- Послушай, зачем же тебе погибать? Садись, отдохни на моём паруснике, - предложил маленький У.

- Спасибо, ты так добр, маленький человечек! - обрадовалась колибри

Но потом нерешительно добавила:

- Однако твой парусник так мал. Как же мы сумеем в нём поместиться? Он выдержит нас двоих, не утонет?

- Не утонет, - махнул рукой маленький волшебник.

- И не перевернётся? – с сомнением в голосе спросила птица.

- Не перевернётся, - ответил мальчик.

- А вдруг всё-таки перевернётся и утонет?

- Ну что ж, значит, такова наша судьба. Но надо хотя бы попытаться! Не могу же я допустить, чтобы ты погибла. Опускайся сюда. Я подвинусь - поместимся как-нибудь... Как говорила моя нянька Старая Ворона: в тесноте да не в обиде…

- Ладно. Тогда я, и в самом деле, отдохну тут немножко. Устала очень.

С этими словами колибри опустилась на борт парусника. Тот накренился, угрожающе закачался на волнах. Но выдержал. Лишь тяжелее осел в воду - и поплыл себе дальше.

Теперь маленький У сумел разглядеть птицу вблизи. Она оказалась очень красивой. Её крылышки и спинка были окрашены в ярко-зелёный цвет, грудка - в сиренево-голубой, горлышко - в красный; а оперение хвоста, как и крыльев, отливало зеленью.

Когда колибри отдышалась, маленький волшебник спросил её:

- Где находится твой дом? Далеко ли отсюда?

- Да, очень далеко. Моя родина называется Южной Америкой. Как тебе уже известно, я совсем не морская птица и попала сюда по нелепой случайности. Однажды у себя дома, когда я летала, лакомясь нектаром цветов, вдруг разразился ужасный ураган. Ветер, против которого я была бессильна бороться, подхватил меня и понёс - высоко, под самыми облаками, с невероятной скоростью. Он долго мчал меня – сначала над безбрежным океаном, потом над большой землёй, которая, вероятно, и была той самой Африкой, о которой мне часто рассказывали папа и мама, а потом - снова над океаном, с разбросанными по его поверхности там и сям пятнышками островов... А когда ураган утих, я очутилась в неведомых краях. Делать было нечего - решила возвращаться домой. Так потихоньку, перелетая с острова на остров, подкрепляясь на лету нектаром цветов, которых в здешних местах, к счастью, предостаточно, я и добралась сюда. А дальше - тебе уже всё известно.

Маленький У со вздохом кивнул:

- Да, теперь я знаю, каких бед может натворить шторм. Даже мой парусник – такой прочный и надёжный, изготовленный моими собственными руками! - с трудом выдержал напор этой ужасной стихии.

Тут красивая птичка спохватилась:

- А ведь мы с тобой ещё даже не познакомились. Моё имя - Кло. Малышка Кло. А тебя как зовут?

- А меня – У…

- Ну надо же, какое короткое имя! А я-то думала, что на свете не бывает имён короче моего!

- А что, тебе не понравилось моё имя? – хмуро сдвинув брови, спросил мальчик.

- Нет, почему же – наоборот, очень понравилось, - ответила малышка Кло. – Такое звучное имя. И произносить его можно по-разному. Захочешь – скажешь коротко: «У!» - и сразу понятно, что ты строг и сердит. А захочешь – можешь тянуть долго, как песенку: «У-у-у-у-у-у-у!» - и тогда это звучит уже совсем по-другому, весело и непринуждённо… Ты знаешь,  я слышала много разных человеческих имён, однако твоё на них совсем не похоже. Да и сам ты не очень-то похож на других людей… Маленький такой!

- Ну… - смущённо потупившись, проговорил мальчик. -  Быть может, это оттого, что я - волшебник.

- Правда? - удивилась колибри. - Ой, как интересно!

- Кстати, ты тоже совершенно не похожа на всех остальных птиц, - ехидно заметил маленький У.

- Ну да, – рассмеялась Кло. – Однако это не потому, что я какая-нибудь там волшебная птица! Просто – маленькая, вот и всё! Такой уж уродилась…

Затем, немного подумав, добавила:

- Раз ты меня спас, значит, ты - добрый волшебник... Но что же делать волшебнику здесь, вдали от суши, за сотни – а может быть, даже за тысячи - километров от ближайшего человеческого жилья?

- Я заблудился, - признался маленький У. – И теперь, вот, плыву по воле ветра - сам не знаю куда… А вообще-то, я искал Стеклянный остров. Ты, случайно, не знаешь, где он находится?

- Знаю! – воскликнула Кло, обрадовавшись, что может оказать услугу своему спасителю. - Я пролетала над ним. Это удивительно красивый остров. Так и сверкает на солнце!

- И он действительно весь из стекла?

- Да-да, - закивала колибри. - Весь, как есть, из стекла. Блестит и переливается!

Она помедлила немного, а затем произнесла торжественным тоном:

- Знаешь, ты меня спас сегодня, дав отдохнуть на своём кораблике. Иначе я непременно сложила бы крылья от усталости и погибла, утонув в бурных волнах. И теперь я считаю своим долгом помочь тебе добраться до Стеклянного острова.

- Так ты запомнила дорогу туда?

- Конечно. Мы, птицы, очень хорошо запоминаем любой маршрут, независимо от того, по суше он проходит или по морю.

- Ну что ж, это замечательно, - обрадовался мальчик. – Тогда поплыли скорее к Стеклянному острову. Я буду править парусником, а ты показывай мне направление, в котором следует двигаться.

- Я с удовольствием сделаю это, добрый волшебник!

Так они и поступили. Маленький У вёл парусник, а колибри указывала ему курс.

Они плыли день и ночь. А затем - ещё день и ночь… И после того - ещё несколько часов.

Наконец, мальчик и птица увидели на горизонте удивительно яркое сияние.

- Что это? – спросил маленький волшебник.

- Это и есть то, что ты искал, - ответила малышка Кло.

- Стеклянный остров? Тот самый? Это он так ослепительно сверкает?

- Ну конечно. Стекло ведь хорошо отражает солнечные лучи. А стекла там очень-очень много.

- Вот именно, – рассмеялся маленький У, довольный тем, что его цель близка. - Стекла там - целый остров! К тому же мне кажется, он имеет весьма внушительные размеры.

- О да, - подтвердила колибри. – Хотя, когда смотришь сверху, всё кажется меньшим, чем есть на самом деле. И всё же, когда я пролетала над островом, он показался мне довольно большим…

Тут вдруг в небе что-то зашумело, заухало, загрохотало. Наши путники взглянули вверх и увидели, что их стремительно настигает некий летящий предмет, а на нём сидит безобразная двухголовая старуха.

Присмотревшись повнимательней, они поняли, что неожиданный летящий предмет - это обычная на вид большая сковорода. Если только можно назвать обычной сковороду, которая способна летать.

- Ха-ха-ха! - хрипло расхохотались обе головы страшной старухи.- Хо-хо-хо-о-о-о-о!

- Ой, гляди-ка! - воскликнула малышка Кло, обращаясь к маленькому волшебнику.

Бросив взгляд в ту сторону, куда колибри указывала крылом, мальчик увидел, что по воде вслед за летящей на сковороде старухой движется высокая волна.

Эта волна быстро росла в размерах, и по мере её приближения на наших путешественников надвигались шипение и грохот…

- О-о-ого! – со страхом в голосе протянул мальчик. – Вот это диво: ветра почти нет, а волна вон какая огромная! Боюсь, нашему паруснику не выдержать встречи с ней.

Огромная водяная стена неслась на них, рассыпая во все стороны пену и брызги. Очень скоро она уже закрыла собою горизонт, заслонила солнце, небо и плывшие по нему удивительно спокойные – медлительные и пушистые - облака… Настигнув маленького волшебника и колибри, волна непременно должна была раздавить, разбить в щепки и утащить в тёмные океанские глубины крохотный парусник наших путешественников.

- Ах-ха-ха-ха-ха! – вновь зловеще захохотала на два голоса старуха, встряхивая слипшимися седыми волосами. - Го-го-го-о-о-о! Гы-гы-гы-ы-ы-ы-ы-ы!

- Спасайся, Кло! - крикнул маленький У. - Улетай поскорее, пока волна нас не накрыла!

- Нет, я не оставлю тебя, - ответила птица. - Да и не смогу я подняться так высоко в небо - волна слишком велика.

Они оба - ещё раз - оглянулись.

Полмира стало морем-океаном: внизу, позади и вверху бушевала тёмная вода.

В этот миг старуха, неумолчно хохоча, тряся обеими головами и размахивая руками, пролетела над парусником - мальчика и колибри на секунду накрыла тень огромной сковороды… Накрыла и исчезла, убежав далеко вперёд.

И тотчас волна, надвинувшись сверху, полностью заслонила собой окружающий мир. И всей своей невероятной тяжестью обрушилась на крохотное судёнышко, с прижавшимися к его бортам мальчиком и колибри

Маленького У сбило с ног и ударило о дно парусника.

Больше он ничего не помнил, поскольку от удара потерял сознание.

 

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

(в которой маленький У из разговора с двухголовой колдуньей узнаёт, какую судьбу та уготовала ему и птице-колибри.)

 

Когда мальчик пришёл в себя, он поднял голову и огляделся по сторонам.

Вокруг валялись разбросанные обломки его парусника.

Рядом стояла страшная двухголовая старуха. Обе её головы были совершенно одинаковы: на обеих во все стороны торчали давно нечёсаные, похожие на мочалку седые волосы, на обеих над клыкастыми ртами нависали длинные крючковатые носы, на обеих кровожадно горели хищные, с продолговатыми кошачьими зрачками, глаза.

- Ты кто такой? - спросила старуха скрипучим голосом.

- Я - маленький волшебник по имени У, - ответил мальчик, стараясь не выдать своего испуга. - А вы кто?

- Ха-ха-ха! – дружно расхохотались обе головы страшной старухи. – Так, выходит, ты не знаешь меня?

- Нет, бабушка, не знаю.

- Ха-ха-ха-ха-ха-а-а-а! Бабушка! Ну надо же! Так меня ещё никто не называл! Бабушка-а-аха-ха-ха! Вот это сказанул малец! Смехота-а-аха-ха-ха-а-а! Умо-о-ора-а-аха-ха-ха-а-а! Охо-хо-хо-хо-о-о-о! Уху-ху-ху-ху-у-у-у!

Она потешалась таким образом несколько минут.

В голове у мальчика шумело, и мысли разбегались, словно испуганные внезапным светом фонаря сонные пауки. Маленький У не мог взять в толк, чем его слова так сильно развеселили эту отвратительную и страшную старуху… А та, вдоволь нахохотавшись, наконец вновь снизошла к своему собеседнику:

- Знай же, глупый мальчишка: перед тобой стоит владычица здешних мест, могущественная колдунья Смангрилла собственной персоной! Немного найдётся на свете таких счастливчиков, кому удалось лицезреть меня, а после этого остаться живым… Ты что, действительно никогда обо мне ничего не слышал или просто притворяешься дурачком?

- Ну что вы, бабушка, зачем мне притворяться?! Посудите сами: если мне никто о вас не рассказывал, то откуда же я мог узнать, кто вы такая?

- А вот я тебе не верю, не верю! Ты лжёшь, ничтожный человечек! Меня все знают! В любых краях, куда только может долететь ветер, имя моё произносят со страхом и трепетом! Обо мне из уст в уста передают разные были и небылицы! А ты говоришь: «никто не рассказывал»… Враньё!

- Да не вру я, честное слово… Ну, в конце концов, не расстраивайтесь вы так: ведь теперь-то мы познакомились – вот я и узнал о вас.

- Ужас! Кошмар! - вскричали хором обе головы старухи, брызжа слюной. Её веселье внезапно перешло в дикую безудержную злобу, и она затопала ногами:

- Дожилась! Обо мне не все знают! Жалкий мальчишка, прибывший сюда невесть откуда, и не думает трепетать передо мной! Я тут стараюсь-стараюсь: колдую-колдую, ворожу-ворожу - и всё понапрасну! Выясняется, что о моём могуществе известно далеко не всем в этом мире! Или я состарилась – и стала делать меньше зла? И поэтому обо мне стали забывать?! О-о-о горе мне, несчастной!

Затем она на миг смолкла. И, переведя дух, спросила:

- Так, говоришь, ты - волшебник? Настоящий?

- Да.

- А что ты умеешь делать? Какие чудеса?

- Увы, никаких, - грустно ответил маленький У, - Но сейчас я подумал, что - раз уж я встретил вас, такую могущественную, то, может, вы меня чему-нибудь научите... И это ещё более приумножит вашу славу…

- Я? Тебя? Научу? - удивилась колдунья. И вновь разразилась смехом:

- Ха-ха-ха! Хо-хо-хо-о-о-о! Хы-хы-хы-ы-ы-ы-ы!!!

Теперь она смеялась гораздо дольше, чем в предыдущий раз. Но затем всё же умолкла и призадумалась:

- А что? - пробормотали обе головы хором (следует отметить, что они всегда разговаривали хором). - Детей у меня нет. Учеников - тоже. А одной ворожить на старости лет - такая тоска... Если же ты, хитрый мальчишка, сумеешь стать для меня ловким подручным в совершении разных колдовских подлостей и волшебных пакостей – это, я полагаю, действительно послужит приумножению моей славы. Почему бы и нет? Пожалуй, ты мне подал неплохую идею.

С этими словами она умолкла. И внимательно оглядела маленького волшебника с ног до головы: Подобно всем прочим нечестным людям, колдунья была крайне подозрительна.

- Мне надо как следует обмозговать твоё предложение, - сказала она… Ладно, вставай. Пойдём в мои владения. И не думай, что всё устроилось так просто. Старая и мудрая Смангрилла никому не доверяет! Поэтому я ещё много раз тебя проверю хорошенько перед тем, как взять к себе в ученики.

Маленький У поднялся и только теперь увидел, что у него под ногами вместо земли - стекло. Чнстейшее. Прозрачнейшее. И кругом, куда ни кинь взор, - всё стеклянное: бугорки и овраги, цветы и кусты… Чуть поодаль виднелся пологий стеклянный холм, а на нём возвышался ажурный стеклянный замок со множеством прозрачных башенок и округлых балкончиков.

Старуха перехватила взгляд маленького У и промолвила горделиво:

- Да, это и есть мой замечательный Стеклянный остров. Небось нравится? Ещё бы! Нигде в мире нет ничего подобного! Ну, ты ещё насмотришься тут всякой всячины... Ладно, пошли.

Мальчик двинулся вслед за старухой по направлению к вершине холма. И, глядя ей в спину, спросил:

- Вы, случайно, не знаете, где находится моя подружка Кло?

- Кло? - переспросила колдунья, не оборачиваясь. - Это какая такая ещё Кло?

- Птица-колибри. Она приплыла сюда вместе со мной.

- Твоя птица, значит?

- Ну не то, чтобы моя. То есть, нельзя так сказать, чтобы совсем моя. Просто мы с ней друзья. И мне очень хотелось бы её отыскать...

- Друзья… - сердито прорычала старуха, обернувшись и оскалив жёлтые клыки обеих своих пастей. - Ерунда всё это. Запомни хорошенько: у настоящего колдуна не может быть друзей.

- Так, значит, вы знаете, где моя колибри?

- Разумеется, - ответила старуха. – Ведь это я своими собственными руками посадила её в стеклянный ящик. У меня в зверинце до сих пор не было колибри. А теперь будет.

Маленький У хотел возразить, что нельзя сажать свободную птицу, пусть даже такую кроху, как его Кло, в ящик. Однако вовремя спохватился, напомнив себе о том, что Смангрилла - злая колдунья. Она бы лишь посмеялась над увещеваниями мальчика… Что он мог поделать? У него не хватило бы сил, чтобы одолеть кровожадную старуху. Он ведь был мал ростом и не умел совершать чудеса.

«Нет, пока не надо лезть на рожон, - мысленно твердил маленький волшебник, - Не то сам погибну ни за грош, да и мою маленькую Кло не выручу... Лучше я выжду, присмотрюсь, а там, возможно, и придумаю какую-нибудь хитрость…»

- А эта волна, которая разбила мой парусник - откуда она взялась? - спросил он старуху.

- Волну подняла я, - гордо ответила та. - Так, небольшое злодейство средней руки. Хотела вас погубить, да потом любопытство взяло: дай-ка, думаю, поболтаю с пришельцами, а погубить - успею, не впервой...

- А зачем вы хотели нас погубить?

- Как зачем? - удивилась колдунья. - Да я на всех, кого встречаю на своём пути, насылаю погибель или порчу! Низачем - просто так, ради собственного удовольствия. А иначе - для чего жить-то на свете, какой интерес? Мал ты ещё и не понимаешь многого. Ну ничего. Вот возьму тебя в ученики, если испытание пройдёшь - а там быстренько скумекаешь, что к чему.

- Испытание? Это как?

- Да вот, к примеру, птицу свою умертвить - никогда на ум не приходило?

- Нет, что вы!

- А теперь - умертвишь...

- Почему это? - растерялся маленький У. - Зачем?

- А просто так: прикажу - и убьёшь её. Испытание тебе такое будет. Выполнишь - стану колдовству да чёрной ворожбе обучать. А нет - так тебя самого жизни лишу. Вот и весь твой выбор.

Маленький волшебник замер на месте от ужаса. Убить добродушную крошку Кло, которая не только не сделала никакого зла, а наоборот, указала ему путь к Стеклянному острову? Нет, ни за что. Уж лучше пусть злая Смангрилла, как обещала, убьёт его самого!

Он подумал было о том, чтобы попытаться бежать. Но, оглянувшись, увидел жалкие обломки своего парусника, а дальше – безбрежный водный простор. И понял, что из этой затеи ничего хорошего не выйдет. Да и не мог он оставить в беде птицу-колибри. Он чувствовал, что должен ей помочь. А потому решил и дальше, насколько это возможно, притворяться покорным воле колдуньи.

Пусть мерзкая старуха до поры не знает, что он - добрый волшебник.

Пусть Смангрилла думает, что он хочет научиться у неё всяческим злодействам. Сейчас он её одолеть не сумеет. А дальше – будет видно.

- Чего ты там застрял? - сердито прикрикнула на него старуха. - Пошевеливайся, если хочешь поспеть за мной. Не то оставлю здесь одного - подыхать от голода и холода!

Маленький У только сейчас ощутил, что и впрямь замёрз: он ведь был совершенно мокрый после своего невольного купанья в гигантской волне. Мальчик с тоской посмотрел в вечереющее небо с багровым отливом и торопливо двинулся вслед за колдуньей по направлению к вершине холма. Туда, где стоял стеклянный замок.

 

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

(в которой маленький волшебник оказывается в замке колдуньи и знакомится с красным петухом Кокуром, а затем находит птицу-колибри и вновь встречает свою знакомую черепаху. Из разговора с черепахой мальчик узнаёт, почему та несколько дней назад не захотела указать ему путь к Стеклянному острову.)

 

Когда мальчик и Смангрилла оказались в замке, старуха сказала:

- Проголодалась я что-то. Да и тебе, наверное, не помешает немного перекусить с дороги, а?

При этих её словах маленький У почувствовал, что он, в самом деле, очень голоден. Но промолчал.

- Сейчас мы это устроим, - колдунья хлопнула в ладоши и позвала:

- Кокур! Эй, где ты там, бездельник? А ну, поди-ка сюда!

В залу, где они находились, вошёл петух.

Что это был за петух! Огненно-красный, с пышным, переливавшимся яркими бликами хвостом и с большим гребешком, напоминавшим дрожащие языки багрового пламени. От него на расстоянии исходил жар.

- Иди сюда, - приказала старуха. - Мне надо развести огонь в очаге

- Ко-ко-ко, - ответил петух и отрицательно покачал головой, сделав шаг назад.

- Иди, говорю, дай сюда одно из своих перьев, - в голосе Смангриллы послышалось нетерпение. - Да поживее. Не то в два счёта угодишь у меня в клетку!

Она направилась к Кокуру, но тот – бочком-бочком - отступал от неё, повторяя:

- Ко-ко-ко… Ко-ко-ко… Ко-ко-ко…

При этом он продолжал отрицательно качать головой, время от времени встряхивая своим огненным гребешком.

Внезапно старуха с неожиданной для её возраста прытью бросилась на петуха, растопырив руки. Однако тот был начеку. Метнувшись в сторону, он забил крыльями и припустил наутёк. Они принялись кружить по зале всё быстрее и быстрее - опрокидывая стулья, вазы, ещё какую-то утварь, находившуюся в помещении. Петух громко кудахтал, а старуха ругалась.

Наконец колдунья настигла бедного Кокура, схватив его за лапы. Не обращая внимания на возмущённые крики, она выдернула из петушиного хвоста длинное перо, а затем пинком отшвырнула птицу в сторону.

Не прекращая пронзительно кудахтать, подпрыгивая от боли и оскорблённо хлопая крыльями, петух выскочил прочь из залы.

- У, шельмец! - бросила ему вслед Смангрилла. - Дождётся он у меня, отведает железной клетки!

И, перехватив перо из руки в руку, прорычала:

- Гор-р-рячее, зар-р-раза!

Она подбежала к очагу, бросила перо на сложенную там, под большим котлом, кучу сухих поленьев - и те в одно мгновение занялись бойким искристым пламенем, весело затрещали в его пляшущих языках…

Вскоре колдунья зачерпнула большой поварёшкой из котла густую  жирную похлёбку, налила её в две стеклянных тарелки.

Они поели.

А потом Смангрилла повела маленького волшебника осматривать замок.

Он - абсолютно весь - был стеклянным. В нём имелось множество больших зал, просторных комнат и маленьких комнатушек. Маленькому У показалось странным, что во всех этих бесчисленных помещениях им не встретилось ни единой живой души. Когда мальчик и колдунья обошли все стеклянные этажи, все галереи и переходы, все таинственные, сверкающие переливами красок покои замка, маленький волшебник спросил у Смангриллы:

- Неужели здесь нет никого, кроме вас? Неужто во всех этих помещениях вы живёте в полном одиночестве?

- Да, - гордо подбоченилась старуха. - Я - одна-единственная владею всей этой красотой. Впрочем, есть тут у меня кое-какая живность - внизу, в подземелье.

- А можно посмотреть на неё… ну, на живность эту?

- Пожалуйста, - пожала плечами колдунья. - Следуй за мной.

И они стали спускаться в подземелье.

Вниз вела винтовая лестница. Она тоже оказалась стеклянной, как и всё в замке. А ещё она была узкой и крутой.

Шли они долго. Наконец лестница закончилась и, пройдя по длинному коридору, Смангрилла открыла тяжёлую дверь из синего стекла:

- Вот он, мой зверинец.

Маленький У вошёл в большую просторную залу, вдоль стен которой были расставлены железные клетки.

В этих клетках томились звери и птицы. Множество самых разных пленников - больших и маленьких. При виде вошедших колдуньи и мальчика обитатели клеток зло забили хвостами, защёлкали клювами, заклацали зубами, захлопали крыльями, зарычали, завизжали, закричали, зашипели.

- Не бойся, - небрежно махнув рукой, усмехнулась Смангрилла, - Все они - мои узники, а потому ненавидят меня лютой ненавистью. Только, как видишь, поделать ничего не могут. Не по зубам им могущественная колдунья!

Она по своему обыкновению расхохоталась –двухголосо, громко и хрипло; и хохотала очень долго. А затем произнесла:

- Вижу, тебя разбирает любопытство… Ладно, идём. Я сейчас тебе их всех покажу.

И они двинулись вдоль клеток.

Кого только в них не было!

В первой сидела медведица с медвежонком. Медведица мучалась от жары и непрестанно мотала головой. А медвежонок неторопливо, вперевалочку ходил вокруг неё, тыкался носом в её бока и тихонько ворчал

- Лежебоки, - сказала старуха и перешла к следующей клетке.

Там из угла в угол метался пятнистый леопард. Увидев старуху, он бросился на неё. Но ударился мордой о толстые железные прутья - его клыки лязгнули, схватив воздух. Леопард громко зарычал и, отскочив в сторону, снова принялся метаться из стороны в сторону, скалясь в бессильной злобе.

- Ненавидит, - отметила колдунья с довольной миной на лице.

Отвернувшись от леопарда, она подошла к клетке с мартышками. Зверьки носились по тесному пространству, сковывавшему их свободу - сновали вперёд-назад, вверх-вниз, туда-сюда. Они пронзительно визжали, то и дело отвешивали друг дружке нервные шлепки и затрещины.

Затем маленький У увидел следующих животных: ушастую лисицу-фенека, полосатую гиену, златокрота, жемчужную ящерицу, каменную куропатку, хамелеона, скального дамана, птицу-марабу, трубкозуба, руконожку, карликовую антилопу, кошачьего лемура, полосатую белку, грустного старого орла, земляного волка… Узрев вошедших, лежавший на полу волк поднял им навстречу морду и зарычал. Шерсть у него на холке встала дыбом.

- Тоже ненавидит, псина, - удовлетворённо отметила старуха.

Она принялась дразнить волка, протягивая к нему руку и быстро убирая её, когда зверь бросался к ней. А маленький У поспешил перейти к следующей клетке. В ней он увидел свою старую знакомую - черепаху, которая встретилась ему в океане несколько дней назад.

- Тётушка черепаха! - воскликнул он. - Как вы сюда попали?

- Нетрудно догадаться, - отозвалась та. - Меня изловила злая Смангрилла - и вот, заточила здесь.

- А зачем она это сделала?

- Будто ты не знаешь, что старуха обожает черепаховый суп...

Маленький волшебник содрогнулся от ужаса. Бедная черепаха!

- Так вот почему вы отказались указать мне путь к Стеклянному острову! - догадался он. - Вы подумали, что я – такой же, как она...

- А что ещё я могла подумать? – с печальным вздохом вопросила черепаха. – С тех пор, как Смангрилла приготовила суп из моей бедной матушки, я ненавижу всех колдунов и волшебников. И путь указывать я тебе не захотела именно поэтому... А теперь-то мне и подавно бояться нечего... Уходи. Дай усталой черепахе прожить спокойно её последние часы.

Маленький У оглянулся и, убедившись, что ни одна из двух голов старухи не обращена к нему, торопливо зашептал сквозь прутья клетки:

- Тётушка черепаха, вы ошиблись. Я не злой, я - добрый волшебник. Только вот чудес пока ещё делать не научился. Но я попытаюсь что-нибудь придумать и непременно вызволю вас из беды!

Черепаха внимательно посмотрела на него. А потом сказала:

- Ох, добро, если так. Но старая Смангрилла свирепа и коварна. Она не знает страха и разжалобить её невозможно. Спасался бы ты сам. А я уж готова к смерти...

Маленький У хотел ей возразить, но тут подошла колдунья:

- Что, молчунью-черепаху пытаешься разговорить? – ехидно спросила она. И махнула рукой:

- Брось. Бесполезное дело. Она, видите ли, нас презирает. Но ничего. Зато завтра я приготовлю из неё отменный супчик!

Тут Смангрилла обернулась к мальчику:

- Кстати, ты ведь хотел научиться колдовству?

- Да, - кивнул маленький У.

- Вот и хорошо, - промолвила колдунья, и её головы, склонившись в разные стороны, ласково прищурились. – Сейчас я преподам тебе первый урок. Слушай и запоминай. Это маленькая забавная проказа, совсем лёгкая ворожба… Стоит растереть в мелкую крошку панцирь черепахи, а затем, взлетев на моей сковороде к облакам, развеять эту крошку по ветру, - и каждая крупинка станет собирать на себя небесный лёд, обрастать множеством кристалликов… до тех пор, пока не превратится в большую градину... И на следующий день - а может, даже раньше - тучи обсыплют землю злым, замечательно беспощадным градом. Он станет выбивать посевы злаков, губить сады, проламывать крыши человеческих жилищ, разбивать стёкла в окнах, морозить и загонять в норы и щели людей, зверей и птиц... Неплохое злодейство, не правда ли?

Маленький У притворился, будто ничего плохого в словах колдуньи не усмотрел, хотя, конечно, ни капельки не был с ней согласен.

- Да, чуть не забыла, - добавила старуха. – Когда рассыпаешь черепаховый порошок по небу, следует всё время повторять заклинание:

 

Пусть никто не будет рад,

Когда грянет с неба град!

Пусть он всё вокруг ломает,

Всех колотит и пугает!

 

Мерзкая колдунья на несколько мгновений мечтательно зажмурила глаза – по всей видимости, представляя тот момент, когда она в следующий раз напустит непогоду на леса и луга, на горы и поля. Но потом спохватилась: 

- Ладно, иди, взгляни на свою паршивенькую крохотную птицу, которую и птицей-то назвать стыдно...

Она провела мальчика в самый большой угол залы, мимо пустых, ещё не занятых пленнниками клеток и показала ему высокий стеклянный ящик, в котором сидела его подружка - птица-колибри.

Мальчик и колибри молча посмотрели друг на друга

В глазах Кло была грусть. Она ни о чём не стала спрашивать маленького волшебника. Птица догадывалась, что мальчик сейчас ничем не сумеет ей помочь. Но она была уверена, что маленький У не оставит её в беде и сделает всё возможное для того, чтобы вызволить свою спутницу из неволи.

А со старой злодейкой ей и подавно было не о чем разговаривать. Поэтому какое-то время в зале стояла тишина, изредка нарушаемая лишь выкриками зверей и птиц, взволнованных встречей со своей двухголовой мучительницей. Они всё ещё не могли до конца успокоиться.

Постояв немного подле клетки, в которой томилась его подружка, маленький волшебник обернулся к Смангрилле и сказал:

- Да, большущий у вас зверинец.

- Понравился?

- Очень.

- Ну вот и замечательно, - в голосе колдуньи послышалось самодовольство. – Я собирала его много лет. Если будешь себя хорошо вести, то я, так уж и быть, позволю тебе забавляться со всем этим зверьём. А теперь пойдём наверх. Уже поздно, пора ложиться спать.

 

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

(в которой маленький волшебник остаётся один и разговаривает с красным петухом Кокуром. Ночь в Стеклянном замке.)

 

Когда они выбрались из подземелья, то увидели, что на Стеклянный остров уже опустилась ночь. Сквозь прозрачные стены замка были видны луна и звёзды, взошедшие на небе.

Колдунья привела маленького волшебника в просторную комнату, где стояла большая кровать с пышной, словно только что взбитая мыльная пена, белоснежной периной.

- Спи, - сказала она. - А утром посмотрим, способен ли ты на настоящее злодейство.

И удалилась.

Мальчик улёгся на мягкую перину и попытался заснуть. Но сон не шёл к нему. Тогда он принялся сочинять новый стишок: 

 

Если в клетку сажают зверя,

Если в клетку сажают птицу,

Распахни перед ними двери –

Помоги им освободиться!

 

Звери пусть по лесам гуляют,

Как назначила им природа.

Птицы пусть в облаках порхают,

Для полёта нужна свобода!

 

Но томятся бедняги в клетках –

Нет печальней и горше доли.

Многих ждут - не дождутся детки

И подруги-друзья на воле.

 

В клетках нет ни зимы, ни лета

И ни солнца, ни звёзд не видно.

До чего же печально это!

До чего это всё обидно!

 

Так и маяться им покуда,

Завывая в своих темницах…

И поможет им только чудо

Как же чуду помочь случиться?!

 

Стишок получился невесёлый, и это не прибавило мальчику настроения.

Он долго лежал, ворочаясь в постели. И, беззвучно шевеля губами, повторял про себя: «Если в клетку сажают зверя, если в клетку сажают птицу, распахни перед ними двери – помоги им освободиться…» - и дальше - весь свой стишок, снова и снова… В конце концов маленькому волшебнику стало так грустно, что он чуть не заплакал. Он ведь не знал, как совершить чудо, которое помогло бы зверям и птицам оказаться на свободе!

А затем его отвлекли от печальных мыслей какие-то посторонние звуки.

Мальчик, затаив дыхание, прислушался. Ему показалось, что из коридора доносятся шаги. Но не человеческие. Скорее это напоминало негромкое цоканье птичьих коготков по стеклянному полу.

Он тихонечко отодвинул одеяло и встал с кровати. Затем столь же тихо и осторожно - стараясь не издавать никаких звуков, способных спугнуть того, кто вышагивал за стеной, - подкрался к двери. Медленно открыл её и выглянул в коридор.

Несмотря на густую ночную темноту, он сразу различил в проёме коридора фигуру петуха. Это было нетрудно, ведь огненная птица излучала яркое сияние.

- Кокур! -  шёпотом позвал маленький волшебник.

Услышав своё имя, петух насторожился. Он остановился и, склонив голову набок, замер, приглядываясь и прислушиваясь. Он выжидал.

Ещё с полминуты мальчик и петух молчали. Стояли, точно два изваяния, изучающие друг друга. Затем маленький У нарушил это напряжённое безмолвие:

- Не бойся, - сказал он ещё более тихим шёпотом, чем прежде. - Я не причиню тебе зла. Я - добрый волшебник. Подойди сюда, будь так любезен. Мне надо с тобой поговорить.

Однако петух вместо того, чтобы сразу откликнуться на призыв маленького У, вновь застыл в нерешительном раздумье. И лишь через несколько секунд, слегка приблизившись, но всё же стараясь держаться на безопасном расстоянии от мальчика - сказал:

- Не хочу иметь с тобой никаких дел. Ты - гость Смангриллы, а значит, её друг.

- Нет-нет, ты ошибаешься, - принялся объяснять маленький У. - Я не гость колдуньи, я - её пленник. Она хочет взять меня в ученики, но я не желаю обучаться её злому колдовскому искусству. Я хочу творить добро, только добро!

Услышав эти слова, красный огненный петух осмелел и подошёл к маленькому волшебнику:

- Пусть так, - проговорил он. – Однако чего же ты хочешь от меня, маленький человечек?

- Хочу попросить тебя о помощи.

- А с чего ты взял, что я стану тебе помогать?

- Я видел, что тебе не очень-то приятно, когда из твоего хвоста выдёргивают перья для растопки очага...

- Это верно, чего уж тут приятного, - грустно подтвердил петух наблюдение маленького волшебника.

- Так вот, Кокур, - торопливо зашептал мальчик. - Старуха держит в заточении многих животных, тебе это наверняка известно. Я хочу попытаться вызволить их из лап колдуньи. И мне надо знать, готов ли ты помочь мне? Не побоишься ли – объединившись со мной – выступить против Смангриллы?

Петух снова задумался, на сей раз надолго. А затем сказал:

- Я вижу, ты отважен, и у тебя доброе сердце, малыш. Давно уже мечтал я взбунтоваться против старой злодейки, да одному было как-то боязно. К тому же с детства жил я у неё в железной клетке - родителей моих она извела давным-давно, ещё в те времена, когда я был крохотным несмышлённым цыплёнком, и я их совершенно не помню. Поэтому и жизни иной, кроме как в клетке, я себе не представлял. Позволила она мне гулять ночами по коридорам - и то, думал, хорошо. А теперь вижу: злодейка она. Самая страшная злодейка из всех, какие только бывают на белом свете. Нельзя ей и дальше позволять творить колдовство своё проклятое. А как её победить, ума не приложу...

- Ничего, - произнёс маленький У. - Теперь нас двое. Что-нибудь придумаем сообща. Только будь всегда начеку. Едва я подам сигнал - тотчас бросайся на Смангриллу, ослепи её своими огненными крыльями, лиши колдунью зрения! Твоя помощь может оказаться решающей в схватке с этой злодейкой!

- Хорошо. Я не подведу, - сказал петух. - Можешь на меня положиться, бесстрашный мальчик.

Тут он настороженно прислушался. И шепнул:

- Старуха идёт. Я побежал, пока она нас не застала за разговором. Не то почует неладное – и тогда нам её ни в жизнь не обмануть!

И, припустив по коридору, в мановение ока исчез за поворотом.

А маленький волшебник быстро закрыл дверь, добежал на цыпочках до своей кровати и, запрыгнув на неё, с головой накрылся одеялом. Укутался, свернулся калачиком и затаился, едва дыша.

Едва он успел это сделать, как в его комнату вошла колдунья, держа в руке длинную восковую свечу.

- Спишь ли ты, непоседливый найдёныш? – спросила она тихо.

Мальчик ничего не ответил. Как будто он и в самом деле спал. Даже глаза зажмурил крепко-крепко - для верности. Впрочем, отчасти и от страха.

Старуха покряхтела, почесалась, потопталась на месте, недоверчиво приглядываясь к застывшему в неподвижной позе маленькому У… Повторила:

- Эй!

А потом  шмыгнула носом и пробормотала, обращаясь к самой себе:

- Спит... Значит, голоса в коридоре мне послышались. А может, приснились. Эх-хе-хе-хе-хе, годочки мои, годочки... По всему видать: старею. Вот так-то и задумаешься об учениках и помощниках…

Она удалилась, вполголоса разговаривая сама с собой.

Звук шагов колдуньи, едва слышно прошелестев под сводчатыми потолками комнаты и коридоров, быстро затих, опал вниз незримыми лепестками тишины.

И маленький У вновь остался один.

Время тянулось и тянулось, а мальчик лежал в своей мягкой постели и смотрел в потолок.

Он не сомкнул глаз до самого утра.

Он всё думал и думал… Как же ему одолеть злую Смангриллу? Как справиться с кровожадной колдуньей и вызволить из тягостного заточения зверей и птиц? Казалось, целую вечность маленький волшебник ломал над этим голову, ворочаясь на кровати… Но ничего дельного ему на ум так и не пришло.

Одно было ясно: завтра или никогда!

Так незаметно - будто бы между делом - и пришёл рассвет. По потолку заскользили его таинственные багровые отблески, повсюду задрожали, запрыгали весёлые солнечные зайчики, отражённые от набегавших на берег волн и причудливо преломлённые стеклянными, казавшимися в данные минуты живыми, стенами волшебного замка. Солнечные зайчики гонялись друг за другом, сталкивались - или внезапно, будто испуганные чем-то, бросались врассыпную. В этот зыбкий утренний час все предметы, находившиеся в комнате, приобрели неверные размытые очертания, что создавало здесь необычайную сказочную атмосферу, и хотелось делать чудеса.

О, если бы он только умел!

Но как их делать? Как проникнуть в заветные тайны волшебства?

Этого мальчик по-прежнему не знал.

 

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

(в которой двухголовая старуха собирается варить черепаховый суп, и в которой маленький волшебник, петух Кокур и черепаха вступают в борьбу со злобной Смангриллой.)

 

Утром старая колдунья вошла в спальню маленького У.

Он снова притворился спящим.

Смангрилла недолго потопталась у его кровати, сопя и невнятно бормоча что-то себе под нос. А затем потрясла мальчика за ногу и проговорила ворчливым тоном:

- Вставай, маленький человечек, хватит дрыхнуть! Солнце уже давным-давно взошло, а ты всё ещё нежишься. Негоже тебе спать позже своей повелительницы! Вставай-вставай, лежебока, пойдём со мной!

Мальчик открыл глаза. И сказал вежливо:

- Доброе утро.

Колдунья хмуро промолчала в ответ, поскольку вежливость была не в её правилах.

Маленький У откинул в сторону одеяло и сел, спустив ноги с кровати. Его ступни коснулись холодного стеклянного пола. Притворно зевнув, мальчик сладко потянулся и бросил короткий взгляд сквозь прозрачную стеклянную стену. Отсюда, с высоты птичьего полёта, ему открылась захватывающая безбрежная даль, где у едва различимой границы между океаном и небом пробивались сквозь завесу облаков густые снопы солнечных лучей. Они рисовали пляшущую золотистую дорожку на плавно катившихся из-за горизонта голубовато-серых волнах и подкрашивали нежным розовым цветом неразборчивую мешанину громоздившихся друг на друга сизых облаков, смахивавших на огромное, медленно бредущее неведомо куда стадо меланхоличных барашков.

«Как бы я хотел сейчас стать птицей и умчаться прочь отсюда - к облакам, за горизонт, как можно дальше от этой гадкой старухи!» - с тоской подумал мальчик.

Однако вырваться из лап злой колдуньи пока не представлялось возможным. И маленький У, стараясь побороть страх перед неизвестностью, ожидавшей его впереди, со вздохом поднялся на ноги… Старая Ворона приучила его по утрам умываться родниковой водой и делать зарядку. Он хотел было уже заняться этими привычными делами, но Смангрилла сердито прикрикнула:

- Нечего тратить время на разные глупости! Найдутся для тебя дела и поважнее!

- Дела поважнее? – с наигранным удивлением переспросил маленький волшебник. – Да какие же у меня тут могут быть дела, бабушка, если я – у вас в гостях?

- Какие-какие, сейчас сам увидишь! – сердито рявкнула злобная старуха. – И чтобы больше никогда не называл меня бабушкой, мне это очень не нравится! Понял?

- Понял.

- Тогда следуй за мной!

…Она привела его в знакомую залу с очагом.

В очаге горел огонь. Весело потрескивали поленья под большим котлом, в котором уже пускала пузыри закипавшая вода.

Чуть поодаль прохаживался Кокур с сердитым видом: сегодня у него из хвоста выдернули ещё одно перо.

- Подожди меня здесь, - велела колдунья мальчику - Мне надо отлучиться ненадолго. Я скоро приду.

И удалилась.

Когда её шаги стихли в коридоре, петух сказал:

- В подземелье пошла. Сейчас принесёт черепаху.

- Зачем? - спросил маленький У.

- А разве она тебе не рассказывала? - удивился Кокур.

- Ты имеешь в виду черепаховый суп?

- Вот именно, - кивнул петух. - Как раз сейчас она и собирается его готовить. Ты как хочешь, а я в таком деле не участник!

С этими словами Кокур направился к двери.

- Погоди! – бросил ему вослед маленький волшебник. - Неужели ты можешь уйти и спокойно прогуливаться по коридорам в то время, как колдунья будет убивать бедную черепаху? Неужели ты не попытаешься предотвратить беду?

- А что я могу поделать? – петух, остановившись, грустно вздохнул. - Что можем поделать мы оба?

- Не знаю, - сказал мальчик, - Но этой расправе надо помешать. Во что бы то ни стало.

- Каким образом? - спросил Кокур.

 Маленький У помедлил немного, а потом поднял голову и сказал решительно:

- Я вступлю в сражение со Смангриллой. Я попытаюсь её одолеть.

- Она сильна и коварна, - заметил петух. – Старуху ещё никому не удавалось победить.

- Ничего. Уж лучше я погибну, чем дам совершиться злодейству! - воскликнул мальчик. - Но вспомни, Кокур, ты обещал вступить в противоборство вместе со мной. Ты хотел взбунтоваться против колдуньи. Я же вижу: ты - храбрый и добрый. Неужели ты мне не поможешь?

Петух долго размышлял, стоя в дверях. А маленький волшебник ждал его решения, затаив дыхание.

- Ты прав, - сказал, наконец, Кокур. - Лучше принять смерть в сражении, чем жить так, как я жил до сих пор. Можешь рассчитывать на меня. Отныне я - с тобой!

Петух вернулся в залу и снова принялся нервно прохаживаться по ней вперёд-назад.

- Молодец, ты всё правильно решил! - обрадовался мальчик. - Вдвоём нам будет легче. И не так страшно!

А затем он оглянулся на дверь и, понизив голос, напомнил:

- Не забудь того, о чём мы договаривались ночью. Как только я подам команду, бросайся на старуху! Ясно?

И едва он это сказал - петух даже не успел ничего ответить - как в коридоре послышались шаги, и в залу вошла Смангрилла. В руках она несла черепаху, громко кряхтя и отдуваясь.

- Ох и большая же! Ох, и устала я, пока дотащила её сюда! Ну ничего, зато суп из этой толстухи получится наваристый.

Она приблизилась к очагу и, став к нему спиной, позвала:

- Эй, мальчонка, подойди ко мне, да поживее!

Маленький У медленно двинулся к ней, собираясь с духом для предстоящей схватки.

- Сейчас приготовим вкусный супчик - пальчики оближешь, - оживлённо говорила колдунья. - Этим супчиком мы с тобой и позавтракаем. А тебе как раз будет первое испытание: поможешь мне разделать черепаху и побросаешь куски черепашьего мяса в котёл. Посмотрим, способен ли ты на настоящее, достойное моего ученика, злодейство!

Маленький волшебник был уже рядом с ней.

- Не способен я на злодейство, - твёрдо проговорил он. - Подчиняться тебе я не буду. И черепаху убивать не позволю. Отпусти её сейчас же, слышишь?!

- А-а-а-а-а! – пронзительной сиреной взвыла Смангрилла. - Обманщик! Гнусный мальчишка! Убью-у-у-у-у-у!

Обе её головы взметнулись, оскалив клыкастые пасти, глаза налились злобой. Колдунья затряслась в припадке бешенства, затопала ногами. Она наверняка убила бы маленького У - не медля ни секунды, разорвала бы его в клочья. Однако руки у неё были заняты черепахой – до тех пор, пока старуха не догадалась бросить её на пол. К счастью, у мальчика мысль работала быстрее, и он успел крикнуть:

- Кокур! Вперёд!

Петух взмахнул крыльями и как огненный вихрь налетел на Смангриллу. Сначала он ударил, обжигая, в лицо одну из её голов – старуха, окончательно позабыв о черепахе, заорала от боли и принялась хватать воздух руками, пытаясь поймать бесстрашную птицу. Но Кокур выскользнул из-под её пальцев, яростно кудахча. Потом снова взмахнул крыльями - и ударил своим пламенеющим телом в лицо вторую голову Смангриллы.

- А-а-а-а-а! О-о-о-о-о! - в два нечеловеческих голоса взвыла та. - Глаза! Мои глаза! Убью-у-у-у! Всех убью-у-у-у! В пор-р-рошок р-р-разо-тр-р-ру-у-у-у!

Черепаха тем временем проползла по полу несколько шагов и остановилась за спиной колдуньи - прямо у неё под ногами. А маленький волшебник изо всех сил толкнул старуху в грудь. От толчка та потеряла равновесие, попыталась сделать шаг назад, чтобы удержаться на ногах, но споткнулась о большой выпуклый панцирь черепахи - и полетела прямо в котёл с кипящей водой. Только горячие брызги взметнулись и, промелькнув в воздухе, опали на стеклянный пол и стеклянные стены. Огонь в очаге вспыхнул, разбрасывая искры. Несколько секунд он был нестерпимо ярким, таким, что просто невозможно смотреть. А затем снова стал прежним - весёлым, бойким, непоседливым огнём, прыгающим по сухим поленьям. Он продолжал лизать закопченное дно котла, в котором, булькая и выбрасывая на поверхность большие пузыри, кипела вода.

Несколько мгновений над котлом висело лёгкое облачко пара, но и оно быстро рассеялось.

 

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

(в которой наши друзья, убедившись в гибели колдуньи, спускаются в подземелье, освобождают птицу-колибри и прочих пленников Смангриллы. Всеобщая радость и ликование. Маленький У размышляет о том, как помочь зверям и птицам добраться до их родины - далёкой Африки.)

 

Смангрилла погибла ужасной смертью – той самой, какую она готовила для черепахи.

Не успев издать ни звука, мерзкая старуха сварилась в котле с кипящей водой.

Некоторое время маленький волшебник, петух и черепаха стояли в оцепенении, всё ещё не веря в свою победу. Слишком уж скоропалительной получилась схватка с колдуньей. Но потом маленький У осторожно приблизился к котлу. Перегнувшись через край, заглянул в него и, тотчас отступив назад, объявил:

- Всё.

- Не шевелится? – спросила черепаха.

- Не-а, не шевелится, - подтвердил мальчик.

- Значит, сварилась старуха? – по-прежнему не двигаясь с места, опасливо уточнил взъерошенный Кокур.

- Выходит, что так, – кивнул маленький волшебник.

Тут петух встрепенулся. Он подпрыгнул, замахал крыльями и, пролетев над котлом, чтобы тоже заглянуть в него, закричал громко и радостно:

- Ура-а-а! Мы победили! Мы одолели злую Смангриллу! Куареку!

Потом он подбежал к мальчику и закричал ещё громче:

- Теперь на Стеклянном острове не будет зла! Да здравствует его новый владыка - великий волшебник У!

- Погоди, мы ведь ещё не всё сделали, что от нас требовалось, - прервал его мальчик.

- Что же ещё? - спросил петух.

- Звери-то всё ещё сидят в клетках. Мы должны освободить их.

- И то верно, - подала голос черепаха. - Уж кому-кому, а им там несладко приходится. Нам следует поторопиться. Идёмте же, поскорее выпустим всех узников злой колдуньи!

- Да-да, как же я забыл! - согласился петух. - Пойдёмте, пойдёмте, освободим бедных зверей и птиц. Пусть разделят с нами нашу радость!

И они направились в зверинец. Петух - вприпрыжку, впереди. Следом за ним, бегом - маленький У. А позади, всё больше отставая, - черепаха. Она пыхтела, отдувалась, и было видно, что на суше ей передвигаться гораздо труднее, чем в море.

Оказавшись в подземелье, они открыли все клетки. И пленники бывшей хозяйки Стеклянного замка вышли на свободу.

Их ликованию не было предела.

Смангрилла мертва - эта новость мигом облетела подвал.

Никто теперь не станет разрушать норы и гнёзда, никто не будет отлавливать свободных зверей и птиц и томить их в заточении!

- Ура нашим освободителям! - кричали животные. - Слава великим храбрецам, победившим зло!

А маленький У открыл стеклянный ящик и выпустил из него свою подружку Кло.

- Ах, спасибо, маленький волшебник, - сказала она. - Я уже не чаяла выбраться отсюда живой и невредимой.

- Не надо меня благодарить, я ведь обещал, что спасу тебя, - смущённо потупил взор мальчик, - и сделал бы это во что бы то ни стало. Только смерть могла помешать мне и моим отважным друзьям, без которых, кстати, я не одолел бы злую старуху… Вот они, мои друзья...

Тут, гордые похвалой, к колибри подошли петух и черепаха. И маленький волшебник познакомил их друг с другом. Между прочим, он и сам впервые услышал имя черепахи: её звали - тётушка Чепела.

А когда они все вместе поднялись наверх, звери вновь окружили маленького У и принялись качать его, подбрасывая под самый потолок. И, ликуя, кричали, визжали, пищали и порыкивали:

- Слава, слава великому волшебнику, победителю злой Смангриллы!

- Слава новому хозяину Стеклянного замка, грозному укротителю колдунов и защитнику зверей, птиц и прочей живности!

- Слава доброму владыке Стеклянного острова!

- Слава маленькому У!

- Пусть навсегда остаётся с нами!

- Он сумеет защитить нас от любого зла!

- Слава ему!

- Слава!

Но мальчик, едва только его ноги вновь коснулись пола, поднял руку, призывая всех к тишине. И, когда радостный гам чуть поутих, возвысил голос:

- Погодите, друзья мои! Прекратите шуметь и выслушайте меня! Во-первых, я никакой не великий волшебник и, тем более, не владыка и не повелитель. А во-вторых - поверьте, мне очень хотелось бы остаться с вами, но я, к сожалению, не могу себе этого позволить. Поскольку ещё не достиг цели своего путешествия. Мне необходимо вновь отправляться в путь - для того, чтобы найти остров злого колдуна Махайрода и сразиться с ним

- Ты хочешь сразиться ещё с одним колдуном? - переспросила одна, самая старая среди мартышек. - А как же мы? На кого ты нас оставишь – одних, без защиты?

- Да-да, неужели ты покинешь нас здесь одних, добрый мальченький волшебник? – поддержала мартышку ушастая лисица-фенек. – Нет-нет, ты не можешь сделать этого!

- Но почему?! – непонимающе воскликнул мальчик

- Потому что тогда мы умрём от голода на этом острове, - услышал он в ответ. - Разве тебе будет не жалко нас, если мы пропадём без твоей помощи?

Маленький У не ждал такого оборота.

Он задумался.

Действительно, зверям и птицам здесь не найти никакого пропитания. Остров ведь стеклянный - с севера на юг и с запада на восток, весь как есть. Сверкающий неисчислимым множеством радуг и переливающийся солнечными бликами, красивый, но холодный и совершенно безжизненный. На нём нет ни деревьев, ни травы. На нём нет ни плодов, ни ягод. Ничего такого, что можно употреблять в пищу. Одно лишь стекло - зелёное, синее, голубое, розовое и жёлтое, а также всевозможных оттенков, перечислять которые можно было бы бесконечно… Только стекло и ничего больше. Ни грамма съестного.

Старуха хоть и плохо, но кормила своих пленников, не давая им умереть от голода. А теперь она мертва.

Что же делать?

- Далеко ли отсюда ваша родина? - спросил маленький волшебник у освобождённых невольников колдуньи.

- В Африке, - ответил земляной волк.

- В Африке, - подтвердил дикобраз.

- В Африке, - эхом отозвались на разные голоса хамелеон, скальный даман, карликовая антилопа, ушастая лисица-фенек, кошачий лемур, полосатая белка, златокрот, жемчужная ящерица и все остальные звери и птицы...

- А где она, эта ваша Африка? – поинтересовался мальчик.

- На западе, не очень далеко, - ответил грустный старый орёл, - но и не так близко, чтобы мы могли туда добраться самостоятельно. Вот если бы у тебя был корабль…

- Но у меня нет корабля, - растерянно развёл руками маленький волшебник. – Смангрилла разбила его. Увы, мой парусник превратился в щепки. Но даже если б он сейчас был цел, нам всё равно не удалось бы в нём поместиться.

Он снова погрузился в раздумье.

Тут выход подсказала рассудительная черепаха:

- Невдалеке отсюда есть небольшой остров, на котором растут высокие корабельные сосны. Если взяться всем вместе, то мы могли бы построить из них корабль. Но как переправить всех на остров Больших Сосен?

Следом за черепахой осенило маленького У:

- Летающая сковорода! - воскликнул он, от радости подпрыгнув на месте. - Она достаточно велика. Если мы отыщем сковороду колдуньи, то сумеем добраться до твоего острова!

- Мы должны найти её, - сказал Кокур.

- Найдём, раз надо, - уверила его тётушка Чепела. - Замок старухи, конечно, велик, но и нас теперь много. Возьмёмся дружно и обыщем здесь каждый уголок.

В подтверждение своих слов она указала на зверей и птиц, столпившихся полукругом у неё за спиной:

- Вон как нас много!

И освобождённые пленники с готовностью откликнулись:

- Мы её найдём!

- Конечно! Для нас это не составит никакого труда!

- Среди нас столько следопытов, что мы сумеем отыскать здесь самую крохотную козявку, а уж о сковороде и говорить нечего!

- Давайте же приступим к этому делу немедленно!

- Давайте, давайте приступим к поискам!

И все, не теряя времени, разбрелись по этажам Стеклянного Замка. И без промедления взялись за поиски.

 

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

(в которой наши герои переправляются на остров Больших Сосен и строят там большой корабль. Путешествие к берегам Африки начинается. Маленький У сочиняет стишок, чем приводит своих друзей в полный восторг.)

 

Летающая сковорода была найдено очень скоро - под кроватью, в той комнате, где жила Смангрилла.

Заодно отыскали в подвале несколько толстых канатов, пилу, молоток, гвозди и кое-какой плотницкий инструмент, хоть и ржавый, явно много лет пылившийся здесь без дела, но вполне пригодный к использованию.

Научиться управлять сковородой оказалось совсем несложно. Стоило только сказать: «Вверх!», «Вниз!», «Вперёд!», «Назад!», «Налево!», Направо!» - и она тотчас неукоснительно выполняла команду. Можно было даже приказать ей лететь быстрее или медленнее. Сковорода послушно делала всё, что от неё требовали. Несколько пробных полётов над Стеклянным островом вполне удовлетворили маленького У: он удостоверился, что чудо-сковороде безразлично, кто ею управляет, и что никаких неприятных сюрпризов в пути от неё не последует.

После этого звери и птицы стали поочерёдно переправляться на остров Больших Сосен.

Тётушка Чепела показывала дорогу, поскольку она прекрасно знала здешние моря.

Сковорода с лёгкостью перенесла ушастую лисицу, полосатую гиену, златокрота, жемчужную ящерицу, каменную куропатку, дикобраза, хамелеона, скального дамана, птицу-марабу, трубкозуба, руконожку, карликовую антилопу, кошачьего лемура, полосатую белку, грустного старого орла, земляного волка, колибри, мартышек и медвежонка.

Зато с медведицей-мамой, пятнистым леопардом и ещё несколькими крупными зверями получилась заминка. Они никак не умещались на сковороде, несмотря на её весьма внушительные размеры.

Но и тут – после некоторых размышлений - маленький волшебник придумал, как выйти из положения. Он привязал крепким толстым канатом к рукояти сковороды большую клетку - из тех, что во множестве стояли в подземном зверинце. Так, в клетке, крупные звери один за другим и совершили своё недолгое путешествие к месту назначения.

Наконец все собрались на острове Больших Сосен.

А сосны здесь и впрямь были красавицы: гигантские, стройные - казалось, они подпирали само небо.

- Если мы начнём их рубить, не обрушатся ли небеса на наши несчастные головы? – боязливо спросила одна из мартышек, самая молодая среди своих соплеменниц.

- Нет, - ответил орёл. - Я сегодня летал над их кронами, и смею вас заверить: от них до неба ещё очень далеко.

- Вот и ладно, - сказал маленький У. - Вот и хорошо. Значит, будем приниматься за работу.

И они, распределив между собою обязанности, дружно взялись за дело.

Мартышки пилили деревья. Медведица, пятнистый леопард, ушастая лисица-фенек, кошачий лемур, земляной волк и полосатая гиена обвязывали каждую спиленную сосну канатом и перетаскивали их на берег острова, к самой воде. А там, на золотистом песчаном пляже, дикобраз, оказавшийся прирождённым плотником, ловко орудовал топором и рубанком, обрубая ветки и обтёсывая сосновые стволы. Остальные звери и птицы помогали ему кто чем мог, и все сообща сколачивали корпус будущего корабля,. А мальчик руководил этой дружной компанией, поскольку у него имелся опыт – он ведь уже однажды сумел построить маленький парусник.

Целую неделю продолжалась безостановочная работа.

Когда корабль, наконец, был готов, его без промедления спустили на воду. И отправились в путь к берегам далёкой Африки.

Они плыли и плыли по бескрайним океанским просторам - сквозь ветер и штиль, сквозь солнце и дождь. Останавливались у берегов попадавшихся им на пути островов, чтобы запастись провизией - но не надолго, ибо всем хотелось поскорее добраться до своей родины... Трудно сказать, сколько времени продолжалось путешествие. Может, месяц. А может, два. Звери и птицы сбились со счёта дней.

Бойкие мартышки скучали от вынужденного бездействия. Как-то раз они затеялись играть в чехарду – и принялись столь рьяно скакать друг через дружку по палубе, что корабль стал угрожающе раскачиваться из стороны в сторону. Маленькому У пришлось даже прикрикнуть на них:

- Уймитесь, непоседы! От вашей беготни судно того и гляди зачерпнёт бортом воду – и тогда мы все пойдём ко дну.

Обезьянки прекратили свою игру. Но приуныли:

- Скучно нам.

- Ох, как ску-у-учно!

- Прямо тоска зелёная…

- Ну когда же, когда же мы приплывём в Африку?

- Такое долгое путешествие, просто ужас!

- Мы привыкли бегать, прыгать. Даже в клетке не оставляли мы этого занятия. А тут приходится сидеть сиднем на палубе целыми днями!

- Никакого терпения уже не хватает! Вокруг – одни только волны, скучные волны и никакого разнообразия! Этак мы скоро совсем зачахнем от тоски!

- Ничего тут не поделаешь, придётся набраться терпения. Если, конечно, вы не желаете погибнуть сами и погубить всех своих товарищей, - сказал маленький волшебник. – Ну, если хотите, давайте попробуем сочинять стихи. Думаю, это занятие развлечёт вас и без беготни по палубе. А заодно всей нашей команде поможет скоротать время, которое ещё предстоит провести в пути.

Мартышки оживились:

- А что такое стихи?

- А как это – сочинять?

- Мы бы и рады, да не умеем!

- Сочинять стихи - это игра такая?

Мальчик улыбнулся:

- Да, это очень похоже на игру. И одновременно – на маленькое волшебство. Ну, я не знаю, как объяснить вам, что такое стихи. Давайте сделаем так: я сейчас сочиню стишок, а потом расскажу его вам – думаю, тогда вы сразу поймёте, что это такое… Только – чур: сидите смирно и не мешайте. Мне надо сосредоточиться.

Мартышки с готовностью согласились:

- Давай, сочиняй!

- Нам очень интересно!

- Мы постараемся сидеть тихо!

- Не будем тебе мешать!

Маленький волшебник удалился на корму.

Он решил срифмовать что-нибудь забавное, выдумать какую-нибудь весёлую историю, которая смогла бы позабавить зверей и птиц. Опершись о борт судна, мальчик обратил взор в бескрайнюю синюю даль океана. И принялся фантазировать…

Обезьян распирало от любопытства. Им просто жуть до чего не терпелось услышать стишок. Сгрудившись на носу корабля, они сновали туда-сюда, заговорщически переглядывались и от избытка чувств поминутно отвешивали друг другу подзатыльники. Однако всё это происходило в полнейшем молчании, ведь мартышки обещали мальчику не шуметь. И они сдержали своё обещание, дождались того момента, когда маленький У, наконец, оторвал взгляд от пенных барашков, вскипавших на гребнях волн, - и объявил:

- Готово!

Мартышки радостно запрыгали, захлопали в ладоши, заверещали многоголосо:

- Ура! Готово!

- У нашего маленького волшебника готов маленький волшебный стишок!

- Сейчас будем веселиться!

- Конец нашей скуке!

- Стишок! Покажи нам стишок!

- Стишки не показывают, дурья твоя башка! Маленький волшебник сказал, что их рассказывают!

- Нет, он сказал, что их сочиняют!

- Ну и что же, что сочиняют? Маленький волшебник ведь его уже сочинил! Теперь осталось только рассказать!

- Правильно! Пусть рассказывает!

- Расскажи нам скорее свой стишок, маленький волшебник!

- Мы ждём!

- Мы хотим узнать, что это такое!

К мартышкам присоединились и другие звери:

- Я тоже хотел бы узнать, что это такое, - пискнула ушастая лисица-фенек.

- И я! - присоединился к ней земляной волк.

- И я! - рыкнул пятнистый леопард.

- И мне любопытно, - пробасила медведица.

- И мне, и мне, и мне! – следом за ней нетерпеливо зачастил ломающимся голоском медвежонок.

В общем, на корабле поднялся такой невообразимый гвалт, что несколько минут не было слышно ни шума ветра, ни грозного рокота могучих океанских волн. Невесть сколько это могло бы ещё продолжаться, но тут мальчик поднял руку, призывая всех к тишине:

- Хватит шуметь, друзья мои! А то ведь я так не смогу рассказать вам свой стишок. А если даже и расскажу, то вы его попросту не услышите.

И пёстрая команда корабля, вняв словам маленького У, стала успокаиваться. Подождав с минуту, пока на палубе установится молчание, он сказал:

- Ну вот, а теперь слушайте. Это я только что сочинил:

 

Налетавшись в вышине,

С ветром синим наравне,

Села бабочка на ветку -

Отдышаться в тишине.

Тотчас рядышком, на сук

Вдруг уселся майский жук,

Стал жужжать: «Я вас уж-ж-жасно

Обож-ж-жаю, милый друг!

Ж-ж-жизнь без вас - сплошная грусть!

И торж-ж-жественно клянусь,

Что в ближ-ж-жайшее же время

Я ж-ж-женюсь на вас, ж-ж-женюсь!

Удивились облака,

И порывом ветерка

Подхватило, закружило

Вверх тормашками жука -

Он свалился на пенёк,

А с пенька на бугорок;

С бугорка в траву скатился

И пустился наутёк!

И смеялись над жуком

Паучиха с пауком,

И с цветка упал кузнечик -

И хихикал под цветком,

И трудяги-мураши,

Озорные малыши

Над хвастливым и трусливым

Хохотали от души!

 

Когда маленький волшебник умолк, его спутники – вслед за героями стихотворения - тоже разразились смехом:

- Ха-ха-ха! Ну и жук!

- Ай да жених! Надо же так оскандалиться!

- Таких недотёп, как этот жучище, ещё поискать!

- Ой, как смешно! Ха-ха-ха!

- Так вот что такое стихи! Замечательно! Нам очень понравилось!

- Это действительно похоже на волшебство: ещё минуту назад нам было тоскливо и скучно – а теперь стало весело!

Мартышки, как и все прочие, пришли в полный восторг от стихотворения. И заверещали наперебой:

- Я тоже хочу сочинять стихи!

- И я!

- И я сумею!

- Это же так интересно и весело! Это даже интереснее, чем салочки и чехарда!

- Давайте попробуем все вместе сочинять! Придумаем стишок про нас, про обезьян!

- А что, давайте сочинять!

- Да-да-да, это легко! Мы придумаем стишок! Про обезьян! Сами придумаем! Мы уже поняли, как это делается!

- У нас получится!

- Подождите нас одну минуточку – мы сейчас, мы быстро управимся!

С этими словами неугомонная обезьянья стайка умчались на корму – туда, где маленький У только что сочинял своё стихотворение про незадачливого жука.

 

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

(в которой маленький волшебник учит своих друзей сочинять стихи. Первый опыт в стихосложении приобретают мартышки и прочие звери и птицы.)

 

Мартышки недолго шушукались на корме, поминутно хихикая и повизгивая от возбуждения. А затем все, как одна, напустили на себя важный вид и направились обратно – туда, где их ждали другие звери и птицы.

- Мы уже сочинили, - объявила самая старая из обезьянок. – Вот наш стишок:

 

Мы весёлые мартышки,

Целый день резвимся.

Все, кто нас увидят, сразу

Говорят: «Ай, молодцы!»

 

Закончив, мартышка вопросительно обвела взглядом примолкших слушателей:

- Ну как? Понравилось?

После затянувшейся паузы робко подала голос малышка Кло:

- Честно говоря, мне как-то не особенно…

К ней присоединилась руконожка:

- И мне не очень понравилось… Точнее сказать, совсем не понравилось.

- Да и мне тоже… - смущённо пробасила медведица.

- И мне, и мне, и мне! - пропищал медвежонок.

Мартышки заволновались:

- Но почему?

- Мы же так старались!

- Мы хотели вас развеселить!

- Почему вам не понравился наш стишок? Разве в нём что-то не так?

Им ответил маленький У:

- Вы сочинили неправильное стихотворение. Потому что в нём нет рифмы.

- А что такое рифма?

- Рифма – это когда слова оканчиваются одинаково. Ну, допустим: «паучок – червячок». Или, например: «мартышки – шишки»… Понятно?

Обезьянья стайка вновь оживилась:

- Понятно!

- Сейчас мы ещё раз попробуем!

- Подождите нас тут, мы пойдём сочинять!

- Теперь у нас наверняка получится!

Они снова всей гурьбой умчались на корму корабля и принялись там шушукаться, приплясывая, подпрыгивая, повизгивая и бурно жестикулируя… А когда вернулись, старая мартышка прочла новый плод их коллективного творчества:

 

Мы дружные весёлые мартышки,

Любим прыгать по деревьям с ветки на ветку.

Коль свалишься с ветки – набьёшь себе шишку.

Но мы не падаем, мы прыгаем метко!

 

По воцарившемуся молчанию обезьянки поняли: опять что-то не так. Никто из присутствующих не выражал восторгов по поводу услышанного. Напротив, все стояли с кислыми минами. Маленькому волшебнику стало жалко незадачливых мартышек, и он объяснил им:

- На этот раз рифма в вашем стишке есть, зато в нём неправильный ритм. И размер у каждой строки разный. Понимаете, стихотворение должно быть таким, чтобы из него могла получиться песенка. А вы попробуйте пропеть то, что у вас получилось! Не выйдет…

Мартышки встрепенулись:

- Ага, теперь ясно!

- Мы попытаемся ещё разочек!

- Погодите немножко! Ну совсем чуть-чуть потерпите, мы быстро!

И они в третий раз ретировались на корму корабля, размеренно переваливавшегося с волны на волну, отчего корма то задиралась вверх, то опускалась вниз, раскачивая расположившуюся на ней неугомонную компанию.

Звери и птицы помалкивали, погрузившись в терпеливо-деликатное ожидание. Было слышно лишь монотонный шум океанских волн, словно напевавших свою, никому не понятную песню.

Теперь мартышки шушукались довольно долго, опасаясь очередного фиаско. Пританцовывали и жестикулировали они пуще прежнего. Со стороны это выглядело весьма комично, так что все остальные путешественники едва сдерживались, чтобы не рассмеяться.

Наконец обезьянки закончили сочинять – и вернулись продемонстрировать свой очередной стишок. Он звучал следующим образом:

 

Мы – не лисы, не макаки,

Не медведи, не слоны,

Не пингвины, не собаки,

Мы - мартышки-шалуны!

 

- Ну вот, на этот раз неплохо, - одобрил их творение маленький У. И рифма есть, и с размером всё в порядке. Из такого стишка, будь он подлиннее, могла бы получиться песенка. Такая забавная песенка весёлых озорных обезьянок.

- А мы досочиним! – подала голос одна из мартышек. – Досочиним, и он станет намного длиннее, наш стишок!

- Пусть лучше будет не стишок, а песенка! – выкрикнула другая. - Мы её станем петь хором!

…Тяга к сочинению стихов оказалась заразительной. Вечером малышка Кло объявила:

- Я тоже придумала стишок.

Все стали просить, чтобы она прочла его.

- Ну ладно, - согласилась колибри. – Я очень-очень старалась, и вот что у меня получилось:

 

Прилетел мотылёк

На зелёный лужок:

Отдохнуть захотел -

На травинку присел.

Мимо шли два жука,

Два жука-толстяка.

Вдруг один увидал

Мотылька - и сказал:

«Погляди-ка, дружок,

Что за чудный цветок!

Надо нам его взять -

И сорвать! И забрать!

Отнесу-ка домой

Я цветок луговой -

Пусть мне радует глаз

Каждый день, каждый час!»

Но... взлетел мотылёк

И - скорей наутёк:

Запорхал, запорхал,

В синем небе пропал!

А потом два жука,

Два жука-толстяка

Очень долго вдвоём

Размышляли о том,

Что ведь так не бывает,

Что цветы не летают...

 

Зверям и птицам очень понравился стишок колибри. Они принялись бурно выражать ей своё одобрение и вконец засмущали скромную пичугу…

…А следующим утром медведица сочинила длинное стихотворение о том, как они с её сынишкой любят мёд, и как они по возвращении на родину будут лазать по деревьям – и, отбиваясь от злобных африканских пчёл, добывать это прекрасное лакомство.

Затем стихи сочинили - поочерёдно - полосатая гиена, златокрот, жемчужная ящерица, каменная куропатка, хамелеон, скальный даман, птица-марабу, трубкозуб, лисица-фенек, руконожка, карликовая антилопа, кошачий лемур, полосатая белка, земляной волк и даже грустный старый орёл

У одних стихи получались весьма складные, у других – не очень. Но это было уже не столь важно. Главное, что все увлеклись не на шутку, и дальнейший путь для наших мореплавателей оказался не столь тоскливым и однообразным, как прежде… Время побежало бойчее, и дни стали резво сменять друг друга. Казалось, даже корабль теперь более споро помчался вперёд, разрезая своим острым килем пенные океанские валы. Подгоняемый попутным ветром, он летел и летел к берегам Африки, словно большая волшебная птица, не знающая усталости. Волны бессильно бились о его борта и окутывали мачты тучами солёных брызг, в которых зажигалось множество маленьких солнц и переливалось бессчётное количество весёлых искристых радуг.

Казалось бы: ну что такое эти стихи? Всего лишь набор звуков - слова, ловко срифмованные строчки. А вон как сразу изменилась обстановка на судне! Как поднялось настроение путешественников! В самом деле, чем не волшебство?

Может быть, маленький У и впрямь постепенно обучался чудесам?

 

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

(в которой путешествие наших отважных мореплавателей заканчивается, и они благополучно достигают берегов Африки. Трогательное прощание друзей.)

 

Помимо сочинения стишков звери и птицы развлекались тем, что рассказывали друг другу различные забавные истории из жизни своих соплеменников. Большей частью эти истории были выдуманными, но от этого не становились менее смешными.

Так медведица позабавила всех историей из жизни одного глупого медведя. Тот погнался за зайцем, но быстро утомился. Сел и задумался: «Это хорошо ещё, что я за ним погнался - а если бы он за мной?!»

А дикобраз рассказал о том, как встретились в лесу двое его соплеменников. У одного из них была перебинтована лапка. «Что с тобой? Почему лапка перебинтована?» - поинтересовался у него второй дикобраз. «Да, ничего особенного, - услышал он в ответ. - Просто хотел почесаться!»

Вспомнила и тётушка Чепела историю об одной черепахе, которую ужалила в нос пчела. Эта незадачливая черепаха посидела-посидела, наблюдая за своим отражением в луже - и, видя, что её нос распухает  всё сильнее, уныло вздохнула: «Вот невезение! Дня три теперь не смогу дома ночевать!»

Так и коротали время звери и птицы. То сочиняли стишки, то рассказывали друг другу смешные истории…

И вот, наконец, настал момент, которого все так долго ждали.

Однажды зоркий орёл, сидевший на верхушке мачты, закричал:

- Земля! Прямо по курсу я вижу землю!

И тотчас все собрались на палубе - и стали прыгать, обниматься и кричать:

- Ура! Земля!

- Это Африка!

- Мы приплыли в Африку!

- Наконец-то!

-  Мы вернулись на родину!

- Мы свободны! Мы - дома! Ура!

- Ура-а-а! Ура-а-а-а-а-а-а!

Вскоре на горизонте, и в самом деле, показался берег, поросший пальмами и густым кустарником – теперь уже все смогли его увидеть. Не увидел лишь златокрот. Однако он имел очень хороший нюх, который и подсказал кроту о приближении родного берега.

Африка встретила их криками диких зверей и гомоном птичьих стай, которые кружили над пальмами.

- Это она, она, наша земля! - кричали в восторге звери и птицы. - Да здравствует свобода! Да здравствует родина!

За неимением якоря наши путники направили свой корабль прямиком к берегу. Там он уткнулся носом в прогретый жарким солнцем песок и остановился, слегка завалившись на бок.

Животные - впервые за много долгих дней своего путешествия - сошли на твёрдую почву. Птицы взмыли с палубы и, радостно покружив в вышине, опустились рядом.

И тут все разом вспомнили о маленьком У. И обступили мальчика всей компанией, сгрудились вокруг него.

Маленький волшебник понимал: каждому из его спутников не терпится отправиться домой, обрадовать родных и близких своим чудесным спасением, но вместе с тем каждому грустно расставаться со своим вызволителем, которому теперь предстояло новое опасное путешествие и новые, ещё более невероятные, чем прежде, приключения.

Он молчал. Ему и самому было грустно. Так всегда случается, когда находишь хороших друзей, а потом приходится с ними расставаться.

- Я ухожу, - сказал пятнистый леопард. - Но помни: здесь, в Африке, у тебя остался верный друг, которого ты всегда можешь призвать на помощь. Если у тебя появится враг, и его надо будет растерзать в клочья - обратись ко мне, это по моей части! А сейчас - я ухожу… До свиданья.

- И на меня можешь рассчитывать, - сказала ушастая лисица-фенек. - Если тебе потребуется подкараулить врага в ночи или пройти - хоть на край света - по его следу… или подкрасться к кому-нибудь незаметно… обратись ко мне! Это дело по моей части! Но мне пора. Я давно не видела своих детей. Они уже, наверное, стали совсем взрослыми... До свиданья.

- И я - твой друг, - сказала медведица. - Если тебе потребуется заломать кого-нибудь или замертво свалить с ног одним ударом - позови меня. Уж я-то с этим управлюсь.

И она тоже попрощалась с маленьким волшебником.

- А если тебе понадобится поднять кого-нибудь на острые иглы, кликни меня, - сказал дикобраз. - Я тоже твой друг навеки.

И так, уходя, каждый из зверей предлагал маленькому У свою помощь. И каждый говорил:

- До свиданья.

И каждому мальчик отвечал:

- Прощай.

И жал на прощанье лапу.

Или гладил по крылу.

Он не собирался прибегать к помощи своих друзей для того, чтобы с кем-нибудь расправиться. Поскольку был добрым волшебником.

Ему предстояло лишь сразиться со злым Махайродом. А в борьбе против колдуна, как справедливо полагал мальчик, вряд ли ему сумеют помочь звери и птицы.

К тому же все его друзья очень долго не были дома. И каждого из них ждали в родных гнёздах, норах и стаях. Поэтому маленький У лишь грустно улыбался им всем. И каждому говорил:

- Прощай...

А когда все ушли, малышка Кло сказала ему:

- И мне надо отправляться восвояси. Я так давно не была дома, что мои дорогие мамочка и папочка, наверное, уже считают меня погибшей. Я не могу допустить, чтобы их добрые сердца разорвались от горя.

- Ты права, - вздохнул маленький У. - Но Южная Америка, наверное, находится очень далеко отсюда. Как же ты туда доберёшься? В одиночку ты ведь не сможешь вести наш корабль - он слишком велик.

- Ничего, - успокоила его колибри. - Мимо Африки проходит много судов. Я сяду на мачту первого же, который будет плыть к берегам моей родины - так и доберусь домой. Это путешествие не потребует больших усилий с моей стороны. Самое трудное уже позади.

- Что ж, - грустно сказал мальчик. - Лети домой, обрадуй своих родителей. И спасибо за помощь. Без тебя я ни за что не нашёл бы Стеклянный остров.

- И тебе спасибо. Ты ведь дважды спас меня от неминуемой гибели.

- Вряд ли мы свидимся ещё когда-нибудь.

- Да уж, слишком большие расстояния лягут между нами, - согласилась малышка Кло. – Но будем надеяться… До свиданья.

- Прощай, - тихо сказал мальчик.

 

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

(в которой между маленьким волшебником, петухом Кокуром и тётушкой Чепелой происходит короткий разговор, и в которой ничто уже не препятствует нашему герою отправиться в дальнейший путь.)

 

Маленький У долго смотрел вслед улетающей Кло, а когда она скрылась из вида, обернулся к Кокуру и тётушке Чепеле.

- А я так и не научился делать чудеса, - печально сказал он. – Разве только стихи сочинять…

- Зато ты сделал большое доброе дело, - возразила черепаха. - Победить злую Смангриллу и освободить зверей - это уже кое-что значит! Это похлеще иного чуда!

- Да, но я - волшебник, - сказал маленький.У. - И мне надо во что бы то ни стало проникнуть в тайны волшебства.

- Не горюй, - успокоил его петух. - У тебя впереди долгий путь. Многое ещё может измениться.

- Да-да, я очень надеюсь на это… - задумчиво протянул мальчик. А потом встрепенулся:

- Но почему вы не уходите? Я чрезвычайно благодарен вам за помощь в поединке с колдуньей. Но вам, вероятно, тоже надо торопиться домой...

- Нет-нет, я остаюсь с тобой, - ответил Кокур. - Ты же знаешь, у меня не было иного дома, кроме Стеклянного острова. А возвращаться в то место, с которым связаны дурные воспоминания, мне бы очень не хотелось.

- А у меня никого нет, - вздохнула тётушка Чепела. - Дома никто меня не ждёт, так что - раньше я вернусь туда или позже, не имеет большого значения. К тому же кто укажет вам дорогу, кроме меня? Я-то хорошо знаю здешние воды. Лучшего проводника вам не сыскать.

- Значит, вы решили отправиться на поиски острова Махайрода вместе со мной? - маленький У приободрился. - Однако подумайте хорошенько, это очень опасное путешествие. Готовы ли вы разделить со мной все его тяготы и лишения? Готовы ли встретиться со смертельными опасностями?

- Да, - вскинул голову петух, гордо растопырив огненные крылья. – Мы, петухи, - отважные птицы, и я не посрамлю своей породы!

- Да! - словно эхо, повторила вслед за ним тётушка Чепела. – Не стану расписываться за всех черепах, но после плена у злобной Смангриллы меня вряд ли уже возможно чем-либо испугать.

- Ну что ж, - голос маленького волшебника заметно повеселел. – Наши друзья в эту минуту торопятся домой. И нам, полагаю, нечего здесь задерживаться…

Он посмотрел на стоявших рядом Кокура и тётушку Чепелу - и хотел было сказать нечто подобающее моменту, важное и торжественное, даже набрал в лёгкие побольше воздуха… Однако потом передумал: к чему лишние слова? Всё ведь и так ясно. Их ждала дорога в неизведанное, и мальчик был несказанно рад, что рядом с ним окажутся верные друзья. Подумав об этом, он просто улыбнулся и спросил:

- Значит, в путь?

- В путь! – бодрым голосом ответил петух.

- В путь! – решительно повторила черепаха.

Набежал лёгкий порыв ветерка - и джунгли за их спинами зашелестели густой листвой, словно прощаясь с отважными путешественниками.

Впереди нашу дружную троицу ждали новые опасности и новые удивительные приключения.

Маленький У, Кокур и тётушка Чепела задержались лишь на полчаса для того, чтобы запастись в дорогу бананами и пресной водой. А затем покинули гостеприимный берег Африки. Волшебная сковорода взмыла над океаном и быстро понесла их в лазурные дали – навстречу свежему солёному ветру и размеренному ропоту волн…

 

Часть вторая

ЗЕФИРНЫЙ ОСТРОВ

 

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

(в которой описывается начало путешествия маленького У, петуха Кокура и тётушки Чепелы к острову злого колдуна Махайрода. Мальчик сочиняет стихотворение, и наша отважна троица предаётся рассуждениям о дружбе.)

 

Волшебная сковорода летела над бескрайним океаном, обгоняя бегущие к горизонту волны. Трое друзей разместились на ней следующим образом: тётушка Чепела сидела на сковороде, занимая своим массивным панцирем всю её поверхность, а сверху, на панцире черепахи, расположились петух Кокур и маленький волшебник…

Им надо было вернуться на Стеклянный остров - с тем, чтобы, дождавшись ночи полной луны, пройти по лунной дорожке, до самого первого рассветного луча, и сразу же, не останавливаясь, - едва покажется над горизонтом солнце - двигаться по солнечной дорожке, которая и должна привести их к волшебному острову.

Свой корабль – крепкий, красивый и ладный, на славу сделанный ими на острове Больших Сосен, - они оставили у берегов Африки. Поскольку никак невозможно втроём управиться в плавании с большим судном. К тому же  сковорода колдуньи Смангриллы была значительно быстроходнее их корабля:

Друзья летели невысоко, в каких-нибудь нескольких метрах над поверхностью океана. Им даже было видно, как на глубине, преломлённые водой, искрились и переливались разноцветными радугами солнечные лучи.

Они любовались медлительными медузами, которые, словно огромные белые цветы, распускались в светящейся лазури вод.

Они видели летающих рыб, которые выпрыгивали из волн целыми стаями и стремительно пролетали в воздухе вровень с нашими путниками.

Они наблюдали за игрой дельфинов, которые, заметив трёх друзей, прекращали резвиться – и плыли вслед за ними, и высовывали из воды умные добрые морды, приветствуя отважных путешественников.

Мальчик, петух и черепаха вдыхали свежий океанский ветер и чувствовали себя необычайно сильными, невероятно ловкими, почти непобедимыми.

От избытка чувств маленький У принялся сочинять новое стихотворение. Оно у него получилось довольно быстро. И мальчик немедленно поделился им с тётушкой Чепелой и Кокуром:

 

Вместе с друзьями лечу над волнами,

Только вода, только рыбы под нами.

Тень сковородки бежит по воде,

Не отстаёт и не тонет нигде.

 

Всякое может на свете случиться -

Вот человек, черепаха и птица

Стали компанией дружной одной

Над океанской бегущей волной.

 

Эта история очень простая:

Пусть наша стая не очень большая,

Но расстоянье любое втроём

Преодолеем, промчимся, пройдём!

 

Нет ничего крепче дружбы на свете,

Нас не пугают ни волны, ни ветер.

В дальние дали лететь веселей

В тесной компании верных друзей.

 

Можно невзгод никаких не бояться,

Если компанией дружной держаться

Злые волшебники и колдуны –

Если мы вместе, ничуть не страшны!

 

Едва только мальчик умолк, как петух от восторга захлопал своими огненными крыльями, возбуждённо приплясывая на панцире черепахи:

- Очень пр-р-равильно ты сказал, маленький волшебник! Др-р-ружба – великое дело! Куд-куда мы без неё?! Она делает нас всех сильнее и смелее! Я раньше многого боялся, потому что был один. Но теперь мы вместе, и я ничего на свете не боюсь!

- Это верно, - согласился маленький У. – Ты не побоялся даже сразиться с колдуньей Смангриллой. Без тебя я ни за что не смог бы справиться с ней.

- Мы её одолели, потому что вступили в схватку вместе, - отозвался Кокур. – Вот на какие чудеса способна дружба. Вместе мы – сила!

– Мне тоже очень понравилось твоё стихотворение, - вступила в разговор тётушка Чепела. - Замечательно ты в нём сказал о дружбе… Э-э-эх, сколько лет я прожила на белом свете, но, к своему стыду, до самого последнего времени не знала, как это замечательно, когда у тебя есть друзья. А теперь знаю, потому что у меня есть вы… Подумать только: не приди вы вовремя мне на помощь – и злая колдунья уже давно сварила б из меня черепаховый суп! И не летела бы я сейчас вместе с вами на этой волшебной сковороде…

- Я рад, что нам удалось вызволить тебя из лап мерзкой колдуньи, - сказал мальчик.

- И я ужасно рад! – с жаром воскликнул Кокур, снова захлопав крыльями. – Теперь мы всегда будем вместе и не расстанемся друг с другом! Никогда-никогда!

- Да-а-а, - протянула черепаха. – Хорошо, если это у нас получится.

- Разве кто-нибудь сможет нам помешать? – удивился петух. – И разве кто-нибудь сумеет нас разлучить?

- Ну, мало ли… - покачала головой тётушка Чепела. - Впереди лежит долгий и опасный путь. Кто знает, сколько неожиданностей подстерегает нас на этом пути…

- Сколько б их ни было, мы справимся! – бодро встряхнул гребешком Кокур. – Вот и маленький волшебник в своём стишке сказал: «Можно невзгод никаких не бояться, если компанией дружной держаться!» Это он правильно сказал! Дружба способна преодолеть всё, я в это верю! И ты должна верить!

- Что ж, и я верю, - сказала черепаха. – Но, если честно, всё-таки немного опасаюсь неизвестности…

- А ты не опасайся! Ты просто верь в удачу – и всё! Верь в силу нашей дружбы и отбрось сомнения!

- Я постараюсь…

Тётушка Чепела немного помолчала. А потом решила:

- Пожалуй, я тоже попытаюсь сочинить стишок о дружбе. Поскольку простыми словами тут все чувства не выразить. Может быть, в стихах у меня это получится лучше.

- И я попытаюсь, - присоединился к ней Кокур. – Хотя сомневаюсь, что это выйдет у меня удачнее, чем у маленького волшебника.

- А ты не сомневайся, - рассмеялся мальчик. – Действуй так, как только что сказал тётушке Чепеле: просто верь в удачу – и всё!

- И то верно, - пробормотал петух. – Надеюсь, вера в собственные силы поможет и мне стать поэтом.

Такой оптимистической фразой завершился их разговор.

И все трое умолкли.

Кокур и тётушка Чепела немедленно приступили к сочинению стихов. Вскоре они уже не замечали ничего вокруг, до такой степени захватил их этот увлекательный творческий процесс.

А маленький У – чтобы не забыть свой новый стишок – принялся заучивать его наизусть. Прикрыв глаза, он повторял и повторял его: один раз, второй, третий, четвёртый, пятый… и так много-много раз – пока не запомнил всё, до единого словечка. Правда, мальчик повторял стишок не вслух, а беззвучно, про себя, дабы не мешать петуху и черепахе. Он ведь прекрасно понимал, что сочинять стихи, равно как и размышлять о важных вещах, удобнее всего в тишине.

 

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

(в которой наши друзья продолжают путешествие на своём необычном транспортном средстве и сочиняют новые стихи. Небольшой спор между тётушкой Чепелой и Кокуром, который завершается дружным смехом)

 

Они летели на волшебной сковороде над необъятным океанским простором, и лишь мерный рокот волн нарушал тишину.

Это безмолвное движение продолжалось несколько часов. До тех пор, пока тётушка Чепела, наконец, не подала голос:

- Всё! У меня готово!

- Ты уже сочинила свой стишок о дружбе? – удивился Кокур. – Так быстро?

- Сочинила, - степенно склонила голову черепаха. – Не только о дружбе, но и о некоторых других важных вещах.

- Надо же, а у меня ещё только половина стишка готова, - расстроился петух. – А может, даже меньше… Ты меня опередила!

- Ну, я не знаю, правда, насколько хорошо у меня получилось, - засмущалась тётушка Чепела. – Однако я старалась.

- Ничего-ничего, я ничуть не сомневаюсь, что у тебя вышел замечательный стишок, - приободрил её маленький У. – Давай, расскажи нам его!

- Ладно, слушайте, - сказала черепаха. – Только не сердитесь, если я что-то сделала не так.

- Можешь быть уверена, мы не станем сердиться, - заверил её маленький волшебник. – Ни в коем случае.

- Не будем, - подтвердил Кокур. – Даже и не подумаем!

Тогда тётушка Чепела, высунув далеко из панциря свою голову на длинной бугристой шее и запрокинув её к небу, принялась декламировать:

 

Черепахи отвагой не блещут:

Если панцирь надёжен и прочен,

То под панцирем спрятаться легче,

То под панцирем спрятаться проще.

 

Переждать все опасности тихо –

Черепашье привычное свойство.

Ну зачем черепахе шумиха?

Ну зачем черепахе геройство?

 

Так жила я легко и привольно,

Никаких треволнений не зная.

И была своей жизнью довольна,

Хоть совсем одиноко жила я.

 

Но однажды в беду я попала -

В лапы к злой и коварной Смангрилле.

К счастью, там я друзей повстречала –

Мне они снова жизнь подарили.

 

И теперь я свободна от страха.

Повторяю я снова и снова:

За друзей в бой пойдёт черепаха!

Я за дружбу сражаться готова!

 

Маленькому волшебнику и Кокуру очень понравился стишок.

- Замечательно! – воскликнул мальчик.

- Превосходно! – присоединился к нему петух.

- У нашей тётушки Чепелы доброе и отважное сердце, - сказал маленький У. – И стишок у неё получился очень искренний и трогательный.

- Да-а-а, - вздохнул Кокур. - Завидую я ей.

- Почему? – удивилась черепаха.

- Потому что тебе, тётушка Чепела, удалось сочинить такой хороший стишок. А у меня ещё неизвестно, что получится.

И он умолк, нахохлившись и уставившись вдаль… Мальчик и черепаха переглянулись.

- Тс-с-с, - приложив палец к губам, тихо сказал маленький У. – Не будем ему мешать. Пусть сочиняет.

- Не будем, - шёпотом проговорила тётушка Чепела. – У него всё хорошо получится, я уверена!

Дальше они снова летели в полном молчании…

Уже наступили сумерки, в вышине бледным жёлтым фонариком засветилась луна и стали зажигаться первые мерцающие россыпи небесных созвездий, когда петух вдруг встрепенулся:

- Сочинил! Кукареку! Наконец-то! У меня получилось, получилось, как я рад! Кукаруку-кукареку-кукареку!

- Ну что же, я ничуть не сомневалась в результате, - заметила тётушка Чепела.

- Да и я был уверен, что у тебя получится, - сказал мальчик. – А теперь, Кокур, прочти нам свой стишок, чтобы мы смогли в полной мере разделить твою радость.

- Разумеется! – с готовностью согласился петух. – Я сейчас прочту вам свой замечательный, свой восхитительный стишок!

Он ещё немного покудахтал от избытка чувств. Затем прокукарекал несколько раз, прочищая горло. После чего закатил глаза и, переминаясь с лапы на лапу, стал читать нараспев:

 

Петухи – большие птицы,

Сильные, отважные,

Петухов любой боится,

Даже звери страшные.

 

Благороднее, добрее

В мире птиц не отыскать,

А один из них умеет

Даже в рифму сочинять!

 

Был бы я нескромной птицей,

То хвалился бы сильней,

Но не стану я хвалиться

Из-за скромности своей…

 

Тут черепаха, не утерпев, перебила Кокура:

- Погоди-ка, дружок, что-то здесь не так. По-моему, ты совсем неправильный какой-то стишок придумал!

- Это почему же неправильный? – опешил петух. - Разве в нём нет рифмы?

- Рифма-то есть, но это ещё ничего не значит.

- Как это не значит? Если рифма есть, то что же тогда неправильно?

- А всё неправильно!

- Нет, так не пойдёт, так я не согласен! – обиженно воскликнул пернатый поэт. - Если ты считаешь, что у меня неправильный стишок, то должна объяснить, что тебе в нём не нравится!

- Помилуй, да что же тут непонятного, Кокур? Мы ведь договаривались сочинять о дружбе – а ты всё о себе да о себе ведёшь речь…

- А-а-а, вон ты о чём! – рассмеялся петух. - Это, тётушка Чепела, у тебя просто не хватило терпения дослушать мой стишок до конца. О себе я только начал, а дальше будет и о дружбе.

- Ну, тогда извини, что я тебя перебила, - смущённо пробормотала черепаха. – Я дослушаю, читай дальше.

И Кокур, сделав глубокий вдох, продолжил:

 

Пусть к полёту не способен

Ни один из петухов,

Но зато он бесподобен –

Так красив, что нету слов!

 

Он не может прыгнуть в реку

Иль на дерево залезть,

Но способность кукарекать

У него в запасе есть.

 

«В мире нету птиц скромнее!» -

Скажет всяк о петухах,

Хоть не каждый зверь сумеет

Это выразить в стихах.

 

- Нет, я, наверное, чего-то не понимаю, - вновь не выдержала черепаха. – Вот ты говоришь о собственной скромности, а между тем всё продолжаешь и продолжаешь себя расхваливать на все лады.

- Не только себя, - обиженно заметил Кокур, - но и всё наше петушиное племя.

- Ну и что же, что всё петушиное племя? Разве это что-нибудь меняет? В конце концов, при чём тут дружба?

- Да ни при чём! Ну как ты не понимаешь, тётушка Чепела: до неё пока просто очередь не дошла, до дружбы!

- Но когда же она дойдёт-то, наконец?

- Вот если бы ты меня не перебивала всё время, то она уже, наверное, и дошла бы! А ты всё перебиваешь и перебиваешь! И никак не даёшь досказать мой стишок до конца! Ну разве так можно, а?

- В самом деле, тётушка Чепела, пусть доскажет стишок, - с улыбкой вмешался маленький У. – Ну что вам стоит немного потерпеть? Он же старался, сочинял, должны же мы его теперь выслушать.

- Ладно, пусть рассказывает, - ворчливо проговорила черепаха. - Я постараюсь набраться терпения и больше не перебивать.

- Вот-вот, - обиженно сказал Кокур. – Уж, пожалуйста, потерпите, не перебивайте. Тем более, что совсем немного осталось.

И он - вновь несколько раз прокукарекав, чтобы прочистить горло, - продолжил декламацию:

 

Я и сам не из последних

В птичьем племени своём.

У меня есть чудо в перьях -

Обладаю я огнём!

 

Я удачлив, я бесстрашен,

Я колдунью одолел.

Где моим, не знаю даже,

Дарованиям предел!

 

Но и мне, от вас не скрою,

Жить бы было тяжелей,

Если б рядышком со мною

Верных не было друзей!

 

При последних словах петуха маленький волшебник и черепаха дружно расхохотались.

- Вот это да! – воскликнул мальчик. – Вот это ты завернул, Кокур, ха-ха-ха!

- И впрямь ловко, ничего не скажешь, - отдуваясь от смеха, согласилась тётушка Чепела. – Рассказывал-рассказывал о себе, но в конце ввернул-таки о дружбе!

- Что, вам не понравилось? – нерешительно спросил обескураженный петух. – Неужели у меня получился плохой стишок?

- Нет, почему же, - ответил маленький У. – Я, откровенно говоря, уже и не чаял услышать от тебя о дружбе. А ты – ничего, добрался всё-таки до неё! Молодец!

- В самом деле, добрался, - подтвердила черепаха. – Выходит, мне не в чем тебя упрекнуть, напрасно я ворчала.

- Но раз вы не считаете мой стишок плохом, значит, его можно назвать хорошим? – не унимался Кокур.

- Пожалуй, что так, - сказал мальчик. – Во всяком случае, он у тебя получился весьма оригинальным.

- Да-да, - кивнула тётушка Чепела. – Весьма.

Пернатый поэт просиял:

- Ну, тогда давайте я вам его расскажу ещё раз! Весь, целиком, без запинок! Я свой стишок очень хорошо помню, я смогу!

- Нет-нет, на сегодня хватит, - поднял ладонь маленький У. – Завтра расскажешь, а мы с тётушкой Чепелой с удовольствием тебя послушаем. Но сейчас уже поздно, и нам всем пора спать…

 

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

(в которой наши отважные путешественники принимают решение сделать кратковременную остановку на диковинном Зефирном острове.)

 

Волшебная сковорода продолжала нести маленького волшебника, черепаху и петуха над бескрайней гладью океана.

Бежали минуты, складываясь в часы. А часы складывались в дни…

Друзья скрашивали время пути долгими обстоятельными беседами, воспоминаниями о своей прежней жизни и сочинением новых стихов.

Когда им наскучивали разговоры, они принимались созерцать облака в небе, прихотливо менявшие свои формы: те могли принимать облик забавных сказочных животных и птиц, и людей, и невиданных чудовищ, и больших кораблей, и причудливых замков, и волшебных островов – всего, чего угодно…

А ещё они наблюдали за серебристыми косяками рыб, путешествовавшими по одним им известным таинственным маршрутам к берегам далёких земель - чтобы там, войдя в устья рек, подняться к их истокам и, отложив икру, затем вернуться назад.

Они летели быстро и, несмотря на это, без конца поторапливали свою волшебную сковороду, поскольку им хотелось лететь ещё быстрее.

Однако - как это нередко случается в жизни, когда очень сильно куда-нибудь спешишь, - произошла неожиданная заминка. На седьмой день пути наши друзья обнаружили, что их припасы съестного подошли к концу. В обед мальчик, петух и черепаха прикончили последнюю связку бананов, припасённых ими в Африке. И крепко призадумались. Чем они сегодня поужинают? Что станут есть завтра и послезавтра? Перспектива открывалась невесёлая.

После недолгих размышлений тётушка Чепела сказала:

- В прежние годы я слышала от других черепах, что здесь, немного в стороне от нашего маршрута, есть один небольшой остров. Придётся повернуть на север... Мы потеряем, вероятно, лишних полдня или день, но зато еды у нас будет предостаточно.

- А что это за остров? - поинтересовался Кокур. - Как он называется?

- Какую мы найдём на нём еду? - спросил маленький У. - Там, наверное, как и в Африке, растут кокосы и бананы?

- Нет, - отрицательно покачала головой черепаха. – Это не совсем обычный остров. Там ничего не растёт. Там нет ни кокосов, ни бананов, ни каких-либо других плодов и ягод.

- Как же так? – удивлённо воскликнул петух. – А что же там есть вообще?

- Ты же сказала, что на острове мы запасёмся едой, - напомнил маленький волшебник.

- Верно, - сказала тётушка Чепела. – Но я ведь ещё сказала, что это необычный остров – по крайней мере, совсем не такой, какие разбросаны тысячами по всему океану… Мы полетим на Зефирный остров. Он состоит из чистейшего, нежнейшего зефира. Наклоняйся, бери - прямо у себя из-под ног - и ешь сколько угодно! А ещё там есть Шоколадная гора и Лимонадное озеро.

- Да ну?! - вскричал изумлённый петух. - Неужели это правда? Таких чудес даже у старухи Смангриллы на Стеклянном острове не водилось!

- Целый остров из зефира? - переспросил, не веря своим ушам, маленький У. - И шоколадная гора?

- Да-да, - кивнула черепаха. – Целый остров. И гора. И озеро.

- Так летим же туда скорее! - нетерпеливо воскликнул Кокур.

- Вместо того, чтобы умирать от голода, наедимся до отвала и наберём с собой на весь оставшийся путь белоснежного зефира и сладкого шоколада! - поддержал его мальчик.

- Не всё так просто, как может показаться на первый взгляд, - остудила их пыл тётушка Чепела. - Дело в том, что на острове живёт толстяк по имени Уйдиотсюда. Говорят, он очень жаден и не желает ни с кем делиться ни шоколадом, ни зефиром, ни лимонадом.

- Ничего, - сказал маленький У. - Объясним ему; что мы очень голодны. Не прогонит же этот толстяк бедных путешественников, не заставит же умирать голодной смертью в пути. Если мы отщипнём малюсенький кусочек от Зефирного острова и такой же крохотный кусочек от Шоколадной горы, то, полагаю, его владения нисколько не уменьшатся.

- Верно, - поддержал его петух. – Никуда не денется толстяк. Поймёт нас, если мы его как следует попросим. Давайте менять курс. Мы должны успеть достигнуть острова до наступления ужина!

- Что ж, полетели туда, - вздохнула черепаха. - По крайней мере, я не вижу иного выхода. Других островов поблизости всё равно нет. Я только хотела напомнить, что нам следует быть настороже: об этом Уйдиотсюда ходит дурная слава…

Друзья изменили курс. Повернули на север - и летели в этом направлении до самого вечера.

И лишь перед наступлением сумерек достигли они острова, о котором говорила черепаха.

Наши путешественники подлетели поближе и оглядели его с высоты, кружа на своей сковороде вровень с чайками.

Что это был за остров! Он, как бывают похожими две капли воды, точь-в-точь походил на самый настоящий белый зефир. Высоко выступая из воды, он имел отвесные, скругляющиеся кверху берега, которые были равномерно изборождены извилистыми складками, расходившимися от центра острова - из того места, где возвышалась тёмная Шоколадная гора. Эти складки проходили - одна к одной - по всему острову, сбегали к воде и, так ни разу не спутавшись и не пересекшись друг с другом, исчезали в толще океана… Создавалась впечатление, будто остров - пышный белый зефир - неторопливо плывёт по волнам.

- Ай да чудеса! - восторженно вскричал маленький У. – В жизни не видел ничего подобного! Впрочем, не так уж много я и видел-то в своей жизни…

- А я вообще ничего, кроме своего Стеклянного острова, не видел, - вздохнул Кокур. – Однако здесь есть чем полюбоваться.

- Очень красивый остров, правда? – сказал мальчик.

- И впрямь красивый, - согласился Кокур. - Картинка такая, словно кто-то бросил в воду огромный зефир.

- О, тогда это должен быть невероятно большой великан - чтобы суметь поднять такой зефир! – сказал, рассмеявшись, маленький У.

- Да, на свете много чудес… – задумчиво произнесла черепаха.

- Мне не терпится отведать сладенького! - возбуждённо закудахтал петух. – Хочу поклевать зефира! Он, наверное, ужасно нежный и вкусный!

- Да и я, надо сказать, изрядно проголодалась, - пробормотала тётушка Чепела. – Не мешало бы основательно подкрепиться.

- Что ж, раз мы сюда прилетели, не будем медлить, - решил маленький волшебник.

- Действительно, - заметила черепаха. – Промедление не имеет никакого смысла.

- Да-да, поторопимся, - с готовностью поддакнул петух.

И маленький У приказал волшебной сковороде опуститься на манящий и загадочный Зефирный остров.

 

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

(в которой друзья ступают на берег сладкого острова, вдоволь наедаются зефира, а затем встречаются с безобразным великаном Уйдиотсюда, который высказывает им свои претензии и приказывает убираться прочь из его владений. Страшный гнев толстяка. Живоглот и Хват-Перекус.)

 

Когда летающая сковорода опустилась на поверхность острова, маленький У, Кокур и тётушка Чепела выбрались из неё и принялись внимательно разглядывать то, что находилось у них под ногами.

- Смахивает на зефир, - склонив голову набок, заметил петух. – Белое. И мягкое... Хотя, если честно, я зефир никогда не пробовал.

- На землю, во всяком случае, не похоже, - согласился маленький У. – Правда, и мне никогда прежде не доводилось лакомиться зефиром.

- И мне не доводилось, - призналась тётушка Чепела.

- Тогда как же мы узнаем, настоящий он или нет? – спросил  петух. – А может, это какая-нибудь гадость, имеющая только видимость зефира?

- Надо попробовать, - предложила черепаха.

- А действительно - пробормотал Кокур. - Интересно, каков он на вкус? Но пробовать я как-то опасаюсь…

А мальчик ничего не сказал. Он просто наклонился, взял прямо у себя из-под ног небольшой белый комочек и принялся осторожно его жевать. Петух и черепаха, затаив дыхание, внимательно смотрели на маленького волшебника.

Через несколько секунд на лице мальчика отразилось самое неподдельное удовольствие.

- Ну как? - поинтересовалась тётушка Чепела.

- Вкусно? - спросил Кокур.

- Очень! - ответил маленький У. – Просто великолепно!

И пошутил:

- Если вы не поторопитесь, друзья, то я сейчас сам слопаю весь этот остров.

Он снова наклонился, взял ещё один липкий белый комочек - на этот раз побольше размером - и быстро отправил его в рот.

Петух и черепаха не стали дальше медлить. Они последовали его примеру и принялись вовсю уплетать зефир. Тётушка Чепела отрывала его большими кусками, скатывала в шарики и отправляла в рот; а Кокур просто клевал, клевал и клевал, возбуждённо встряхивая своим огненным гребешком

- До чего же сладко! - приговаривал он, блаженно прикрывая глаза. – Куд-куда слаще, чем всё, что я пробовал до сих пор! Восхитительно! Удивительно! Превосходно!

- Невероятно замечательный вкус, - вторила ему черепаха. – Теперь я знаю, что такое зефир! Это, наверное, самый нежный, самый лучший зефир среди всех, какие только бывают на свете! Он прямо тает во рту! Это божественно! Это волшебно!

Они ели и ели - ещё и ещё, без остановки, долго и много. И вовсе не потому, что были чересчур жадными - просто время ужина давно уже миновало, и наши друзья успели изрядно проголодаться. Так что поспешность, с которой они насыщались, в данном случае вполне понятна и простительна.

Они были до того увлечены этим приятным занятием, что никто из них даже не заметил, как из-за Шоколадной горы, возвышавшейся вдалеке, появились три каких-то фигуры - одна большая, а две других поменьше - и стали медленно приближаться.

Мальчик, петух и черепаха наперегонки поглощали неимоверное количество сладкого и белого, словно только что выпавший снег, зефира - а загадочные фигуры вырастали в размерах, надвигаясь. Наконец те две, которые были поменьше, скрылись за третьей, тяжёлой поступью подходившей всё ближе.

Но вот настал момент, когда маленький У насытился.

- Эй, обжоры, хватит вам есть! - крикнул он своим спутникам. - Неровен час, лопнете!

- И впрямь, наверное, достаточно, - отдуваясь, согласилась с ним черепаха. – А то я так набила живот, что уже начинаю опасаться, как бы не треснул мой панцирь.

А петух ничего не сказал. Но тоже про себя решил, что с него довольно. Поскольку нет никакого смысла объедаться, когда зефир - вот он, под ногами: в любой момент можно наклониться и вновь приняться за трапезу.

«Пожалуй, через часок поклюю ещё немного», - подумал он.

Все трое разом подняли головы. И, услышав позади - какой-то подозрительный шум, одновременно оглянулись...

На них надвигался, закрыв собой уже половину горизонта, огромный великан.

Ужас просто, как он выглядел!

Это был гигантский безобразный толстяк. Перво-наперво бросался в глаза его живот - необъятный, колышущийся, вздрагивающий при каждом шаге. Он напоминал раздувшийся до огромных размеров мыльный пузырь: казалось, ткни его - и он тотчас лопнет с невероятным грохотом. Сразу из живота великана росла, будто гриб на тонкой ножке, отвратительная голова: безволосая, лопоухая, с малюсенькими глазками-щелочкам, с большим ртом и надутыми, точно две розоватые тыквы, щеками. Ножки и ручки у толстяка были непропорционально маленькие, коротенькие и казались совсем хиленькими в сравнении с гигантскими размерами остальных частей его тела.

Рукава рубашки и штанины брюк были коротки незнакомцу, что ещё более подчёркивало всю нелепость его внешнего вида. Но выражение лица толстяка не оставляло никаких сомнений: он ужасно сердился!

- Это кто такой? - спросил Кокур, невольно отступив на несколько шагов. - Хозяин Зефирного острова?

- Вероятно, - тихо ответил маленький У. - Кому же ещё быть-то...

- Толстяк Уйдиотсюда, - сказала тётушка Чепела. - Это наверняка он.

И тут толстяк громко закричал:

- Кто такие?! Почему без разрешения вторглись в мои владения?! Здесь живу я, и никто мне не нужен здесь, на моём острове!

- Мы – путешественники, - сказал петух.

- Мы здесь ненадолго, - робко добавила черепаха.

- Я не желаю видеть в своих владениях никаких непрошеных гостей! – пуще прежнего заорал великан. – Никаких путешественников, охочих до чужих сластей! Никаких людей, зверей и птиц, которых я сюда не звал! Убирайтесь отсюда, да поживее, наглые прожорливые пришельцы!

- Простите, - выступил вперёд маленький волшебник. - Дело в том, что мы путешествуем давно и прибыли сюда от самых берегов Африки. К сожалению, в пути у нас закончилась еда. Поэтому, чтобы не умереть от голода, мы решили заглянуть сюда - подкрепиться и взять с собой немного зефира в дорогу.

- Как?! - изумился крикливый толстяк. - Мало того, что вы без разрешения съели кусок моего замечательного острова, так вам и этого мало?! Вы хотите ещё набрать сладкого с собой! Это наглый грабёж! Здесь позволено есть зефир мне одному! Только мне, мне и мне, понятно?! И ни одной живой душе, кроме меня! Я не потерплю в своих владениях никаких самозванцев! Повелеваю вам убраться отсюда сию же минуту! Проваливайте подобру-поздорову!

- Вы хотите обречь нас на голодную смерть в океане, - сказал маленький У. - Это несправедливо. Это нехорошо.

- Так не поступают гостеприимные хозяева, - с укоризной в голосе добавила тётушка Чепела.

- Я - не гостеприимный хозяин! - пуще прежнего завопил толстяк. - Не гостеприимный! И не нужны мне никакие гости! Скажите еще спасибо, что я не расправился с вами за то, что вы наглым образом съели кусок моего острова! Но больше ни грамма зефира не получите! Уходите, наглецы! Проваливайте!

- Подумаешь, немного зефира съели, - проворчал Кокур. - Да ни капельки он не уменьшился в размерах, ваш остров. Его можно есть ещё целый год, и то он вряд ли уменьшится в размерах.

- Убирайтесь, если вам жизнь дорога! - Уйдиотсюда затопал ногами и замахал руками, сжимая кулаки. - Чтобы духу вашего здесь не было! В последний раз предупреждаю!

- Ну вот что, - решительно оборвал его маленький У. - Не кричите.  Никуда мы отсюда не уйдём. Уже вечер, мы наелись и хотим спать. Вот отдохнём как следует, возьмём завтра утром немного зефира - и тогда отправимся в путь.

- Ах так? - внезапно успокоился толстяк. – Ну ладно, считайте, что сами напросились. Пожалеете ещё, да поздно будет.

Ему никто не ответил.

- Что ж, смотрите. Я вас предупреждал…

С этими словами Уйдиотсюда вынул из нагрудного кармана рубашки грязный носовой платок, вытер им выступившие на лбу капельки пота и, скосив взгляд куда-то вбок, позвал:

- Эй, Живоглот! Эй, Хват-Перекус! Где вы, бездельники? Давайте-ка, расправьтесь с этими нахальными обжорами!

На этот раз он не кричал - просто окликнул громко. Словно те, кого он звал, находились рядом, хотя никого поблизости - да и вообще, насколько хватало глаз, на всей зефирной равнине, - не было видно.

Однако едва смолк его голос, как из-за спины толстяка показались два невиданных существа.

Это были настоящие страшилища!

Они вышли из-за спины скривившегося в торжествующей улыбке Уйдиотсюда и направились к трём отважным путешественникам.

Маленький У, Кокур и тётушка Чепела застыли в изумлении и нерешительности.

Внешний вид надвигавшихся на них зловещих созданий заставил бы содрогнуться кого угодно…

 

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

(в которой происходит поединок между нашей отважной троицей и подручными жадного толстяка Уйдиотсюда.)

 

Теперь читателю, вероятно, стало ясно, что это за две фигуры вышли вместе с толстяком из-за Шоколаднатй горы - в то самое время, когда мальчик, петух и черепаха лакомились зефиром. Это были двое его подручных. Просто Живоглот и Хват-Перекус имели значительно менее внушительные размеры, чем. их хозяин: некоторое время они шли позади гигантского Уйдиотсюда, поэтому наши друзья их и не видели - до тех пор, пока толстяку не потребовались их услуги...

А теперь Уйдиотсюда позвал их. И они вынырнули из-за его спины, скалясь и рыча.

Оба были ужасны. Одно страшилище напоминало злую белую мышь. Только лап у него было не четыре, а целых шесть, причём одна - передняя правая - оканчивалась страшной клешнёй, имевшей размер едва ли не больший, чем сам её обладатель. Второе страшилище походило на большущего пузатого хомяка, при создании которого природа что-то напутала - и вместо хомячьей морды приделала ему крокодилью.

Первого из них звали Хват-Перекус, а второго – Живоглот.

- Перекушу пополам! - заорало первое страшилище. - На кусочки искромсаю!

- Проглочу! - подало голос второе. - Подходи по одному!

Наши путешественники боязливо сгрудились в кучку и принялись медленно отступать к своей волшебной сковороде.

Но тут вдруг Хват-Перекус с неожиданной прытью бросился наперерез и, оказавшись между ними и сковородой, вновь заорал:

- Готовьтесь в смерти! Изрежу на мелкие лоскуточки!

Он стремительно надвигался, выставив вперёд свою устрашающую клешню и потрясая ею в воздухе.

Видя, что пути к отступлению отрезаны, тётушка Чепела крикнула своим друзьям:

- Прячьтесь за меня, скорее! Мой домик достаточно прочен! Он немало повидал на своём веку - авось и сейчас выдержит!

Маленький У и Кокур не заставили себя долго уговаривать. Одним махом запрыгнув на её высокий массивный панцирь, они быстро скатились с него с противоположной стороны – так что теперь тётушка Чепела оказалась между ними и нападавшим страшилищем.

Они успели как раз вовремя. Поскольку в этот самый момент огромная клешня нависла над черепахой и в мгновение ока сомкнулась на её панцире... Послышался страшный треск... Затем - ещё более страшный треск... А после того - уже совершенно ужасный треск... И клешня Хвата-Перекуса сломалась!

- Ай-я-я-а-а-ай! - завизжал тот, пустившись наутёк. - Ой-ё-ё-о-о-ой! Клешня! Моя клешня! Она сломалась!

- Не отступай! - крикнул ему толстяк Уйдиотсюда. - Не трусь! Ты не должен покидать поле боя!

- Они сломали мою клешню! А что я могу без неё? - запричитал Хват-Перекус. - Без клешни я совершенно бессилен!

- Поделом тебе, - высунувшись из своего панциря, сказала тётушка Чепела. - Впредь не будешь обижать бедных путешественников.

И Хват-Перекус, охая и постанывая, скрылся за спиной Уйдиотсюда.

- Трус! - кричал толстяк. – Предатель! Выходи сейчас же! Сражение ещё не окончено!

Но тщетно он старался. Крики не возымели действия. Хват-Перекус ничего не отвечал. От страха он дрожал, как осиновый лист, и не собирался выходить из-за спины своего повелителя.

Однако трое отважных друзей, радуясь первой победе, упустили из вида Живоглота. А тот, подкравшись с другой стороны, внезапно заорал во всё горло:

- Ничего, Хват! Сейчас я за тебя рассчитаюсь! Сейчас я проглочу эту наглую черепаху вместе с её приятелями!

Тут на панцирь к тётушке Чепеле взлетел Кокур:

- Лучше проглоти меня, глупая прожорливая тварь!

- Что-что? – изумлённо переспросил Живоглот, приближаясь. Он не ждал такой наглости от какого-то петуха. Он был возмущён до глубины души. - Что ты прокудахтал?

- Проглоти меня первым, - повторил бесстрашный Кокур. - Я вмиг отобью у тебя охоту пожирать скромных путешественников!

- Это неслыханное нахальство! - взревел Живоглот. - Хорошо, я проглочу тебя первым, раз уж ты об этом просишь!

Петух взмахнул крыльями, с которых тотчас посыпались яркие огненные искры, и прыгнул навстречу страшилищу. А Живоглот разинул свою огромную пасть - и в один миг проглотил птицу.

Когда необъятная пасть Живоглота захлопнулась, он на секунду замер и, склонив голову набок, как бы прислушался к тому, что происходило у него внутри. Потом испуганно схватился за живот и тихо сказал:

- Ой...

И снова, громко икнув, повторил:

- Ойё-ё-о-о-ой...

И вдруг, подпрыгнув настолько высоко, что этого просто никак нельзя было от него ожидать, заорал во всю мочь:

- А-а-а-а-а! И-и-и-и-и! А-а-а-а-а-а!

И бросился бежать.

- О-о-о-о-о-о! - продолжал вопить он на бегу. – У-у-у-у-у-у! Ы-ы-ы-ы-ы!

Тётушка Чепела и маленький У покатились со смеху.

- Сейчас он обожжёт своё жадное нутро! - воскликнула черепаха, осторожно высунув голову из своего панциря.

- Ещё как обожжёт, - согласился мальчик. – Наверное, даже если залить в пасть глупому обжоре ведро воды, и то навряд ли это ему поможет.

А Жнвоглот бежал, то и дело подпрыгивая и потешно дрыгая в воздухе своими тонкими лапами.

- Ойё-ё-о-о-о-ой! – разносились над Зефирным островом его отчаянные вопли. - У-у-у-у-ух, как бо-о-о-ольно-о-о-о-о!

Он бежал и бежал, всё ускоряя темп. Вскоре его лапы уже мелькали в воздухе с такой быстротой, что их не было видно - только зефирная крошка непрерывным фонтаном летела из-под них во все стороны. Прошло, наверное, не больше минуты, а Живоглот уже достиг Шоколадной горы и, обогнув её, что было духу припустил назад, обгоняя собственный крик:

- А-а-а-а-ай-я-я-а-а-ай! Уй-ю-ю-у-у-у-у-у-уй!

- Кажетея, из него скоро дым пойдёт, - давясь смехом, заметила тётушка Чепела.

- Молодец, Кокурчик! - хватаясь за живот и вытирая со щёк выступившие от смеха слёзы, крикнул маленький У. - Поддай, поддай ему жару! Знай наших, Живоглот!                                       ..........

Он хохотал, бил себя по бокам, легонько толкал черепаху, приседал и, не удержавшись на ногах, падал - до того смешно было наблюдать, как страшилище несётся со всех ног, подскакивает, разевая пасть, и, делая головокружительные кульбиты в воздухе, продолжает свой безостановочный бег.

Маленький У и тётушка Чепела хохотали до тех пор, пока Живоглот не поравнялся с ними. Тогда он вновь заорал – громче прежнего:

- О-о-о-ох, сил моих больше нет терпеть! Го-о-орячо-о-о-о-о! Бо-о-ольно-о-о-о-о!!!:

И, подпрыгнув в последний раз, свалился на спину. И уже не поднялся на ноги, а принялся кататься, кувыркаться, дёргаясь и визжа:

- Ойё-о-о-ой! Не на-а-адо-о-о-о! Хва-а-а-ати-и-ит! Я больше не бу-у-уду-у-у-у-у! Спа-а-аси-и-и-ите! Помоги-и-и-и-ите!

Мальчик посмотрел на несчастного Живоглота, перепачканного липким зефиром. И сжалился над бедным страшилищем:

- Ладно, хватит с него, Кокур! - крикнул он. - Выходи сюда, к нам!

Живоглот издал невнятный утробный звук, похожий одновременно и на бульканье, и на рычание, и на предсмертный хрип. Потом задрожал мелкой дрожью, разинув свою огромную крокодилью пасть - словно изо всех сил старался что-то выговорить... И через несколько секунд вместо слов из его пасти посыпались искры, а следом выпрыгнул петух.

Кокур захлопал крыльями, отряхиваясь. После чего, взъерошенный и гордый, степенно прошествовал к своим друзьям.

Некоторое время поверженное страшилище лежало неподвижно. Лишь сизо-голубоватый дымок струился из его пасти.

- Может, он умер? - предположил маленький У.

- Надо посмотреть, - нерешительно предложила тётушка Чепела.

- Сейчас посмотрим, - сказал Кокур.

Услышав эти слова петуха, казавшийся до сих пор бездыханным Живоглот жалобно застонал. Перевернулся со спины на живот. И, чуть приподнявшись, пополз от них прочь на четвереньках. Толстое брюхо мешало ему, оставляя в мягком податливом зефире глубокую борозду, но он кряхтел, хныкал, поскуливал - и полз, в испуге, что друзья снова примутся за него. Он полз, трусливо окосив взгляд на петуха:

«Только бы эти ужасные и непобедимые пришельцы не бросились за мной вдогонку!» - в страхе думал он.

Наконец Живоглот укрылся за спиной толстяка. И затих, затаился там. И тогда Уйдиотсюда сел, вытянув ноги, обхватил руками свою лысую, сверкавшую на солнце, словно огромное круглое зеркало, лопоухую голову и зарыдал.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

(в которой происходит новый, на этот раз совсем короткий разговор между тремя путешественниками и толстяком Уйдиотсюда, а затем петух, черепаха и маленький У отправляются спать.)

 

Толстяк ревел, и слёзы ручьями катились по его круглым щекам.

- Бедный я, несчастный! - приговаривал он, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. – Нет мне в жизни никакой удачи, никакого везения! Хват-Перекус с Живоглотом меня предали, и теперь единственный мой остров хотят отнять у меня-а-а-а!

Он хныкал и причитал тонким визгливым голоском, с каждой минутой всё горше и отчаяннее:

- За что мне это всё?! Отчего меня хотят погубить страшные злодеи-и-и-и-и?!

Мальчик, петух и черепаха стояли, переминаясь, и ждали, когда это всё закончится.

Однако время шло, а толстяк и не думал униматься.

В конце концов, маленькому волшебнику это надоело.

- Ну хватит! - сказал он, решительно топнув ногой. -. Никто не собирается с тобой расправляться. И остров отнимать у тебя нам вовсе ни к чему. Мы же оказали, что возьмём с собой совсем немного зефира – ровно столько, сколько поместится в нашу сковороду. Этого будет достаточно для того, чтобы не испытывать голода в пути. Лишнего нам не надо, понял?

- Да? - Уйдиотсюда мгновенно перестал реветь и утёр слёзы.- Так что же, вы не станете изгонять меня из моих владении?

- Не станем, - успокоил его маленький У.

- Больно надо! – прокудахтал петух.

- Мы ведь не такие злые и жадные, как ты и твои приятели, - добавила тётушка Чепела.

- Я не злой, - всхлипнув, поправил её толстяк. - Я только прожорливый и жадный.

- В таком случае пусть сегодняшний день будет для тебя уроком на всю дальнейшую жизнь, - заметил маленький волшебник. – Не только для тебя, но и для твоих глупых подручных. Не станете больше жадничать и нападать на кого ни попадя.

Уйдиотсюда достал из кармана свой носовой платок и, высморкавшись, поднялся на ноги:

- Раз так, я пойду.

- Иди, - сказал маленький У.

- Уноси ноги, пока цел, - насмешливо сказал петух.

- И никогда больше не обижай мирных путешественников, - добавила черепаха.

Толстяк постоял с полминуты, склонив голову набок и о чём-то раздумывая. Потом заметил:

- Это вы с глупыми Живоглотом и Хватом-Перекусом легко справились. А я - вон какой большой. Больше вас всех вместе взятых. Меня-то вам одолеть, наверное, не под силу.

- Одолеем и тебя, если потребуется, - заверил его маленький У.

- Хочешь попытать счастья? - задиристо вздёрнул клюв Кокур. – Может, сразимся?

- Нет-нет, - испуганно замахал руками толстяк. – Это я так, пошутил… Ну ладно, я пошёл...

Он развернулся и быстрым шагом направился прочь.

Следом за ним, скуля и постанывая, затрусили рысцой Хват-Перекус и Живоглот.

Мальчик, петух и черепаха долго смотрели им вослед. До тех пор, пока фигуры Уйдиотсюда и его подручных не растворились в сгущавшейся темноте стремительно надвигавшейся ночи.

Потом маленький У спохватился:

- Ого, да ведь уже совсем поздний час! Давайте укладываться спать.

- А где же мы расположимся на ночлег? - спросил Кокур. – Как обычно, в сковороде? Откровенно говоря, за время путешествия мне изрядно надоело спать в тесноте. Может, попробуем провести эту ночь прямо на зефире?

- На зефире непривычно как-то… - сказала тётушка Чепела.

- Ничего, что непривычно, - махнул рукой маленький волшебник. - Зато мягко и приятно. А спать в сковороде нам ещё предстоит много ночей, когда продолжится наше путешествие… Сейчас как следует выспимся, а завтра встанем и пойдём искать лимонадное озеро.

И они принялись устраиваться на ночлег. Прямо на берегу острова, в нескольких метрах от того места, где приземлилась их волшебная сковорода…

Не прошло и нескольких минут, как трое друзей уже сладко спали.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

(в которой трое друзей, оставшись на острове, каждый день объедаются зефиром, шоколадом и пьют лимонад, и в которой между ними впервые возникают серьёзные разногласия.)

 

Утро нового дня было солнечным и ярким.

Проснувшись, маленький волшебник, тётушка Чепела и Кокур первым делом вновь подкрепились нежным сладким зефиром. После чего ощутили сильную жажду и отправились на поиски Лимонадного озера.

Найти его оказалось совсем несложно, поскольку остров был невелик, и обойти его вдоль и поперёк в течение одного дня не составило бы никакого труда даже для черепахи.

Озеро располагалось прямо у подножия Шоколадной горы.

Здесь друзья вновь встретили толстяка Уйдиотсюда с Хватом-Перекусом и Живоглотом. Но те, завидев нашу троицу, поспешили удалиться.

Мальчик, петух и черепаха вдоволь напились шипучего искристого лимонада. И, решив немного отдохнуть, улеглись прямо на берегу Лимонадного озера.

Сытые желудки располагали к дремоте. Трое друзей сами не заметили, как уснули.

Когда они проснулись, солнце уже успело подняться в зенит.

- Полдень, - сказал маленький У.

- Самое время пообедать, - заметил Кокур.

- Давайте, в таком случае, теперь попробуем шоколада, - предложила тётушка Чепела.

Мальчик и петух согласились.

Они направились к Шоколадной горе и поели изумительно вкусного, чуть горьковатого, но в то же время достаточно сладкого шоколада с орехами. Затем снова вернулись к озеру и напились лимонада. И снова вздремнули несколько часов.

Перед ужином маленький У напомнил, что следовало бы начать собираться в путь. На это Кокур возразил, что дело идёт к вечеру и, пожалуй, будет разумнее отложить сборы на завтрашнее утро. И они снова поели, попили и улеглись спать...

А на следующий день как-то так опять сложилось, что они не стали собираться в дорогу. А только ели и пили. Да между чревоугодием лениво дремали на солнышке...

И потянулась вереница дней - одинаковых и сладких, полных обжорства и безделья. И до чего же это было замечательно приятно - ничего не делать, а лишь есть белоснежный зефир, изумительно вкусный шоколад и запивать всё это прозрачным, бьющим пузырьками газа, лимонадом.

За всю свою прошедшую жизнь ни маленький волшебник, ни Кокур, ни тётушка Чепела не знали столь блаженного времяпрепровождения.

Дни пролетали незаметно: за завтраком следовал обед, за обедом - ужин, а за ужином… новый завтрак... Это была сплошная череда трапез, перемежаемых сладкими снами да изредка – благодушными и умиротворёнными беседами о всевозможных приятных сторонах жизни.

А сколько дней прошло, никто не смог бы сказать точно. Поскольку никто даже не думал их считать.

Вполне возможно, что друзья так и остались бы жить на острове, если б однажды утром маленький У не лежал на спине - на берегу Лимонадного озера - и, заложив руки за голову, не следил бы за проплывавшими в небесной сини величественными парусниками облаков. Крахмально-белоснежные, будто большие куски зефира, облака летели неторопливо и невесомо. И столь же неспешно струились мысли мальчика:

«Интересно, откуда и куда они летят? - думал он. - Возможно, эти облака всего каких-нибудь несколько дней назад проплывала над моим родным лесом и видели мою добрую няньку - Старую Ворону... Тогда, вероятно, они пролетали и над Африкой, где сейчас резвятся на воле мои друзья – звери и птицы... Быть может, они долетят и до Стеклянного острова или даже сумеют достигнуть таинственной страны злого Махайрода…»

И вдруг будто что-то толкнуло маленького волшебника: он вспомнил о том, что давно уже должен находиться в пути вместо того, чтобы сидеть здесь, на этом сладком острове, предаваясь обжорству и лени. Так почему же он позабыл о той цели, к которой столь долго и упорно стремился? Почему он сейчас не мсится над океаном в загадочную и неизвестную страну, обгоняя облака?

И, вскочив на ноги, мальчик принялся тормошить своих мирно дремавших друзей.

- Что такое? Уже обед? - сонно спросила черепаха.

- Что?! Что случилось? - переполошился петух от неожиданности. - Пожар? Наводнение? Нас снова хотят прогнать с острова? Кто? Покажите мне этих наглецов, я готов с ними сразиться!

- Успокойся, никто нас не прогоняет, - ответил маленький У. - Мы сами должны покинуть эти места  Причём сегодня же. Немедленно.

- Это ещё почему? - удивился Кокур.

- Потому что вы забыли, друзья, о цели нашего путешествия. Мы ведь искали остров колдуна Махайрода. Но до сих пор даже не узнали, где он находится. Мы давно уже должны быть в пути вместо того, чтобы прохлаждаться здесь, обрастая жиром от лени и обжорства! Давайте-давайте, собирайтесь в дорогу!

- Ну вот ещё, - сказал петух. - Почему мы должны отправляться именно сегодня? И вообще, почему мы должны куда-то отсюда отправляться? Зачем, спрашивается, если нам тут так хорошо? Если хочешь знать моё мнение, то я не прочь остаться на Зефирном острове насовсем.

- Мне тоже очень нравится это место, - присоединилась к своему пернатому товарищу тётушка Чепела. – Где мы ещё сумеем найти такой тихий и спокойный остров? Да и голод нам здесь никогда не грозит…

- Нет, мы должны отправляться в путь, - настаивал маленький волшебник, - потому что так неинтересно жить: есть да спать, и снова - есть да спать...

- Очень даже интересно, - хихикнув, возразил Кокур. – И вкусно.

- А чем плохо? - подхватила тётушка Чепела. – Никаких опасностей и треволнений. Лично меня это вполне устраивает.

- Но ведь здесь у нас - никакой жизни! – воскликнул мальчик. - Дремота одна и безделье! Да вы посмотрите на себя: обленились вконец, потолстели! Если так дело пойдёт и дальше, то в скором времени вы станете похожи на толстяка Уйдиотсюда!

Петух и черепаха смущённо переглянулись, но промолчали.

Им так не хотелось покидать этот сладкий остров!

- Словом, вы как хотите, а я не привык останавливаться на полпути, не достигнув намеченного, - голос маленького У был твёрд и решителен. - Я отправляюсь в путь.

Сказав это, он не стал далее медлить. Развернулся и быстро зашагал по направлению к берегу.

Туда, где мальчик и его друзья оставили свою летающую сковороду.

Туда, где размеренно звучал рокот прибоя, этот могучий океанский оркестр, день и ночь неумолчно играющий самую лучшую, самую чарующую и манящую песню без слов…

Песню о далёких и трудных путешествиях, которые по силам лишь отважным сердцам.

Песню о чудесных открытиях, невероятных подвигах и настоящей дружбе.

Песню о невиданных волшебных странах.

Мальчик шёл и думал о том, что когда-нибудь он обязательно придумает слова для этой песни.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

 (в которой маленький У, Кокур и тётушка Чепела решают не расставаться и продолжить путешествие вместе. Прощание с Зефирным островом. Отлёт.)

 

Маленький волшебник шагал, не оглядываясь.

Он прошёл примерно половину расстояния от Лимонадного озера до берега океана, когда его догнал Кокур.

- Погоди! - смущённо сказал петух. - Прости меня, маленький У. Не подумай ничего плохого. Мне, конечно, очень понравилось на Зефирном острове, и, если б я мог, то непременно остался бы здесь жить - но бросить тебя одного мне совесть не позволяет. Тебе ведь наверняка потребуется моя помощь в пути… Так что, если ты не против, я отправлюсь вместе с тобой.

- Конечно же, я не против, - ответил растроганный мальчик. – В компании всегда веселее. Спасибо, Кокур, я очень рад, что ты решил не оставлять меня!

Едва он успел договорить, как за их спинами раздался прерывистый голос тётушки Чепелы:

- Подождите, друзья, и я с вами! Что мне здесь делать одной? Нет, одна я на этом острове оставаться не желаю. Полечу с вами вместе!

Она спешила, но всё равно двигалась довольно медленно, гораздо более привычная к жизни в воде, чем на суше.

- Не торопитесь! Не идите так быстро, а то я за вами не поспеваю! - кричала, отдуваясь, черепаха, в испуге, что друзья не услышат её и улетят сами на волшебной сковороде.

- Мы ждём тебя, - ответил маленький У. – Можешь отдышаться, тётушка Чепела, мы не улетим без тебя.

Он остановился и, глянув на Кокура, улыбнулся:

- Ну, вот мы снова все вместе. И это замечательно!

- Куд-куда уж лучше! – с готовностью поддакнул петух и радостно забил крыльями. – И всегда будем вместе! В этом наша сила!

...Они дружно принялись собираться к отлёту. Нагрузили сковороду большим количеством зефира и шоколада, а свои фляжки, изготовленные из скорлупы кокосовых орехов, наполнили лимонадом. Затем оглянулись ещё раз на Зефирный остров и приказали волшебной сковороде взлететь.

День был тёплым и солнечным. Даже веявший до сих пор с океана слабый ветерок затих, и несколько облаков, не успев убежать за горизонт, застыли в чистом прозрачном небе. Правда, когда трое друзей поднялись в воздух, вновь подул лёгкий бриз. Он не предвещал непогоды, а лишь освежил наших путешественников, придав им бодрости и новой решимости продолжать путь.

Они сделали прощальный круг над островом.

Внизу, у подножия Шоколадной горы, сидели толстяк Уйдиотсюда, Хват-Перекус и Живоглот - и, задрав головы, наблюдали за движением волшебной сковороды.

- Радуются, небось, - проворчал Кокур.

- Ещё бы, - поддакнула тётушка Чепела. - Мы ведь улетаем, и они вновь станут хозяевами Зефирного острова.

А маленький У склонился вниз и крикнул сидевшим возле Шоколадной горы:

- Прощайте! И больше никогда не пытайтесь обидеть путешественников, останавливающихся на вашем острове!

Толстяк Уйдиотсюда ничего не ответил. Но маленькому волшебнику показалось, что он кивнул головой.

- Как бы то ни было, а напугали мы их здорово, - гордо сказал петух: - Надолго запомнят!

- Вряд ли теперь у них появится охота задираться, - поддержала его черепаха.

Друзья обнялись и устремили взгляды вперёд - туда, куда мчалась, быстро набирая скорость, их волшебная сковорода.

...Вскоре Зефирный остров остался далеко позади - исчез, растворился в прозрачно-голубоватой дымке, покрывавшей горизонт. И друзья перестали думать о нём. Зачем сожалеть о том, что миновало? Их ждал впереди новый путь, полный неизвестности. А новое всегда намного интереснее старого.

Перед ними раскрывал свои просторы океан, великий и бескрайний.

Их ждали новые захватывающие приключения.

И они летели навстречу им.

Их ждали добрые дела.

И они летели навстречу им.

Они были вместе - и это самое главное. Вместе легче бороться со злом, легче одолеть любой путь и превозмочь любые опасности и невзгоды. Когда друзья вместе, им ничто не страшно... Так думал отважный петух Кокур.

Примерно об этом же думали и тётушка Чепела, и маленький У.

Они летели на своей волшебной сковороде вровень с ласковым солёным ветерком, а под ними - далеко-далеко внизу - плескались океанские волны…

 

Часть третья

ЗАКОЛДОВАННЫЙ ОСТРОВ

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

(в которой наши друзья, благополучно добравшись до Стеклянного острова, весело и беззаботно проводят на нём несколько дней в компании гостеприимных чаек.)

 

Много или мало прошло времени с тех пор, как петух, черепаха и маленький волшебник, покинув Зефирный остров, отправились в путь - наверное, не это самое важное. Гораздо важнее, что они достигли, наконец, Стеклянного острова.

Ещё совсем недавно здесь жила страшная двухголовая колдунья Смангрилла. А теперь не было никого, кроме чаек

Зато чаек, совсем недавно поселившихся на этом уединённом и недоступном для хищников острове, оказалось бесчисленное множество. Для жилья они облюбовали Стеклянный замок: свили гнёзда под балконами, подоконниками, в дверных проёмах, в коридорах, под стеклянными карнизами - везде, где только можно было укрыться от ветра и непогоды.

При появлении незнакомцев птицы переполошились. Подняв невообразимый гвалт, они огромной стаей взмыли в небо и стали встревожено кружить над островом. Однако вскоре поняли, что пришельцы им ничем не угрожают: никто не собирается ни охотиться на них, ни прогонять пернатых из их уютных гнёзд. После этого чайки успокоились и вернулись к своему привычному занятию: вновь принялись летать над водной поверхностью, высматривая в волнах рыбёшку - и, выловив, относить её своим крикливым птенцам.

Дожидаясь прихода полнолуния, маленький У, Кокур и тётушка Чепела провели на острове три дня и три ночи. Срок небольшой, но за это время они успели подружиться с чайками, которые оказались милейшими созданиями - очень добрыми и общительными.

По вечерам вокруг петуха собиралась большая компания птиц, и Кокур с упоением рассказывал им о бывшей хозяйке Стеклянного замка и о том, каким образом ему вместе с маленьким волшебником и черепахой удалось одолеть эту коварную колдунью. Рассказывал он и о строительстве корабля на острове Больших Сосен, и о долгом путешествии к берегам жаркой Африки, и о сражении с подручными жадного толстяка Уйдиотсюда на Зефирном острове. Кроме того, петух, успевший за время путешествия заучить наизусть стишки, сочинённые всеми его друзьями, теперь рассказывал их своим благодарным слушательницам.

Стишки привели чаек в полный восторг. Они стали просить Кокура обучить их стихосложению. И тот, согласившись, долго втолковывал им, что такое рифма и как следует подбирать слова и строки по размеру, чтобы получилось складное и благозвучное произведение. Однако нетерпеливые чайки никак не могли уразуметь хитрой стихотворной премудрости. Всё, что они ни сочиняли, получалось либо невнятно, либо нескладно, либо одновременно и нескладно, и невнятно.

В конце концов Кокур предложил птицам объединить свои усилия, попробовав сочинить что-нибудь сообща. А сам стал руководить творческим процессом. Целый вечер над островом стоял невообразимый гвалт, что неудивительно, ведь каждая чайка стремилась внести свою посильную лепту в коллективное сочинение. И лишь далеко за полночь они добились результата, который Кокур счёл вполне удовлетворительным.

Стишок получился такой:

 

На острове Стеклянном

Легко и славно жить,

Здесь никакого зла нам

Не могут причинить.

 

Нам некого страшиться –

Ни ведьм, ни колдунов,

Лишь птичий гам кружится

У здешних берегов.

 

Несчастий мы не знаем

И с ветром наравне

Без устали летаем

В небесной вышине.

 

Привольно и вольготно,

Не ведая невзгод,

Живём мы беззаботно,

Безбедно круглый год.

 

Коль кто-то доберётся

До острова – тогда

Для путника найдётся

Приют здесь и еда.

 

Кто не желает зла нам –

Спешите в гости к нам!

На острове Стеклянном

Так рады мы гостям!

 

Маленький У и тётушка Чепела похвалили начинающих стихотворцев. А Кокуру мальчик сказал:

- Молодец. Зная твой бойкий и непоседливый характер, я даже не ожидал, что ты сумеешь проявить столько терпения. Ведь обучать других куда труднее, чем сочинять самому.

- Уж куд-куда труднее! – согласно закивал головой петух. – По правде говоря, я и сам не представлял, насколько это трудно, пока не попробовал!

- Однако ты превосходно справился, - заверил его маленький волшебник.

- Превосходно справился! – подтвердила черепаха.

- Превосходно! – с восторгом закричала следом за ней одна из чаек.

 И в то же мгновение, точно по сигналу, вся птичья стая с энтузиазмом подхватила:

 – Превосходно! Превосходно! Превосходно-превосходно-превосходно!

Над Стеклянным островом вновь поднялся дружный многоголосый гомон. Чайки, замахав крыльями, сорвались с места и взмыли ввысь. То одна, то другая птица, кружа в тёмном ночном небе, принималась декламировать только что сочинённый стишок. Снова и снова звучали над островом, летели над волнами и уносились к мерцавшим вдалеке звёздным россыпям рифмованные строки: «На острове Стеклянном легко и славно жить, здесь никакого зла нам не могут причинить…» - и далее весь стишок, много-много раз…

- Радуются пичуги, - с добродушной усмешкой проговорила тётушка Чепела. – Что ж, первое удавшееся стихотворение – это для каждого большое событие. Уж я-то по себе знаю.

- И ведь, в сущности, всё благодаря нашему Кокуру, - заметил маленький У.

- Это верно, - с готовностью согласилась черепаха. - Из Кокура получится хороший учитель.

- Почему получится? Уже получился! – поправил её маленький У. – Наставник начинающих поэтов.

Петух внимал похвалам друзей, важно встопорщив свои огненные перья и склонив голову набок. Столь высокая оценка его способностей, весьма неожиданная для самого Кокура, переполняла его гордостью и ликованием.

«Учитель!» - так его ещё никогда в жизни никто не называл… Это было чрезвычайно приятно!

В описываемую ночь многочисленное население Стеклянного острова угомонилось очень поздно. Для чаек это являлось из ряда вон выходящим случаем - они ведь, как и все дневные птицы, привыкли вставать на рассвете, а укладываться спать сразу после захода солнца…

Зато настроение у всех было замечательное.

…Затем миновал ещё один день, а после него пришла ночь полной луны.

И трое друзей вновь отправились в путь.

Они мчались на волшебной сковороде, и чайки долго провожали их, всей своей многочисленной стаей летя следом.

Вослед мальчику, петуху и черепахе неслись прощальные возгласы:

- В добрый путь!

- До свиданья, друзья!

- Мы очень рады, что вы посетили наш остров!

- Спасибо за то, что научили нас сочинять стихи!

- Желаем вам, чтобы вы достигли намеченной цели!

- Пусть вас минуют все опасности!

- Пусть ваше путешествие окажется спокойным! Пускай оно закончится благополучно!

- Прилетайте сюда снова! Мы будем ждать!

А маленький волшебник кричал им в ответ:

- Прощайте, друзья! Мы всегда будем помнить о вас, добрые птицы!

- Счастливо вам оставаться на Стеклянном острове! – вторила ему тётушка Чепела. – Пусть ваша жизнь всегда будет так же радостна и безмятежна, как сейчас!

А Кокур ничего не кричал. Лишь, обернувшись, грустно махал чайкам то одним, то другим крылом, и его огненные перья ярко светились в ночном сумраке.

Но вскоре пришло время чайкам поворачивать обратно – ведь в гнёздах на Стеклянном острове их ждали птенцы… А наши отважные путешественники, приказав сковороде снизиться почти к самой воде, продолжили свой полёт. Они двигались строго вдоль лунной дорожки, которая отчётливо виднелась на тёмной воде. Они торопились - и непрестанно поторапливали свою волшебную сковороду...

Серебристая дорожка, нарисованная луной на океанской глади, уводила их вперёд - всё ближе к рассвету. Всё ближе к манящей неизвестности и к новым волшебным странам.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

(в которой трое отважных путешественников попадают в шторм, достигают острова злого колдуна Махайрода и подвергаются внезапному нападению его свирепой гвардии.)

 

В эту ночь маленький У, Кокур и тётушка Чепела не сомкнули глаз. Они боялись прозевать рассвет.

И вот, наконец, над горизонтом взошло ласковое дневное светило, расстелив по воде красную, сверкавшую расплавленной медью солнечную дорожку.

Тогда отважные путешественники сменили курс, двинувшись вдоль этой дорожки.

Они напряжённо вглядывались в океанскую даль.

Горизонт быстро светлел. По мере того, как громадный солнечный диск поднимался в небе, красная дорожка постепенно приобретала всё более золотистые тона. Вместе с тем, она буквально на глазах делалась зыбкой, истончалась, блекла. Небо впереди было ярко-голубым, но позади ещё сохраняло утреннюю синеву – правда, с каждой минутой всё более выцветавшую… А волны непрестанно усиливались. Они резво и неутомимо бежали вперёд - одна за одной, поднимая на своих гребнях пенную вату - и, наконец, с шипением сожрали волшебную дорожку, расстеленную на воде солнечными лучами.

Погода – буквально в считанные мгновения - как-то странно испортилась. Только что мягко и ласково светило утреннее солнце, и вдруг - словно по мановению волшебной палочки – с севера задул сильный порывистый ветер. Набежали тучи, и небо угрожающе низко опустилось над головами наших путешественников.

- Ого! - воскликнула тётушка Чепела. – Ветерок-то изрядный! Что-то, друзья мои, опасаюсь я, как бы не разразился самый настоящий шторм.

- Это было бы нам очень не ко времени, - озабоченно пробормотал Кокур.

- Да уж, совсем не ко времени, - встревожено отозвался маленький волшебник. – Вы только посмотрите, какие собираются тучи. Грозовые, это точно! Судя по всему, они обещают нам в скором времени ураган страшной силы. Готовьтесь, друзья!

А ветер продолжал нарастать, поднимая всё более высокие волны. И тучи – и без того тяжёлые, мутно-фиолетовые, - набирали всё больше черноты, становились всё более непроницаемыми и зловещими.

- Куда же подевалась солнечная дорожка? – запоздало-растерянно спохватился Кокур. – Судя по всему, тучи в небе скоро не разойдутся. Неужели мы потеряли солнечную дорожку и больше её не отыщем?

- Нет, - успокоила его черепаха. - Просто её видно на воде лишь по утрам, а с наступлением дня она исчезает. Что ж, я думаю, мы находимся уже у цели... Вон, впереди, на горизонте, какая-то тёмная полоска. Это, наверное, и есть та самая земля, которую хотел отыскать наш маленький волшебник.

Они приказали сковороде подняться повыше. И стали сосредоточенно всматриваться в пасмурную даль. Вскоре каждый сумел разглядеть туманные, размытые большим расстоянием, очертания неизвестного острова.

- Вы думаете, это остров колдуна? - нерешительно предположил петух. – Неужели мы до него, наконец, добрались?

- Хотелось бы надеяться, - сказал маленький У.

- Видимости, так оно и есть, - подала голос тётушка Чепела. - Другой земли здесь не должно быть.

А шторм и в самом деле разыгрался не на шутку. Чем ближе друзья подлетали к острову, тем выше становились ряды набегавших из-за горизонта волн. Порой казалось, что они вот-вот слизнут волшебную сковороду с неба и с размаху швырнут её в океанскую пучину.

Вскоре граница, разделявшая море и небо, исчезла: позади, слева и справа она затушевалась серым цветом бушевавшей непогоды; и лишь впереди за сеткой дождя маячила приближавшаяся полоса незнакомого берега.

А из воды со свистом поднимались тёмные смерчи. Они втягивали в себя пену и солёные брызги - и кружились, подобно чудовищным волчкам, разгуливали среди волн, причудливо изгибаясь и вырастая до самых облаков. Нашим отважным путешественникам приходилось быть начеку и всё время лавировать, дабы не столкнуться с одним из таких блуждающих смерчей, не оказаться втянутыми в его смертельное, безостановочно вращающееся нутро, перемалывающее и выбрасывающее за облака всё без разбора – от микроскопических водяных капель до гигантских, отчаянно бьющих плавниками серебристых рыбин.

Теперь они летели на самой большой высоте, на какую только волшебная сковорода могла их поднять. Оттуда трём друзьям хорошо виделись огромные воронки, в которые закручивалась бурлящая вода растревоженного океана.

- Эти воронки - смертельные ловушки для проходящих мимо судов! – пояснила своим спутникам черепаха. - Посмотрите: они настолько велики, что, наверное, ни один - даже самый большой и мощный - корабль не сумеет выбраться невредимым из их губительных объятий!

- Хорошо, что у нас есть волшебная сковорода! – перекрывая неумолчный шум ветра, бодро прокричал петух. – Это замечательно, что она не плавает, а летает! Если б мы путешествовали на корабле, то сейчас непременно утонули бы! Что и говорить, с транспортом нам повезло: сквозь любой шторм прорвёмся!

- Так-то оно так, - согласился мальчик, - но ты всё же не особенно вытягивай шею, Кокур! Не то тебя сдует ветром прямо в волны!

И петух, вняв предостережению мальчика, улёгся, распластавшись по поверхности сковороды. Лишь слегка свесил через край свою любопытную голову…

А ветер, между тем, всё яростнее и пронзительнее завывал, рокотал и свистел над маленьким волшебником, петухом и черепахой. С неукротимой силой швырял он им в лица клочья шипящей пены и тучи солёных брызг.

Друзья отчаянно промокли и продрогли. Даже огненные перья Кокура сильно поблекли и едва светились тусклым огнём.

Но едва тень волшебной сковороды пересекла береговую линию острова, как вдруг всё прекратилось само собой. Облака мгновенно просветлели. Ветер затих, словно чья-то невидимая рука выключила гигантский небесный вентилятор.

Наши путешественники удивлённо оглянулись. И каждый увидел, что шторм с прежней неослабевающей мощью продолжает бушевать за их спинами. Затем они обозрели все стороны горизонта. И поняли, что ревущий шквал ветра и волн равномерным кольцом окружает остров – таким образом, что вряд ли кто-нибудь, решивший добраться до него вплавь, сумел бы пробиться сквозь эту стену свирепой и враждебной стихии.

Зато внутри штормового кольца царили затишье и умиротворение. Ласковое солнце и лёгкий освежающий ветерок… Ничего, напоминавшего об опасности.

- Вот так штука! - изумлённо воскликнул Кокур. - Похоже, непогода вокруг острова никогда не утихает. Здорово же Махайрод охраняет свои владения! Ничуть не сомневаюсь: без колдовства тут не обошлось!

- А как же, - согласилась тётушка Чепела, - на то он и колдун, чтобы колдовать… Но лично меня очень беспокоит другой вопрос…

- Какой? – поинтересовался петух.

- Сюда-то нам удалось добраться благополучно, - озабоченно сказала черепаха. – Но как же мы прорвёмся назад, сквозь такую ужасную непогоду? Везение – штука непостоянная…

- Сейчас об этом рано думать, - рассудительно заметил маленький волшебник - Главное, что мы в данный момент целы и невредимы, это уже неплохо.

- Хотелось бы услышать что-нибудь более обнадёживающее касательно нашего будущего, - пробурчала тётушка Чепела.

Однако мальчик ей не ответил. Он был занят тем, что внимательно озирал открывшуюся его взгляду сушу.

Береговую полосу острова покрывало весёлое море зелёной листвы. Здесь росли деревья самых разнообразных пород вперемешку с густым кустарником. А вдалеке виднелись довольно высокие горы.

Тень летающей сковороды скользила по верхушкам кокосовых пальм, эбеновых деревьев, по выделявшимся тёмными клочьями среда прочей растительности мангровым зарослям.

Заметив большую, поросшую травой поляну, путешественники решили приземлиться на ней - с тем, чтобы подкрепиться с дороги, а заодно и устроиться на ночлег.

Кокур первым выпрыгнул из сковороды на изумрудную траву и радостно закричал:

- Смотрите-смотрите: здесь растут деревья, цветы и травы! Самые настоящие! Не какой-нибудь там липкий зефир, а живые цветы и живая трава под ногами! Это так приятно! Это так замечательно!

- Да-да, - сказала тётушка Чепела, неторопливо выбравшись следом за ним и неспешно поводя головой из стороны в сторону. - Настоящая земля и настоящая растительность располагают к оптимизму и спокойному отдыху. Впрочем, для начала я не прочь подвигаться немного, поразмяться. Поваляться, наконец, на травке… Эх-хе-хе, честно говоря, я изрядно утомилась. После столь продолжительного полёта меня даже слегка покачивает. Такое ощущение, будто я всё ещё лечу на волшебной сковороде, а не стою на твёрдой почве…

- Что ж, друзья, прогуляйтесь по поляне, - разрешил маленький У. - Только не уходите далеко. Не забывайте, что остров принадлежит злому колдуну, и мы должны вести себя осмотрительно. Нам следует быть готовыми к любым неожиданностям, к любому коварству...

И едва он произнёс эту фразу, как последовало незамедлительное подтверждение его слов.

Из-за стволов деревьев, из-за стеблей цветов, из-за густого переплетения травинок – казалось, даже из-под земли - выскочили тысячи злобных рыжих существ с выпученными глазами и огромными челюстями. Не произнеся ни слова, не издав ни звука, они одновременно, будто по команде, ринулись вперёд и набросились на черепаху и петуха, которые уже успели отойти довольно далеко от волшебной сковороды.

Кокур возмущённо закудахтал, захлопал крыльями и принялся яростно долбить своим мощным клювом внезапно объявившихся неведомых врагов. Однако их полчища были слишком многочисленны. Они облепили петуха столь плотным слоем, что через несколько мгновений его уже не стало видно под копошащейся горой рыжих тел.

 Тётушка Чепела тоже пыталась отбиваться, неловко перетаптываясь на месте, но и её в мановение ока окружили, обсели, обволокли бесчисленные неприятельские орды.

- Спасайтесь! – крикнула черепаха своим друзьям. – На нас напали боевые термиты! Я слышала о них ужасные вещи! Их ничто не может остановить, и они не знают пощады! Улетайте, а я слишком медлительна и неуклюжа для того, чтобы суметь вырваться! Видно, судьбой уготована мне погибель на этой безвестной поляне, ничего уж тут не поделаешь!

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

 (в которой происходит скоропалительное неравное сражение, которое имеет не весьма неожиданный конец благодаря смелости и сообразительности маленького волшебника.)

 

Тучи термитов столь быстро облепили петуха и черепаху, что маленький У не успел и глазом моргнуть. Теперь уже ни тётушка Чепела, ни Кокур не могли не то, что бежать, но даже шелохнуться.

Термиты внешне напоминали муравьев, только были значительно крупнее своих собратьев и имели гораздо более мощные, устрашающего вида челюсти. Один из них, самый крупный, ринулся по направлению к маленькому волшебнику и, размахивая какой-то палочкой, заорал изо всех сил:

- Вперёд, отважные воины! Не посрамим звания гвардейцев великого Махайрода!

Часть толпы тотчас всколыхнулась и зловещей безмолвной волной покатилась следом за ним.

- Ловите, хватайте, терзайте нарушителей границы! – громко вопил предводитель термитов. - Разорвите каждого на мелкие кусочки!

Палочка, которой он непрестанно размахивал над своей головой, была позолоченной и блестящей - она напоминала маршальский жезл.

- Вперёд, бравые удальцы! - кричал он, быстро-быстро перебирая лапками. - Вперёд, молодцы! Вперёд, мои храбрые солдаты!

Он бежал, увлекая за собой рыжую толпу. Бежал, не оглядываясь. А следом за ним сплошной стеной двигались неисчислимые полчища термитов.

Это было похоже на грозную лавину, перед которой бессильно любое живое существо.

Термиты стремительно приближались, и их вид не предвещал мальчику ничего хорошего.

Тётушка Чепела, видя, что Кокур - так же, как и она – угодил в плен и не в силах более сопротивляться, отчаянно крикнула маленькому У:

- Беги! Нам уже ничем не поможешь! Скорее садись в волшебную сковороду и улетай отсюда!

- Спасайся, не думай о нас! – присоединился к черепахе петух. - Тебе с ними не справиться!

Мальчик в страхе попятился.

А затем запрыгнул в сковороду.

Он мог бы улететь. Но - оставить на произвол судьбы своих друзей? Отдать их в лапы термитов? Покинуть, трусливо убежав от врага? Нет, на такой поступок он был не способен!

А термиты, между тем, уже окружили сковороду со всех сторон. И, не теряя времени, принялись карабкаться на неё. Их челюсти теперь зловеще шевелились совсем близко от маленького волшебника

- Что вам нужно? Кто вы такие?! - отчаянно закричал он. - Мы не хотим с вами драться, немедленно отпустите моих друзей!

- Мы – доблестные гвардейцы непобедимого Махайрода! - услышал он ответ того самого - большого и грозного - термита, который держал палочку-жезл (видимо, какой-то знак отличия) и командовал остальными своими собратьями. - Никого мы не отпустим, и тебя сейчас схватим! Сдавайся лучше по-хорошему, а не то мы тебя вдоволь попотчуем! Ха-ха-ха-ха-ха!

Тут мальчику пришла в голову спасительная мысль… Все насекомые, насколько он знал, ужасно любят сладкое...

И он крикнул:

- Не знаю, как вы, но для начала я вас угощу! Отведайте пока вот этого! Отведайте-отведайте - очень вкусная штука!

С этими словами он наклонился и, отломив кусок лежавшего на сковороде зефира, бросил его в самую гущу нападавших.

В рядах термитов произошло замешательство. Почуяв сладкое, они кинулись к куску зефира, забыв о приказе своего рыжего командующего.

Одни хватали зефир - торопливо отрывали от него сколько могли и жевали, быстро-быстро двигая своими огромными челюстями. Другие отпихивали счастливчиков, оттаскивали их от зефира, желая получить свою долю лакомства.

- Ешьте, вы же любите сладенькое! – радостно кричал маленький У, видя, что его хитрость удалась.

Он швырнул в толпу новый кусок зефира. Потом - ещё один… Потом – ещё, ещё и ещё…

Больше термиты не пытались вскарабкаться на сковороду. Теперь они уже и не помышляли об этом: вместо того, чтобы нападать на мальчика, гвардейцы Махайрода устроили самую настоящую потасовку вокруг кусков брошенного им лакомства. Каждому хотелось успеть ухватить хотя бы крошку никогда не виданного ими ранее зефира. Они толкались, пинались, толпились, лезли по головам друг друга. Они лягались и отпихивались, отвешивали друг другу тумаки и зуботычины, бодались и кусались.

А маленький волшебник всё бросал и бросал в колышущуюся рыжую массу дерущихся врагов липкие сладкие комочки. Бросал ещё и ещё. До тех пор, гака зефир не закончился.

- Стойте! - пытался остановить своих подчинённых большой рыжий термит с золочёной палочкой-жезлом. - Противник применил хитрость, не поддавайтесь на неё! Мы потом разделим сладкое поровну!

Но все его усилия оказались тщетны. Никто не слушал незадачливого командира. Уже и те термиты, которые схватили Кокура и тётушку Чепелу, оставили пленников - и, ринувшись в общую свалку, смешались с толпой своих рассвирепевших собратьев.

- Бегите сюда, скорее! - позвал мальчик петуха и черепаху.

Потом он наклонился и, отломив большой кусок шоколада, громко объявил:

- А это - шоколад! Он ничуть не менее сладок, чем зефир, в этом вы сейчас сможете убедиться!

И, размахнувшись, швырнул кусок лакомства в разбушевавшуюся толпу гвардейцев Махайрода:

- Нате, держите! Хватайте! Ешьте на здоровье!

Он отламывал шоколад - и один кусок за другим летели в гущу врага. Страсти накалялись всё больше, и вскоре побоище достигло невообразимого накала. На поляне теперь не было видно ни травы, ни цветов: кругом, куда ни кинь взгляд, кишели тела дравшихся термитов. А их число продолжало увеличиваться: прибывали всё новые и новые гвардейцы колдуна, напирая со всех сторон, карабкаясь по головам друг друга.

Их начальник умолк и исчез куда-то: вероятно, его в числе многих иных затолкали, затоптали, закружили в общей сумятице и неразберихе, в безудержном водовороте тысяч желавших полакомится сладеньким.

А петух и черепаха, наконец, добрались до волшебной сковороды, с трудом сумев пробиться сквозь это море обезумевших насекомых.

- Уф-ф-ф… Ну и кутерьма…  – тяжело дыша, проговорила тётушка Чепела. – Я уж думала, что не смогу выбраться из этого столпотворения… Просто жуть, до чего глупые и прожорливые создания!

- Наверное, даже более глупые и прожорливые, чем толстяк Уйдиотсюда! – рассмеялся изрядно встрёпанный Кокур.

– Ну да, хорошо ещё, что они росточком поменьше толстяка, - заметила черепаха. – Если б каждый термит был таков же по размерам, как Уйдиотсюда – в одно мгновение втоптали бы нас в землю!

- Этакой сумасшедшей оравой – непременно втоптали бы, - согласился петух.

- Однако нам следует поторопиться, - напомнил друзьям маленький волшебник. - Давайте-ка уберёмся отсюда подобру-поздорову, пока гвардейцам нет до нас дела.

- Вот-вот, давайте уберёмся, - поддержал его Кокур. – Хотя мне кажется, что гвардейцам ещё долго не будет до нас совершенно никакого дела, но всё же не стоит искушать судьбу понапрасну.

Они расселись поудобнее в волшебной сковороде – в том же положении, что и прежде: снизу устроилась тётушка Чепела, а на её крепкий панцирь взгромоздились Кокур и маленький У.

После этого отважные путешественники без промедления взлетели. По команде мальчика, петуха и черепахи (они так спешили, что отдали распоряжение хором) сковорода взмыла ввысь и помчалась прочь от места побоища.

Оказавшись в воздухе, тётушка Чепела с облегчением выдохнула:

- Уж теперь-то термитам нас не достать… Ну и в переделку же мы попали! Ещё несколько секунд промедления – и погибли бы почём зря. Пусть они и не столь необъятны, как толстяк Уйдиотсюда, но слишком уж много этих прожорливых тварей.

- Еле ноги унесли! – возбуждённо прокудахтал Кокур. – Об меня, конечно, немало гвардейцев обожглось, но ты права: слишком уж их было много. Как капель в океане! Такая толпа запросто разнесла бы меня на мелкие искорки.

- Если б не ты, маленький волшебник, - нипочём бы нам не спастись, - благодарно сказала черепаха. - Однако до чего же ловко придумал: перессорить врагов между собой! Мне бы ни за что не догадаться.

- Да ладно, чего уж там, - засмущался мальчик. - Мне просто очень хотелось выручить вас, друзья. Вот – как-то само собой и придумалось… от отчаяния.

Их волшебная сковорода улетала всё дальше от опасной поляны... Скорее всего, отсутствия наших путешественников боевые термиты Махайрода действительно не заметили: сражение между ними продолжало бушевать вовсю, и конца ему не предвиделось.

- Этак они переколотят друг друга подчистую, - глядя вниз, удовлетворённо заметил Кокур.

- А может, и нет, - сказала тётушка Чепела. - Зефир и шоколад должны скоро закончиться...

. - Как бы там ни было, они сами во всём виноваты, эти бестолковые гвардейцы, - подытожил их рассуждения маленький У. - А нам пора позаботиться о себе. Близится ночь, а мы пока что так и не отыскали место для ночлега.

- И не поужинали, - добавил петух. - Кстати, как там насчёт еды? Осталось хоть немного сладенького или все наши продовольственные запасы пошли на корм термитам?

- Да-да, как обстоят дела со съестным? – вслед за Кокуром озаботилась черепаха. - Хватит ли оставшегося нам хотя бы на ужин?

- Зефир закончился, - ответил маленький волшебник. – Но шоколад пока ещё есть. Немного, правда. Однако если сильно не объедаться, то на несколько дней, полагаю, хватит.

Он оглянулся: поляна со сражавшимися друг с другом термитами исчезла из вида…

Друзья быстро летели вглубь острова над постепенно сгущавшимся разнолесьем.

Вскоре равнина сменилась округлыми холмами, похожими на спины гигантских дремлющих дикобразов, каждая иголка которых была величиной с дерево.

Внезапно полил дождь.

Волшебная сковорода без устали продолжала мчать трёх отважных путешественников вперёд. Наконец и холмы остались позади. Началась гористая местность. Здесь лес стал редеть, а вскоре и вовсе сменился высоким кустарником.

- Мы ведь собирались устроить привал, - напомнил Кокур.

- Подожди немного, скоро устроим, - сказал маленький У. – Не нравится мне здесь.

- И мне не нравится, - пробормотал петух. - Неуютные места… Однако не можем же мы провести всю жизнь в воздухе. Рано или поздно всё равно придётся опуститься на землю.

- Придётся, - согласился мальчик. – И всё же давай не будем торопиться. Один раз мы уже неосмотрительно приземлились на поляну с термитами, и ничего хорошего из этого не вышло.

Спутники согласились с маленьким волшебником:

- Что ж, можно и повременить. Мы, петухи, - терпеливые птицы.

- И мы, черепахи – тоже…

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

(в которой маленький У, Кокур и тётушка Чепела оказываются в горах и, попав под сильный ливень, решают укрыться в пещере. Западня.)

 

Остров был велик.

Он оказался гораздо крупнее, чем ожидали наши путники.

Чем дальше они углублялись в горы, тем ниже становился покрывавший их каменные склоны кустарник. А затем и он исчез, уступив место густым травам.

Между тем ливень всё усиливался и усиливался. Холодные потоки воды низвергались с неба, давно уже наполнив волшебную сковороду и теперь переливаясь через её края…

- Махайрод, по-видимому, живёт где-то здесь, - предположил маленький У.

- Почему ты так думаешь? - поинтересовался Кокур.

- Не знаю, - ответил мальчик - Просто мне почему-то так кажется.

- И мне тоже, - согласилась с ним тётушка Чепела. - И, скажу я вам, предчувствие никогда прежде не обманывало меня.

- Бр-р-р, - нахохлился петух. - Ну и местечко же он выбрал себе для жилья - не позавидуешь!

- Кому что нравится, - философским тоном заметила черепаха. – Между прочим, нам это даже на руку. Ведь под покровом дождя нас значительно труднее обнаружить, чем в ясную и солнечную погоду.

- А если б нам ещё удалось первыми обнаружить колдуна, то и вообще всё вышло бы замечательно, - добавил Кокур. – Тогда мы смогли бы застать его врасплох и напасть первыми.

- Ну зачем же сразу нападать, - возразил мальчик. – Надо сначала попытаться мирно с ним поговорить.

- Мирно вряд ли получится, - усмехнулся петух. – Вон, с его гвардейцами-термитами – разве с такими может получиться какой-нибудь иной разговор, кроме хорошей драки? Что же тогда говорить об их повелителе!

- Мне кажется, думать об этом пока преждевременно, - рассудительно сказала тётушка Чепела. - В данный момент всё, о чём я мечтаю - это найти какое-нибудь укрытие от дождя, чтобы устроиться там на ночлег.

- Где же тут его найдёшь, - мрачно заметил Кокур. - Кругом такая сырость! Не повернуть ли нам назад?

- Нет-нет, - возразил маленький У. - Нельзя ни возвращаться, ни медлить. Очень скоро термиты доложат колдуну о нашем появлении на острове, и он станет нас искать.

Они умолкли и стали с удвоенным вниманием вглядываться в сгущавшуюся вечернюю мглу в надежде отыскать какой-нибудь каменный выступ или углубление в скале, где можно было бы спрятаться от непрекращавшегося холодного ливня.

Чтобы как-то скрасить время и отвлечься, Кокур с тётушкой Чепелой решили придумать новый стишок. Дело у них пошло довольно бойко, и уже минут через пять они сочинили следующее:

 

Не ползём мы, не идём,

А по воздуху летим.

Надоело под дождём!

Обсушиться мы хотим!

 

Если пусто в животе

И охота отдохнуть –

Надо спрятаться хоть где!

Подкрепиться хоть чуть-чуть!

 

Зверь ты или человек,

Или птица – всё равно:

Мчать по небу целый век

Никому ведь не дано!

 

Маленький волшебник, услышав произведение совместного творчества своих друзей, улыбнулся:

- Не так плохи наши дела, раз вы ещё не утратили чувства юмора и способности к сочинительству…

Сказав это, он задумался - не долее, чем на минуту. И потом выговорил нараспев продолжение стишка, которое без особенных усилий, почти само собой, сложилось у него в голове:

 

А когда не можешь вдруг

От дождя укрыться ты,

Но с тобою рядом друг

Под потоками воды,

 

То уже чуть-чуть теплей.

Все превратности сносить.

В мире нет таких дождей,

Чтобы дружбу остудить!

 

- Очень хорошо! – сказал Кокур. – Мне понравилось. Просто удивительно, до чего легко тебе удаётся придумывать стихи! С таким глубоким смыслом! Да ещё с такой невероятной скоростью!

- Но я же не всегда делаю это столь быстро, - скромно заметил мальчик. – Просто меня вдохновили вы с тётушкой Чепелой своим забавным стишком. Я решил развить вашу мысль – ну, вот и получилось как-то само собой… В общем, во многом это ваша заслуга.

- О дружбе ты всё верно сказал, - подала голос черепаха. – Действительно, никакая непогода не сможет остудить настоящую дружбу! Только одно мне непонятно: почему ты говоришь: «…с тобою рядом друг под потоками воды»? Нас ведь у тебя двое… Надо было сказать: «с тобою рядом двое друзей под потоками воды»!

- Так-то оно так, - улыбнувшись, согласился маленький У, - но столь длинная фраза у меня в стишок не поместилась.

- А жаль, - вздохнула тётушка Чепела. – Всё же было бы гораздо приятнее, если б мы – ну хоть как-нибудь! - втиснулись туда всей компанией.

- Хорошо, сейчас я попытаюсь исправиться, - сказал мальчик. – Продолжу стишок – пусть из него станет ясно, что речь идёт не об одном друге, а о двоих!

- А я тебе помогу! – вызвался петух.

- И я вместе с вами посочиняю, - присоединилась к нему черепаха, - если, конечно, вы не возражаете, друзья.

- Разумеется, не возражаем! – воскликнул маленький волшебник. – Напротив, будем очень даже рады! Вместе ведь сочинять намного легче, чем в одиночку!

- И веселее, - с готовностью поддакнул Кокур.

И они вновь приступили к таинству стихосложения.

Втроём у них и впрямь дело пошло быстрее прежнего: мальчик сочинит строчку, петух добавит два-три словечка, да черепаха присовокупит словцо; затем снова - мальчик, за ним – петух, а следом – черепаха… Не успели оглянуться, как сложилось у них вот такое продолжение стихотворения:

 

В мире нет таких невзгод,

Чтобы дружбу одолеть.

Мы втроём летим – и вот

Веселее нам лететь!

 

Не желаем мы грустить

В непроглядный этот час.

И ничто остановить

Не сумеет в мире нас.

 

Сочиняем мы стишок!

Непогода – ерунда!

Ждёт нас множество дорог!

Резво мчит сковорода!

 

Они могли бы продолжать сочинять и дальше, но тут вдруг петух заметил тёмное отверстие пещеры, зиявшее в отвесной поверхности гладкой, напоминавшей высокую сахарную голову, горы.

- Давайте остановимся здесь, - предложил он. – Я ведь, в самом деле, ужасно устал и промок. А более подходящего места нам сегодня наверняка не сыскать.

- К тому же в скором времени окончательно стемнеет, - поддержала его тётушка Чепела. - Ночью, да ещё в такой дождь мы не только ничего не найдём, но, вдобавок, ещё и рискуем разбиться об одну из этих горных громадин, которым не видно конца…

Маленький У ничего не ответил. Лишь вздохнул. Откровенно говоря, ему не особенно улыбалась мысль устраиваться на ночлег в незнакомой пещере. Однако лучшего варианта он предложить своим друзьям не мог. Поэтому мальчику не оставалось ничего иного, кроме как согласиться с петухом и черепахой.

Пещера оказалась довольно просторной, сухой и чистой. Полого уклоняясь вниз и постепенно сужаясь, она вела куда-то в тёмную и гулкую глубь горы - может, даже к самому центру Земли. Нашим путешественникам очень хотелось пройти по ней хоть немного - посмотреть, что там таится дальше, в недрах горы. Однако, посовещавшись, они решили, что могут заблудиться в каменных лабиринтах - ведь было неизвестно, сколь далеко они тянутся. К тому же усталость и голод взяли своё. Поэтому мальчик, петух и черепаха не стали углубляться в холодное чрево горы, а расположились неподалеку от входа в пещеру.

Ужин занял совсем немного времени.. Сладкое в последнее время всем троим порядком надоело. Никто, даже самый отчаянный сластёна, не может долго питаться исключительно зефиром и шоколадом, иначе какое же в этом удовольствие?

Подкрепившись изрядно подмокшим шоколадом, Кокур, тётушка Чепела и маленький волшебник улеглись прямо на жёстком камне, радуясь, что здесь не так сыро, как снаружи. Усталые, они мгновенно уснули.

...Маленькому У снилось, будто он плывёт на своём паруснике по тихим лазурным волнам океана, держа в руках заветный сундучок с тайнами волшебства, а рядом с ним его верные друзья - петух и черепаха. Мальчику снилось, что впереди, на горизонте, он видит зелёные берега Африки, где его ждут медведица со своим медвежонком и пятнистый леопард, и ушастая лисица фенек, и полосатая гиена, и златокрот, и жемчужная ящерица, и каменная куропатка, и дикобраз, и хамелеон, и скальный даман, и птица-марабу, и трубкозуб, и руконожка, и карликовая антилопа, и кошачий лемур, и полосатая белка, и грустный старый орёл, и земляной волк, и стая весёлых юрких мартышек, и маленькая колибри Кло...

Проснулся он от внезапного грохота.

Маленький У вскочил на ноги и быстро глянул в сторону входа в пещеру, поскольку шум доносился именно оттуда… Он увидел, что теперь их отгораживает от внешнего мира тяжёлая металлическая решётка: опустившись из невидимого отверстия в верхней части каменного свода, она закрыла вход в пещеру.

Друзья оказались в каменном мешке.

- Что такое? Что случилось? - засуетилась ничего не понимавшая спросонья тётушка Чепела. - Объясните мне, откуда взялась эта решётка?

Мальчик не успел ей ответить. Потому что внезапно Кокур воскликнул, глядя в тёмную глубину пещеры:

- Смотрите-смотрите: крысы!

Мальчик и черепаха повернули головы в ту сторону, куда указывал петух. И увидели, что мрак усеян множеством зловеще поблескивающих, похожих на бусинки, крысиных глаз…

Эти глаза медленно приближались.

Вскоре наши путешественники смогли различить в темноте сотни - а может, и тысячи заострённых крысиных морд с торчащими передними зубами…

Уверенные, что мальчику, петуху и черепахе не выбраться из западни, крысы не торопились. Хищно шевеля антеннами усов, эти отвратительные создания выходили из тёмной глубины каменных лабиринтов и неумолимо надвигались на растерявшихся друзей…

- Кажется, они хотят на нас напасть, - прошептала тётушка Чепела. - Но что же делать, что же делать? Их так много... Больше, чем песчинок на океанском дне!

- Отсюда нам сбежать не удастся, - тихо сказал маленький волшебник. - Мы угодили в ловушку.

- Да, здесь волшебная сковорода не поможет, - грустно продолжила его мысль тётушка Чепела. – У решётки – вон какие толстые прутья. Железные!

Несколько мгновений под сводами пещеры царило молчание, нарушаемое лишь отдалённым шумом дождевых струй да шуршанием бесчисленного множества идущих по камню когтистых крысиных лап. А потом нахохлившийся Кокур решительно выступил вперёд:

- Ничего! - громко сказал он. - Пусть мы не можем спастись. Но я им просто так не сдамся. Я намерен драться и дорого продать свою жизнь!

- И я тоже! - с этими словами маленький У шагнул к нему.

Он встал рядом с петухом, гордо выпрямившись во весь свой небольшой рост. И выкрикнул, обращаясь к недобро помалкивавшему крысиному воинству:

- Не думайте, что вам будет легко с нами справиться!

- Я подпалю усы многим из вас, - добавил Кокур. - Слышите вы, мерзкие мохнатые твари?!

- Раз уж вы решили сражаться, то и я приму этот бой вместе с вами, - тихо обратилась черепаха к петуху и маленькому волшебнику. – Хватит, насиделась я безропотно в клетке у Смангриллы. Больше этого не повторится. Лучше смерть, чем неволя!

- Правильно, тётушка Чепела, - сказал мальчик. – Пусть мы все погибнем, но зато напоследок покажем этим вероломным созданиям, где раки зимуют!

- Ещё как покажем! – возбуждённо поддакнул Кокур. – Зададим им по перцу! Всыплем по первое число!

Друзья обнялись. И, повернувшись к крысам, изготовились к битве.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

(в которой крысы нападают на наших отважных путешественников:. Неравный бой. Пленение и путь в лабиринте.)

 

Потянулись томительные секунды в ожидании драки.

Нескончаемый поток серых тел, подобно живой вулканической лаве, выползал из тёмных каменных недр острова, растекаясь по тесному пространству пещеры: Задние крысы напирали на передних, и передние шагали - всё дальше и дальше. Этот поток вскоре поравнялся с нашими отважными путешественниками, обминул их и, взяв в кольцо, достиг решётки, отделявшей трёх друзей от свободы.

Маленькому У, Кокуру и тётушке Чепеле теперь было совсем некуда отступать. Они застыли в напряжении, ожидая нападения в любую секунду.

Они знали, что не смогут победить. Слишком многочислен был противник и слишком уж неравными казались силы... Но друзья были вместе - как всегда, когда им угрожала опасность. Поэтому страх, который поначалу зародился в их сердцах, быстро угас, уступив место решимости.

Мальчик, петух и черепаха с нетерпением  ждали драки.

- Ну, идите сюда, чего же вы медлите? - приговаривал Кокур, воинственно растопырив крылья. – Идите, идите, сейчас мы устроим вам хорошую взбучку! Или боитесь?

- Конечно боятся, - вторил ему маленький волшебник. – Хотя их вон как много, а всё равно боятся! Трусы!

Крысы окружили их и остановились на расстоянии нескольких шагов, замерли, уставившись колючими чёрными бусинками глаз на своих противников, словно ожидая сигнала к нападению.

И действительно - через мгновение откуда-то из-за их спин, из-за этой зловещей серой массы, раздалась команда:

- Хватайте их! Бейте, вяжите, тащите сюда!

И.крысы немедленно, точно ударенные кнутом, бросились на маленького волшебника, Кокура и тётушку Чепелу.

Черепаха высоко приподнялась, оттолкнулась от каменного пола - и перевернулась на спину, упала, придавив тяжёлым панцирем нападавших на неё обитателей пещеры. Крысы испуганно запищали, бросились от неё врассыпную. Но через секунду опомнились и вновь насели на бедную, неповоротливую, ставшую теперь - лёжа на спине - совершенно беспомощной, черепаху. Они облепили её со всех сторон, подхватили и поволокли прочь - в темноту, в глубину подземелья.

Маленький У прыгнул навстречу серой стене врагов, с размаху ударил одну из крыс кулаком по носу (та, взвизгнув от боли, завертелась волчком на месте), потом схватил за усы другую крысу - и она замотала головой, попятилась, тщетно пытаясь освободиться. Но нападавших было слишком много. Они налетели на мальчика сзади, спереди, слева, справа, гурьбой вскарабкались сверху, подмяли под себя, скрутили, не давая ни вздохнуть, ни шелохнуться, опутали верёвками,

- Держись, я иду к тебе на помощь! - крикнул храбрый петух, до этой минуты отчаянно отбивавшийся от наседавших на него серых обитателей тьмы.

Он ринулся к маленькому волшебнику, и крысы с визгом отскакивали от его огненных крыльев.

Но Кокур едва успел пройти половину расстояния, отделявшего его от маленького У: улучив момент, крысы - все разом - навалились на него, сбили с ног, облепили - подобно тому, как мухи облепляют сладкую конфету, - накрыли своего пленника непроницаемым тяжёлым пологом копошащихся тел. Обжигаясь и подвывая тонкими голосами, они некоторое время висели на нем, пока он трепыхался, пытаясь высвободиться и вновь подняться на ноги. А когда Кокур, наконец, обессилел, крысы поволокли его вслед за мальчиком. А мальчика - вслед за черепахой… Тётушку Чепелу они тащили далеко впереди, грюкая тяжёлым черепашьим панцирем о камни.

Так начался спуск в темноту лабиринта. Невольное погружение трёх пленников в холодные, мрачные, пугающе-безжизненные недра горы.

Их несли долго.  Направление движения непрестанно менялось, лабиринт извивался, как змея, уходил то вправо, то влево, то забирал вверх, то уклонялся вниз. Он казался бесконечным - крысы всё тащили и тащили наших путешественников. И в течение всего этого времени к ним не пробилось ни единого лучика света. И в продолжение всего пути они не ощутили ни единого, даже самого слабого дуновения свежего воздуха...

Их обступали плотной колышущейся стеной отвратительные грязные крысы.

Неизвестно, сколько миновало времени.

Но всему на свете когда-нибудь приходит конец. Так закончился и этот мучительный путь .Маленького У, Кокура и тётушку Чепелу внесли в какое-то помещение и, напоследок больно проволочив по камням, бросили, словно мешки, на холодный каменный пол.

Крысы удалились. Откатились всей своей невообразимой массой, как во время отлива отступает от суши океан. И растворились, исчезли во тьме, глубины которой никто не знал.

После этого наступила тишина.

Друзья остались одни.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

 (в которой трое друзей обследуют свою темницу и из разговора с генералом-крысой узнают о том, что они - пленники колдуна Махайрода.)

 

Придя в себя, маленький У долгое время лежал неподвижно.

Всё его тело ныло от синяков и ссадин. Голова кружилась, а в ушах стоял протяжный звон.

Постепенно глаза привыкли к темноте, и мальчик огляделся вокруг. Он находился в большом каменном помещении, вытесанном в толще горы. Неровные, шероховатые стены уходили далеко вверх – столь высоко, что потолка не было видно и создавалось такое впечатление, будто он вовсе отсутствовал. В одной из стен имелась ржавая железная дверь.

Маленький У подумал о том, что надо попытаться открыть её - и, с трудом распутав верёвки, которыми обмотали его крысы во время схватки в пещере, поднялся на ноги. Однако прежде чем мальчик приступил к осуществлению своего намерения, он вдруг услышал донёсшийся из дальнего угла каменной комнаты слабый стон - а затем и голос Кокура:

- Друзья… Друзья, где вы?

- Я здесь! - отозвался маленький волшебник и поспешил туда, где находился петух.

- О-о-ох, - затянул тот, - Ох-хо-о-о-хо-о-ох… Истоптали меня, истрепали, половину перьев повыщипали… Интересно, куд-куда это нас притащили?

- В какую-то темницу.

- Да уж, темно здесь, хоть глаз выколи… Если б знать ещё, для чего мы понадобились этим злобным тварям…

- Для чего бы ни понадобились, но ясно одно: ждать от них ничего хорошего не приходится, - сказал маленький У.

- Это верно, - согласился Кокур. – Ну и везёт же нам сегодня на неприятности: сначала угодили в шторм, потом едва успели спастись от полчищ термитов, а теперь, вот, - эти крысы… А ты не знаешь, куд-куда подевалась тётушка Чепела?

- Не знаю. Давай позовем её. Раз уж нас с тобой не разлучили, значит, и она должна быть где-то тут, поблизости.

Друзья принялись вместе кликать черепаху. Вскоре та отозвалась.

Мальчик и петух пошли на звук её голоса. Они двигались медленно и осторожно - и лишь благодаря этому не столкнулись с тётушкой Чепелой, которая в темноте ползла им навстречу.

- Вы живы, мои дорогие! - с облегчением в голосе воскликнула она. - Вот и хорошо. А я уж опасалась, что крысы сожрали вас сразу, не откладывая дела в долгий ящик... Впрочем, отсрочка, видимо, будет недолгой.

- Сожрали? – встревожился петух. – Почему ты решила, что они собираются нас сожрать?

- Ну, если не сожрут, то придумают ещё какую-нибудь пакость, - с печальной уверенностью проговорила черепаха. - Так или иначе, они с нами разделаются, разве не ясно?

- Да, в общем-то, ясно, - вздохнул Кокур. – И что обидно: эти твари легко с нами справятся, слишком уж их много.

- Не унывайте, - попытался мальчик успокоить своих друзей. - Мы снова вместе, и это само по себе уже немало. Подождём немного, понаблюдаем за развитием событий – а сами тем временем попытаемся разузнать, что крысам от нас нужно… Ну, а потом, глядишь, и придумаем, как их провести. Если они не сожрали нас сразу, значит, теперь не станут с этим торопиться.

- Днём раньше или днём позже – конец всё равно один… - уныло промолвила тётушка Чепела.

Маленький волшебник хотел было возразить, напомнив черепахе о том, что они уже не раз попадали в неприятные переделки, однако неизменно выбирались из них живыми и невредимыми, а потому не стоит отчаиваться. Но в этот момент железная дверь – та самая, которую мальчик увидел в каменной стене темницы, когда пришёл в сознание, - тягуче заскрипела, отворяясь…

Трое друзей, разом прервав разговор, обернулись на звук.

В подвал упала широкая полоса света, и в дверном проёме появилась большая важная крыса. Толстая, с лоснящейся мордой и длинными седыми усами. В одной из её лап горел керосиновый фонарь «летучая мышь».

Приглядевшись повнимательнее, мальчик, петух и черепаха увидели, что крыса одета. На ней был генеральский мундир, шитые золотом погоны, брюки с красными лампасами и маленькие чёрные сапожки.

- Ну что, очухались? - грубо спросила крыса, подняв над своей головой фонарь, - Идите-ка сюда, стервецы!

Маленький волшебник сразу узнал противный писклявый голос: «Это он, крысиный генерал, который командовал серыми полчищами там, в пещере»...

Никто из друзей не выполнил распоряжения генерала-крысы.  Лишь Кокур буркнул:

- Даже если я сейчас подойду, то лишь для того, чтобы обжечь твою наглую самодовольную морду. Причём сделаю это с большим удовольствием.

Вошедший, рассердившись, топнул каблуком сапога по каменному полу темницы:

- Не советую вам меня злить! Учтите: я здесь - главнокомандующий, и повелеваю всеми живыми существами на этом острове. Выше меня - только сам владыка!

- Махайрод? - не удержавшись, в один голос спросили Кокур, тётушка Чепела и маленький У.

- Да, его величество Махайрод, хозяин нашего острова, которому подчиняюсь даже я, повелитель могучего крысиного народа, - торжественно произнёс генерал подземного воинства.

Он сделал небольшую паузу, дабы подчеркнуть значительность своих слов, а затем продолжил:

- Глупцы, вам грозят страшные кары! Вы даже не понимаете, на кого замахнулись!

- А на кого мы замахнулись? – перебила его тётушка Чепела.

- Ты имеешь в виду своего Махайрода, жирная крыса? – уточнил Кокур.

- Между прочим, на него пока ещё никто не замахивался, - уточнил маленький волшебник. – Для начала мы хотели просто мирно поговорить с твоим хозяином

- Будто ему больше нечего делать, кроме как разговаривать со всякими бродягами! – пуще прежнего возмутился крысиный генерал. Да вы просто глупцы! Впрочем, я вижу, я знаю: за вашим вызывающим поведением скрывается страх. Но это ещё недостаточный страх. Не очень страшный страх. И вот что скажу я вам: настоящий ужас ждёт вас впереди, когда Махайрод станет достойно расправляться с каждым из вашей троицы!

- А когда он собирается с нами расправиться? - поинтересовалась простодушная тётушка Чепела, далеко высунув голову из своего панциря.

- Сразу же, как только вернётся на остров, - ответил генерал-крыса. - У владыки есть мудрая поговорка: никогда не откладывай злодейство на завтра, если можешь сделать его сегодня. Просто сейчас он отсутствует: творит тёмные дела на Большой Земле…

- В Африке? - ужаснулся Кокур. Теперь у него там было много друзей, и петух боялся, как бы им не причинили зло.

- Не твоего ума дело, - отрезал крысиный генерал (было видно, что он всерьёз рассержен на своих нетерпеливых пленников, которые без конца его перебивали). - Может, в Африке, а может, и в этой... как её... Америке... Он могуч! Он непобедим! Он видит и знает всё! Его невозможно провести, и в этом ваша беда... Несчастные! Да вы же попались в ловушку, как мухи в паутину!

- Мы могли в неё и не попасться, - задиристо ответил Кокур. - Вам и вашему Махайроду просто повезло.

- А вот и нет, - закричал генерал, - не могли вы не попасться! Не могли никак!

- Это почему же? - спросил петух.

- Потому что на острове имеется всего лишь одна пещера. Одно-единственное сухое место в горах, не считая замка самого владыки, в подвале которого вы теперь находитесь... И вот, представьте себе, что каждый герой-простофиля, который, добравшись до здешних мест, не желает поворачивать назад, и которому всё же не хочется мокнуть под дождём, торопится укрыться в этой пещере... А тут мы - сидим и караулим... И хватаем всех подряд! И тащим - прямиком через подземный лабиринт - в подвалы замка Махайрода! Ясно вам? А теперь идите сюда. Я должен вас пересчитать...

Ответом ему было молчание.

- Бы что, оглохли? - зашипел крысиный генерал. - Слышите моё приказание? Немедленно выполняйте его!

- Тебе надо, ты к нам и подходи, - спокойно ответил маленький У. - Можешь командовать своими солдатами, а мы не собираемся подчиняться первой встречной крысе!

- Ах, так?! Не собираетесь?! - взвизгнул генерал. - Что ж, тогда пеняйте на себя!

Он обернулся к двум высунувшимся из темноты дверного проёма крысиным мордам - и бросил им:

- Не кормить наглецов! Не давать ни хлеба, ни воды!

Морды трусливо-подобострастно закивали и вновь растворились во мраке.

Следом за крысами-охранниками ретировался и генерал-крыса. Перед тем, как захлопнуть дверь, он на мгновение задержался и зло обнажил свои длинные передние зубы:

- Ничего-ничего, посидите у меня голодными – сразу прощения запросите!

- Не запросим! - крикнул в ответ маленький У.

- Не дождёшься! - гордо вскинул голову Кокур.

- Мерзкая тварь... - тихо пробормотала тётушка Чепела. - Видно, не напрасно я с самого детства терпеть не могла крыс.

…Прошло с полминуты после того, как удалился крысиный генерал, и маленький волшебник поинтересовался у черепахи:

- Вот я никак в толк не возьму, тётушка Чепела: ты сказала, что с детства терпеть не могла крыс… а разве они водятся в море, крысы-то?

- Нет, не водятся.

- Тогда где же ты могла их увидеть?

- А нигде я их и не видела… Понимаешь, я терпеть не могла крысиное племя, однако сама ещё не догадывалась об этом!

 

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

(в которой петух, черепаха и мальчик томятся в заточении, испытывая муки голода. Встреча с Махайродом. Друзей силой вынуждают расстаться.)

 

В подвале было сыро и холодно.

Друзья сидели в кромешной темноте. Ни единый солнечный луч не пробивался к ним из внешнего мира, а потому невозможно было понять, когда снаружи наступал день, а когда – ночь.

Еды им давным-давно уже никто не приносил.

Мальчик, петух и черепаха старались побольше спать. Потому что во сне голода не ощущаешь. Но это помогало лишь какое-то время. А затем они пробуждались и вновь вспоминали о еде: мысли о ней упорно лезли им в головы, хотя друзья условились не разговаривать на эту тему для того, чтобы не увеличивать своих - и без того немалых - мучений.

Они пытались представить, какая участь ждёт их в скором будущем. Голодная смерть? Или какая-нибудь ужасная казнь? Генерал-крыса грозился, что Махайрод расправится с. ними. Но это означало, что рано или поздно их выведут из каменной темницы. Может быть, тогда у пленников появится возможность спастись бегством? Им очень хотелось надеяться на это.

Впрочем, надежда казалась совсем призрачной: они ведь совершенно не знали острова – а потому не ведали, куда следует бежать и где можно укрыться, хотя бы на время, от злого колдуна.

Время летело, и с каждым часом возрастали муки голода.

Наконец пришёл такой момент, когда голод стал совершенно нестерпимым.

Первым не выдержал Кокур:

- Есть ужасно хочется, - сказал он жалобно. - Хоть бы какую-нибудь чёрствую корочку, хотя бы крошечку съестного подержать в клюве!

- Да-а-а… - протянула тётушка Чепела. - Совсем недавно у нас была полная сковорода сладкого шоколада и изумительного, нежнейшего зефира, который прямо тает во рту...

- Ах, сейчас бы его сюда, - голос Конура делался всё грустней и жалобней. - Хоть немножечко! Хоть самую малость!

- Я могла бы съесть целую гору, - заметила черепаха.

- И я - не меньше, - подхватил Кокур. - Я бы, наверное, сожрал целого слона!

- А я бы сожрал самого Махайрода, - нашёл в себе силы пошутить маленький У. - Всего, вместе с потрохами и одеждой!

Они невесело рассмеялись.

Тут маленький У придумал, как поднять дух своих товарищей по несчастью:

- Вот что я вам скажу: чем попусту предаваться грусти и вспоминать о еде, давайте лучше займёмся более приятным делом.

- Это каким же? – недоверчиво спросил петух.

- Стихами!

- Даже представить себе не могу, - проворчала черепаха, - как это в нашем положении мы сумеем забыть о голоде и об угрожающей нам опасности - и начнём складывать словцо к словцу да подбирать рифмы… Голова ведь совсем другим занята.

- А ты попробуй, - предложил маленький волшебник. – Насколько я помню, сочинение стихов всегда поднимало нам настроение.

- И то верно, - согласился Кокур. – Что ж, я, пожалуй, попытаюсь…

С этими словами он встряхнул гребешком и, задрав голову, задумчиво закатил глаза.

Однако тётушка Чепела его опередила:

- Ну ладно, - сказала она. – Если вы хотите сочинять, то вот вам, пожалуйста, две первые строчки:

 

Как жаль, что повсюду так много темниц,

Томят в них зверей, человеков и птиц…

 

- Что ж, весьма неплохо для начала. – одобрил маленький У. – Вот видишь, а ты говорила, что голова у тебя совсем другим занята… Молодец, тётушка Чепела! Только, по-моему, нельзя сказать: «человеков»

- Почему?

- Ну… как-то не особенно красиво звучит. Неправильно.

- Тогда, может, будет лучше – «человечков»?  Так правильно?

- Пожалуй, - после короткого раздумья кивнул мальчик. – Вот я, например, - человек но маленький. Значит, человечек. И сижу в темнице. Всё верно!

- А я придумал продолжение стишка! – вдруг воскликнул Кокур. Вот, слушайте:

 

…Их голодом морят, им пить не дают,

Боятся они, что их скоро сожрут!

 

- Нет, так не пойдёт, - расстроился маленький волшебник.

- Почему? – спросил петух. – Разве я сочинил плохое продолжение?

- Не то, чтобы плохое, только слишком уж грустное, – ответил мальчик.

- Зато правдивое, – поддержала Кокура тётушка Чепела. – Разве в стихах можно лгать?

- Да я вовсе не призываю вас лгать, - развёл руками маленький У. – Однако хотелось бы сочинить стишок повеселее, чтобы у всех нас поднялось настроение… Ладно, давайте оставим то, что уже придумано вами, но продолжение придумаем хоть чуточку более жизнерадостное.

- Немножечко более жизнерадостное – это трудно, покачала головой черепаха.

- Очень трудно, - повторил петух.

- Но мы попробуем, - вздохнула тётушка Чепела.

- Мы попытаемся, - сказал Кокур.

И они принялись сочинять. Дело шло ни шатко, ни валко, поскольку друзьям приходилось не только подбирать слова и рифмы, но одновременно с этим ещё и бороться с муками голода… И всё-таки приблизительно часа через полтора-два стишок был готов. Вот какой он получился:

 

Как жаль, что повсюду так много темниц,

Томят в них зверей, человечков и птиц:

Их голодом морят, им пить не дают,

Боятся они, что их скоро сожрут!

 

Созданий бессовестных в мире полно,

В сердцах у таких, верно, очень темно,

Поэтому зло они всюду творят

И разные злые слова говорят.

 

Вот так и проходят их ночи и дни -

Без устали ловят повсюду они

Несчастных зверей, человечков и птиц.

Чтоб не выпускать их потом из темниц!

 

Зачем это им – нам того не понять,

Но нас они тоже сумели поймать.

Увы наша битва проиграна - ведь

Втроём невозможно всех крыс одолеть

 

Сидим без воды и без пищи теперь

И ждём: ну когда же откроется дверь?

Когда же ворвутся к нам толпы врагов?

И каждый из нас с ними драться готов!

 

Всё стихотворение целиком продекламировал сначала маленький У. Затем – Кокур. А после него – тётушка Чепела.

Потом друзья немного помолчали.

- Как мы ни старались, - наконец произнёс мальчик, - а всё же невесёлый стишок у нас вышел.

- Да-а-а уж, - задумчиво протянула черепаха. – Это, вероятно, оттого, что в стихах врать всё-таки не получается, пусть даже из самых благих побуждений. Если уж у нас грустное настроение, то и стишок непременно сочинится грустный, хоть наизнанку выворачивайся!

- Ты права, тётушка Чепела, - кивнул маленький волшебник. – Себя не обмануть…

- Ну и ладно, ну и пусть! – сердито воскликнул петух. – Зато есть и другая правда в нашем стишке. И эта правда мне больше по душе!

- Какая правда, о чём? – не поняла черепаха.

- А о том, что когда ворвутся к нам толпы врагов, то каждый из нас с ними драться готов!

- Что ж, и с этим не поспоришь, - согласился мальчик. – Мне такая правда тоже по душе…

Едва маленький волшебник успел договорить эти слова, как тяжёлая железная дверь в стене их темницы отворилась, противно заскрипев несмазанными петлями.

В подвал вошёл крысиный генерал, а следом за ним - невысокий, ростом не больше обычной крысы, человечек со сморщенным, землисто-серым, как печёный картофель, лицом, с остренькой козлиной бородкой и злыми жёлтыми глазами. На голове у него была маленькая золотая корона, а в руке он держал короткую деревянную палочку с золотым набалдашником на конце. Одет был человечек в красные бархатные штаны, пурпурный кафтан с серебряным поясом и в сафьяновые сапожки алого цвета.

- На колени перед его величеством Махайродом! – изо всех сил рявкнул генерал-крыса.

Пленники не двинулись с места.

- Вот видите, я вас предупреждал, - почтительно обратился генерал к своему спутнику. - Они непокорны, эти наглые бродяги.

- Вижу, - сказал колдун. – Чего же ещё можно было от них ждать…

Он шагнул вперёд и обратился к пленникам:

- Наконец-то вы попались ко мне в руки.

- А разве вы знали, что мы направляемся на ваш остров? - удивился маленький волшебник.

- Нет, - ответил колдун. - Но я искал вас.

- Зачем?

- Затем, чтобы расправиться с вами... Я был на Стеклянном острове и знаю, что мою тётку Смангриллу сварили заживо в её же собственном замке, в её же собственном котле, как глупую курицу....Я искал вас и знал, что рано или поздно мои усилия увенчаются успехом. Так уж устроен мир: все, кто ищут друг друга, рано или поздно встречаются. Я оказался прав, как видите. Вы сами прилетели ко мне в руки на волшебной сковороде старухи… Кстати, она до сих пор стоит перед входом в пещеру-ловушку... Мне нетрудно было догадаться, что на летающей.сковороде Смангриллы могли путешествовать только те, кто её погубил... И теперь - можете не сомневаться - вас ждёт ужасная участь!

- Смангрилла была злой старухой, - сказал маленький У. - Мы не хотели её смерти. Но она издевалась над зверями и птицами. Она держала их в клетках. Она хотела убить ни в чём не повинную черепаху. У нас не было другого выхода... Смангрилла сделала немало злых дел.

- Злых дел... – медленно повторил Махайрод. И вдруг разразился криком:

- Да что вы понимаете, глупцы?! Злые дела правят миром! Они составляют его суть! Ну ничего, добрячки, я вас жестоко накажу! А ну-ка, признавайтесь: кто из вас убил мою тётку?

- Я, - ответил мальчик.

- Я, - эхом отозвался петух.

- Я, - торопливо повторила черепаха. – И нисколько не жалею об этом.

- Тэ-э-экс-с... - колдун обвёл всех троих долгим тяжёлым взглядом. - Вместе, значит, погибели ищете…

- Нет-нет, - выступил вперёд маленький волшебник. - Они - мои спутники. Это я уговорил своих друзей отправиться сюда. Это я хотел победить тебя, Махайрод, чтобы вырвать из твоих рук волшебный сундучок! И… это я толкнул в кипящий котёл с водой двухголовую старуху! Если хочешь расправиться с кем-нибудь - то вот он я, перед тобой!

- Я расправлюсь с каждым из вас, - чуть помедлив, решил Махайрод. - Но раз уж ты, дерзкий мальчишка, числишься в этой компании заводилой, то тебе я уготовлю особую участь... Я заберу тебя в свой дворец, превращу в мармеладного истукана - и пусть тебя там едят мухи! О, они будут есть твоё тело долго и мучительно, изо дня в день, до самого последнего кусочка!

И он обратился к генералу-крысе:

-Уведи его.

Крысиный генерал направился к маленькому волшебнику. Но тут петух и черепаха дружно выступили вперёд, заслонив мальчика.

- А ну, попробуй-ка, подойди, бандит! - пригрозил Кокур. – Будешь иметь дело со мной! Это говорю тебе я, петух огненной породы!

- Никуда вы его от нас не заберёте, - с решимостью в голосе заявила тётушка Чепела. –  Мы не дадим в обиду маленького волшебника! А если погибнем – так уж все вместе!

Не решаясь единолично вступить в схватку с тремя друзьями, генерал-крыса трусливо замер на месте. Но его замешательство продолжалось не долее одного мгновения. А затем он сердито подбоченился и заорал:

- Охрана! Быстро все сюда! Хватайте их!

Тотчас из коридора донёсся торопливый топот - и через несколько секунд в подвал хлынула лавина серых тел. Крысы смяли трёх отважных путешественников, сбили их с ног, разметали, растащили в разные стороны.

Петух, маленький У и черепаха отчаянно сопротивлялись. Но крыс было слишком много, и друзья ничего не могли поделать против такой массы врагов...

Генерал-крыса вновь обрёл уверенность в себе и деловито распорядился:

- Мальчишку несите во дворец владыки, а черепаху и петуха оставьте здесь!

Тётушку Чепелу и Кокура поволокли в дальний угол темницы, бросили на пол - множество отвратительных крысиных тел, навалившись, придавили их сверху своей общей тяжестью.

Маленький У отчаянно сопротивлялся - но мальчику, как и его друзьям, это нисколько не помогло: он со стремительной быстротой был вынесен в коридор.

- Прощай, Кокур! Прощай, тётушка Чепела! - только и успел крикнуть он петуху и черепахе. – Кто знает, суждено ли нам свидеться ещё когда-нибудь!

А его уже тащили по коридорам, поднимали куда-то вверх, волокли по крутым лестницам… И чем дальше уносили маленького волшебника от его темницы, тем светлее становилось вокруг.

- В.Красную комнату! - скомандовал откуда-то сзади генерал-крыса. - Его величество хочет расправиться с мальчишкой сию же минуту, тащите негодника в Красную комнату!

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

 (в которой маленький волшебник узнаёт о страшной участи, уготованной Махайродом ему и его друзьям. Мармеладный истукан.)

 

Комната, в которую приволокли маленького У, действительно оказалась красной: её пол покрывал резной паркет из красного дерева, а стены и потолок были обтянуты плотным бархатом ярко-алого цвета.

Крысы бесцеремонно бросили своего пленника на пол. И немедленно удалились, отвесив ему напоследок несколько торопливых тумаков.

Оставшись в одиночестве, маленький волшебник поднялся на ноги. И, потирая синяки и ссадины, огляделся вокруг.

Комната производила чрезвычайна зловещее впечатление. Света в ней было мало, оттого что за окном плотной стеной лил дождь, и солнечные лучи с великим трудом пробивались сквозь его мутную пелену. Но и это освещение казалось мальчику слишком ярким после продолжительного пребывания в тёмном подвале.

Мебель в комнате отсутствовала. Только в углу, невдалеке от двери, стояла высокая просторная клетка, в которой сидел на жёрдочке крупный попугай с мощным клювом и большим хохолком из перьев на голове. Попугай выжидающе молчал, однако с интересом разглядывал маленького У.

В мозгу у мальчика мелькнула мысль о том, чтобы попытаться спастись бегством. Он быстро подскочил к окну и увидел, что снаружи оно забрано толстой железной решёткой. Да и высоко было от земли: если прыгнуть – наверняка расшибёшься в лепёшку.

Надолго замерев у окна, маленький волшебник с тоской и отчаянием вглядывался в сумрачную дождливую пелену, непроницаемой стеной отгораживавшую его от окружающего мира, полного – где-то там, вдали - солнечного света и радостной жизни…

Он стоял, опираясь руками о пыльный подоконник и уткнувшись лбом в покрытое капельками влаги холодное оконное стекло, когда услышал вдали посторонний звук. Его слух уловил неторопливое ритмичное потрескиванье и негромкое, но отчётливое поскрипыванье – такие звуки можно услышать из-за двери, когда кто-нибудь, приближаясь, шагает по рассохшимся половицам.

И вскоре маленький У понял, что это, в самом деле, были шаги. Поскольку через несколько секунд дверь распахнулась, и в комнату ворвался Махайрод с презлющим лицом.

Колдун, по всей видимости, сразу догадался, о чём думал мальчик. Поэтому, глянув на своего пленника, скрипуче рассмеялся:

- Не беспокойся понапрасну! Из моего замка ещё ни одному пленнику не удалось убежать... Ладно, так и быть: я превращу тебя в мармеладного истукана прямо здесь, возле окна, раз уж тебе это место понравилось. Отсюда ты сможешь увидеть, как завтра утром крысы поволокут твоих друзей в лес, на съедение термитам...

-  На съедение термитам? - ужаснулся маленький У. - В лес?

- Да-да, туда, где вы уже побывали однажды... К сожалению, мои солдаты вынуждены жить в лесу, поскольку не выносят сырости. А я обожаю дождь, - колдун махнул рукой в сторону окна - именно потому я и устроил так, чтобы он лил над моим замком и над окрестными горами непрерывно…

Он вздохнул:

- Мои термиты оплошали. Ты обвёл их вокруг пальца, маленький хитрец. Но, несмотря ни на что, они - верные воины. Ибо никогда не рассуждают и никогда ни о чём не задумываются. И завтра утром я предоставлю им возможность немного полакомиться... Ты же знаешь, как они любят сладенькое… - Махайрод, хихикнув, закатил глаза и причмокнул губами. - Мармеладный петух и мармеладная черепаха - это будет поистине королевский подарок для моих доблестных гвардейцев!

Маленький У в бессильной ярости сжал кулаки с такой силой, что ногти вонзились ему в ладони чуть ли не до крови. На глазах у мальчика выступили слёзы.

Его мысли разбегались, как зыбкий утренний туман под лучами восходящего над тёмными волнами солнца. Увы, маленький волшебник ничем не мог помочь своим друзьям.

В этот момент он не думал о себе. Он представлял, как завтра утром крысы поволокут петуха и черепаху в лес, на расправу. Он представлял, как термиты станут с жадностью пожирать его друзей - беспомощных, неподвижных...

Бедные, бедные Кокур и тётушка Чепела! Неужели им уготована столь ужасная участь?

Мальчик с трудом подавил в себе желание броситься на стоявшего прямо перед ним и ехидно ухмылявшегося колдуна. Он был уверен, что крысы в данный момент находятся где-то неподалёку - и в случае опасности мигом окажутся здесь, придут на помощь своему повелителю. А с полчищами этих тварей ему не справиться, он уже успел убедиться в этом на собственном горьком опыте.

- Подлый колдун, - только и сказал он тихо. - Даже если ты расправишься с нами, всё равно рано или поздно добро возьмёт верх над злом, и ты будешь наказан.

Махайрод даже подпрыгнул от возмущения. Он не ожидал подобных слов от беззащитного пленника. И теперь рассердился не на шутку.

- Ты что же, всерьёз полагаешь, будто я когда-нибудь понесу наказание за свои поступки? - воскликнул колдун. - Это от кого же, интересно узнать? Каким образом?

- Не знаю, - прошептал маленький У. - Но это непременно должно случиться. А иначе зачем же существует наш митр?.

- Затем, чтобы совершенствовать разные виды зла! - не раздумывая, рявкнул Махайрод. - Какой же ещё в нём может быть смысл, в этом мире? Только такой, и никакого другого!

Маленький волшебник вздохнул:

- Ничего-то ты не понимаешь в жизни, несмотря на то, что знаешь множество всяких там колдовских тайн... Этот мир и стоит чего-то лишь потому, что добрые силы в нём рано или поздно одерживают верх над злыми. И смысл жизни для всякого существа заключается в том, чтобы помогать добру побеждать.

Махайрод рассмеялся. И, заложив руки на спину, принялся расхаживать по комнате, изрекая самоуверенным тоном:

- Наивный и неосторожный глупец! Сейчас ты сам убедишься в своей неправоте! Да-да, прав я - именно я, а не ты, дерзкий и бестолковый маленький человечек! Хотя тебе и удалось погубить мою тётку Смангриллу, это ещё ничего не значит! Тебе попросту помог счастливый случай, иначе бы ни за что тебе с ней не справиться! Но случай не может непрестанно ходить за тобой по пятам, подобно преданной собачонке... Впрочем, переубеждать я тебя больше не стану, надоело. Пусть теперь мои мухи разрешат наш спор.

После этих слов Махайрод обратился к сидевшему в клетке и живо наблюдавшему за происходящим попугаю:

- Ну-ка, скажи, что больше всего на свете любят есть придворные мухи?

Попугай вскинул голову.

- Мар-р-рмелад! - чётко отрапортовал он. И повторил, будто опасался, что его не поймут:

- Пр-р-ридвор-р-рные мухи любят есть мар-р-рмелад! Мар-р-рмелад! Мар-р-рмелад!

- Верно, молодец, - похвалил его колдун. И, перестав расхаживать по комнате, остановился напротив мальчика. Сказал:

- Имей в виду, они совсем не злые. Просто мои мухи глупы. И, как все прочие существа, любят сласти...

Тут он отступил на несколько шагов от своего пленника - и вдруг подпрыгнул, волчком завертелся на месте, принялся шептать что-то малоразборчивое - маленький У догадался, что он произносит свои колдовские заклинания… А потом Махайрод остановился, несколько раз махнув в сторону мальчика обеими руками и произнёс нечто наподобие:

- Чих! Пых! Дырбырпух! Мармелад!

Прошло всего одно мгновение, а может, даже меньше - и.маленький У ощутил, как всё его тело налилось непонятной тяжестью. Ноги прилипли к полу. Маленький У попытался поднять сначала одну, затем другую ногу, но не сумел этого сделать. Руки обвисли плетями, намертво приклеившись к туловищу, пальцы слиплись между собой - мальчик попытался их согнуть и разогнуть, но это ему не удалось…

Он хотел было крикнуть Махайроду, что тот может превратить его в кого угодно - всё равно он его не боится… Однако с ужасом понял, что не способен раскрыть рта. Губы стали тяжёлыми, непослушными, словно одеревенели. Вместо слов с них сорвалось лишь невнятное и бессмысленное мычание вперемешку с не менее невнятным и бессмысленными шипением:  

- М-м-м-м-м… Фх-х-х-х-х… Уш-ш-ш-ш-ш… М-м-мы-ы-ы-ы-ы… М-м-мы-ы-ы-ы-ы… М-м-м-м-мы-ы-ы-ы-ы-ы…

Запрокинув голову, колдун вперил торжествующий взгляд в алый потолок и громогласно расхохотался

- Ха-ха-ха-ха-ха! Постой-постой тут, у окошка, подумай о жизни! Тем более, что у тебя осталось её совсем немного - не более, чем до появления голодных утренних мух! Поразмысли напоследок о том, кто же из нас всё-таки прав, и что сильнее - добро или зло! Ха-ха-ха-ха-ха!

Сказав это и вдоволь нахохотавшись, он двинулся к двери. Лишь на ходу бросил попугаю повелительным тоном:

- Приглядишь за ним ночью. Да смотри, бдительно стереги строптивца! И чтобы мне без лишней болтовни, понял?

- Так точно! - во всю свою птичью мощь рявкнул попугай, выпучив глаза, и без того круглые и перепуганные,. - Стр-р-ражник постор-р-рожит мар-р-рмелад!

А когда его хозяин исчез за дверью, он вновь с интересом смерил взглядом маленького У. После чего встряхнул головой и сказал:

- Слишком уж ты мал, человечек. Мухи сожр-р-рут тебя в два счёта…

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

(в которой мальчик проводит ночь в Красной комнате, ломая голову над тем, как ему обвести вокруг пальца злого колдуна. Прожорливые придворные мухи Махайрода. Глупый попугай и тайна обратного заклинания.)

 

Никто не знает, отчего порой время тянется медленно, словно податливая резина, а порой - наоборот, несётся сломя голову, будто его изо всех сил хлестнули пучком жгучей крапивы.

Эта ночь в Красной комнате, казалось, ещё и не начиналась вовсе, а уже промелькнула почти целиком, неприметно просочилась сквозь оконные стёкла, подобно тому, как вода просачивается сквозь пальцы… Может, маленькому волшебнику так казалось оттого, что он был слишком погружён в неприятные раздумья - ведь, по словам Махайрода, этой беспокойной ночи предстояло стать последней в жизни мальчика.

Приближалось утро, а маленький У ещё ни на минуту не сомкнул глаз.

Он не двигался с места, однако его мысли летели со стремительной скоростью, обгоняя время, путаясь и переплетаясь друг с другом.

Как перехитрить самовлюблённого и высокомерного колдуна, увенчанного золотой короной и повелевающего армиями крыс, термитов и невесть каких ещё зловредных тварей? Если тот сумел превратить маленького У в мармеладного истукана, сказав всего несколько волшебных слов, то наверняка должно существовать и обратное заклинание. Такое, что если произнесёшь его - снова обернёшься человеком. Но как их, эти тайные слова, выведать? Быть может, их слышал попугай? Ведь ему наверняка довелось встретиться со многими узниками колдуна, и он был свидетелем немалого числа подобных расправ.

Однако попугаю приказано стеречь мальчика Он слуга Махайрода и, судя по всему, боится своего хозяина... Нет, попугай ни за что не откроет пленнику тайну обратного заклинания, бесполезно даже надеяться на это.

Таковы были невесёлые мысли маленького волшебника. Целиком погружённый в них, он, наверное, даже не заметил бы, что наступил рассветный час, если б не внезапное обстоятельство, напомнившее ему об этом… Едва оконного стекла коснулись первые лучи тусклого солнца, как в комнату влетели сотни больших чёрных мух.

Кто-то слегка приоткрыл дверь, и они стремительно заструились в образовавшуюся щель густым тёмным роем - подобно тому, как грязная вода прорывается сквозь брешь в плотине. И тотчас всё вокруг наполнилось противным жужжанием этих суетливых и назойливых созданий.

Впрочем, мухи недолго кружили по комнате. Миновало лишь несколько мгновений, и они облепили маленького У с ног до головы.

- Жр-р-рите! – запоздало встрепенувшись, воскликнул попугай. - Хозяин р-р-разр-р-решил вам устр-р-роить пир!

Мухи ползали по лицу, по шее, по неподвижным рукам и ногам маленького волшебника, ощупывая его тело своими тонкими хоботками, перелетая с места на место и вновь принимаясь разгуливать по нему, щекоча прикосновениями многочисленных осторожных лапок.

- Худенький, - вздыхала одна. - Кож-ж-жа да кости...

- Не.привередничайте, мадам, - говорила другая.- З-з-зато сладенький.

- Ах, я уж-ж-жасно голодна! - хихикала третья. - Всю ночь прокруж-ж-жилась на балу с ж-ж-жуками!

- Не очень-то увлекайтесь сладким, милочка, располнеете, - предостерегала её четвёртая. - Я, к примеру, з-з-завтра ж-ж-же саж-ж-жусь на диету.

- Дамы, не толкайтесь, - выкрикивала пятая, - не мешайте мне з-з-завтракать!.

- Не нуж-ж-жно переж-ж-живать, - жужжала шестая. - Мармелада долж-ж-жно хватить на всех.

- До чего ж-ж-же бож-ж-жественное, до чего з-з-замечательное блюдо! - восхищалась седьмая. - Вот так бы каж-ж-ждый день пировать!

- Каж-ж-ждый день! - передразнивала её восьмая. - Не фантаз-з-зируйте, пож-ж-жалуйста. Откуда вз-з-зять столько преступников?

- Ах, любез-з-знейшие, не стоит препираться! – благодушно замечала девятая. -  Пускай преступники нечасто посещают каш остров, но всё ж-ж-же каж-ж-ждая из-з-з нас надеется, что в будущем это станет случаться почаще!

- Не надо ничего з-з-загадывать, уваж-ж-жаемые! - рассуждала десятая. - Пользуйтесь благами, пока есть возмож-ж-жность. Мармелад очень калориен и полез-з-зен для пищеварения...

Они говорили и говорили без умолку.

От их жужжания в комнате стоял сплошной непрекращавшийся гул.

Маленький У стоял неподвижно и не мог прогнать болтливых мух, которые сейчас видели в нём не живого человека, а только вкусное блюдо. Пройдёт совсем немного времени – и они его съедят… Неужели это конец? Несмотря на все свои отчаянные попытки собрать волю в кулак и отогнать страх, мальчику это не удалось.

На его мармеладные глаза наворачивались сладкие слёзы, а ему даже было нечем их смахнуть.

Нет, маленькому волшебнику не было жаль себя. Возможно, оттого, что он просто не думал о собственной участи. Он смотрел в окно - туда, где, беря своё начало у подножия мрачного замка, по горам извилисто сбегала вниз хорошо протоптанная широкая тропинка. По ней-то крысы и потащат вниз, на расправу, бедных Кокура и тётушку Чепелу... За них, обречённых на мучительную смерть, и боялся маленький волшебник. Судя по всему, до расправы осталось совсем немного времени… Но чем же, чем помочь черепахе и петуху? Как вызволить несчастных из лап беспощадного Махайрода и его подручных?

Пусть он теперь мармеладный истукан и не в состоянии шевельнуть ни рукой, ни ногой. Но разве может он допустить, чтобы свершилась несправедливость? Нет, он непременно должен что-нибудь предпринять и спасти своих друзей от гибели!

Маленький У посмотрел на попугая. Птица, склонив голову набок, глядела куда-то в сторону, и невозможно было понять, о чём она думает.

.Попугай болтлив - об этом можно судить со слов самого Махайрода. Быть может, удастся использовать этот его недостаток?

Маленький У, сделав над собой невероятное усилие, с трудом разлепил тяжёлые мармеладные губы и попытался заговорить со своим стражем. Поначалу у него ничего не вышло: из раскрытого рта мальчика вырвались нечленораздельные звуки, перешедшие в сипение и хрип. Но он вновь повторил свою попытку – и тогда попугай, удивлённый, услышал:

- Все птицы глупы, как мухи... Особенно попугаи.

- Меня зовут Какаду! - встрепенулся попугай. - И не тебе судить о моём уме, несчастный маленький человечек! Я сообр-р-ражаю получше многих вообр-р-ражал!

- Не думаю, что это так, - сказал маленький У, с трудом шевеля непослушными слипающимися губами. - Недаром Махайрод тебя ни во что не ставит.

- Вр-р-рёшь! - крикнул Какаду, задетый за живое. - Хозяин меня ценит и уважает!

- Он тебе не доверяет.

- Наглая ложь!

- Нет; правда.

- Нет, ложь! Ты это нар-р-рочно пр-р-ридумал, чтобы р-р-разозлить меня!

- Колдун говорил мне - когда мы с ним беседовали в подвале, - что такой глупый попугай, как ты, не способен запомнить даже простейшую фразу, не говоря уже, скажем, об обратном заклинании. Например, таком; чтобы вновь превращать мармеладного истукана в человека...

- Ошибка! - обрадовался Какаду. - Я всё помню!  - Махайр-р-род неоднокр-р-ратно пр-р-роизносил колдовские слова пр-р-ри мне, и я их пр-р-ревосходно запомнил! Не вер-р-ришь?

- Нет, не верю. Куда уж тебе, глупому, запомнить такое сложное заклинание.

- Не оскор-р-рбляй! Я не глупый! И заклинание, если хочешь знать, для меня совсем не сложное!

- Ну, всё равно, даже если и несложное. Ты наверняка его услышал – и тут же позабыл.

- А вот и не позабыл, не позабыл!

- Этак хвастать каждый может. А чем докажешь?

- Как это чем? Да я его хоть сейчас повтор-р-рю! Вот сейчас, погоди...

С этими словами попугай переступил лапками на жёрдочке, задрал голову вверх и, прикрыв глаза, произнёс:

- Тигель-мигель-тамолпид.. .Кикили-шикили-шушерамушера.. Линдо-миндо-кроколиндо... Кроксус-моксус-злокус-флохсус-трицератоксус...

Прошло несколько секунд… потом - ещё несколько секунд... потом - ещё несколько…

И вдруг маленький волшебник почувствовал, что его тело перестало быть липким. Он попробовал поднять руку - это ему удалось. Он попытался повернуть голову – и это ему тоже удалось! Он сделал шаг, сделал другой… третий...

- Кошмар-р-р! - воскликнул попугай. - Что я натвор-р-рил! Надо ср-р-рочно это испр-р-равить, пока не увидел Махайр-р-род!

Он принялся торопливо бормотать какие-то непонятные слова. Но маленький У не стал прислушиваться - он без промедления ринулся вперёд и, просунув руку между прутьев клетки, схватил попугая за горло.

- Что же это ты, глупый Какаду, думаешь, я позволю вновь превратить себя в мармеладного истукана? Нет, голубчик, ничего не выйдет - хотя ты и помнишь гадкие заклинания колдуна, но я не дам тебе их произнести!

- Отпусти… - прохрипел попугай. – Махайр-р-род всё р-р-равно с тобой р-р-распр-р-равится!

- Может, расправится, а может, и нет, - сказал маленький У, продолжая крепко сжимать горло птицы. – По крайней мере, я не буду сидеть сложа руки и покорно ждать гибели. И ты не сумеешь мне помешать.

- Отпусти! - вновь прохрипел Какаду, теряя последние силы. - Я задыхаюсь...

- Отпущу лишь в том случае, если пообещаешь не произносить заклинания, превращающего людей в мармеладных истуканов.

- Обещаю… - еле слышно прошептал попугай, закатив глаза. Он был на грани обморока.

И маленький волшебник, разжав пальцы, отпустил его. Правда, предупредил строго:

- Смотри мне. Я успею схватить тебя в любой момент. Так что даже не пытайся хитрить!

И услышал в ответ:

- Не буду. Я же пообещал.

«Пожалуй, этот попугай не столь злобен и бесчестен, как может показаться на первый взгляд», - подумал мальчик.

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

(в которой маленький волшебник выпускает попугая из клетки, и они вместе совершают побег из замка Махайрода).

 

Покачиваясь - словно вот-вот упадёт - Какаду сидел на жёрдочке и тяжело дышал.

- Послушай, а зачем ты прислуживаешь злому колдуну? - спросил его маленький волшебник после минутного молчания.

- А зачем, по-твоему, пр-р-рислуживают вообще? – ворчливо ответил попугай, с опаской поглядывая на мальчика. – Уж навер-р-рное не р-р-ради собственного удовольствия.

- Но ведь и не из любви к злодействам, верно?

- Вер-р-рно. Если хочешь знать, все эти злодейства мне не менее отвр-р-ратительны, чем тебе.

- Тогда, получается, ты повинуешься Махайроду только из-за страха за свою жизнь?

- Из-за стр-р-раха, а как же, - кивнул попугай. – Я же его пленник, и он может сделать со мной всё, что ему заблагор-р-рассудится… И теперь, между пр-р-рочим, не сносить мне головы, когда он узнает, что ты меня пе-р-рехитр-р-рил.

- Но ведь – перехитрил! То есть, выведал заклинание против твоей воли. Так в чём же ты виноват? По-моему, колдуну абсолютно не в чем тебя обвинить.

- Махайр-р-роду это всё р-р-равно. Он скор-р-рый на р-р-распр-р-раву, не станет р-р-разбираться.

- Да-а-а, не завидую я тебе, - посочувствовал маленький У. – Положение получается совсем безвыходное.

- Это точно, - согласился его пернатый собеседник. – Пор-р-ра мне пр-р-рощаться с жизнью.

- Впрочем, что это я говорю, - вдруг встрепенулся маленький У. – Никакого безвыходного положения! Всё очень легко решается! Зачем тебе сидеть здесь и ждать расправы? Сейчас я открою клетку, и - лети себе на все четыре стороны!

- Пр-р-равда? – спросил попугай, и хохолок на его голове удивлённо встрепенулся. - Ты, в самом деле, хочешь меня выпустить, стр-р-ранный маленький человечек?

- А что в этом особенного? Я - пленник Махайрода, и ты, оказывается, не в лучшем положении. Почему бы мне не выпустить тебя на волю?

- Нет, я пр-р-росто пр-р-ривык к тому, что все здесь желают др-р-руг др-р-ругу только зла, - смутился попугай.

- Поэтому ты и сам стал злым, - сказал маленький волшебник. - А от злости глупеют.

- Да, - согласился Какаду, - вер-р-роятно, ты пр-р-рав: я действительно стал глупым... Впр-р-рочем, спасибо тебе за добр-р-рые намер-р-рения. И за то, что повер-р-рил мне на слово, не задушил. И за то, что хотел откр-р-рыть мою клетку...

- Что значит - хотел? - не понял мальчик. - Да я её сию же минуту открою!

- Нет-нет, лучше не надо! Не откр-р-рывай!

- Почему? Неужели тебе не хочется подышать вольным воздухом - там, за дождевой пеленой? Неужели ты не мечтаешь вырваться из этих стен, чтобы полетать над лесом, над горами, над зелёной травой?

- Все мы о чём-то мечтаем, - вздохнул попугай. – Когда-то я любил беззаботно пор-р-рхать над лесом и сидеть на ветвях дер-р-ревьев, наблюдая за жизнью звер-р-рей и птиц… Но я давно отвык от свободы... И ещё… знаешь, это всё бессмысленно: Махайр-р-род станет искать меня и – р-р-рано или поздно - настигнет.

- Да перестань ты трусить, - рассердился маленький У. - Сам ведь говорил, что он всё равно с тобой расправится за то, что ты вновь превратил меня в человека. Так чего же ждать? Не лучше ли попытаться совладать с судьбой? А ну-ка, быстро выходи сюда!

С этими словами мальчик открыл дверцу клетки и, снова просунув руку между железных прутьев, подтолкнул попугая к выходу на свободу. Тот, наконец, решился: взмахнув крыльями, вылетел в комнату. И закружил под потолком, распугивая мух.

- Кстати, покажешь мне выход отсюда, - сказал маленький У. - Я-то не знаю замка - мне трудно сразу сообразить, куда следует идти, чтобы выбраться из него... Пойдём.

- Пойдём-полетим! – радостно подхватил попугай. – Даже если колдун с нами р-р-распр-р-равится, то хоть умр-р-рём на воле!

Они покинули Красную комнату и двинулись по коридорам: попугай -  впереди, то взмывая под потолок, то опускаясь почти к самому полу, а мальчик, не отставая, - за ним.

Придворные муха, до сих пор боязливо помалкивавшие, теперь оживились, зажужжали им вослед:

- Держ-ж-жи беглецов, держ-ж-жи нарушителей порядка!

- Просто кошмар, что творится на белом свете! Это воз-з-змутительный произ-з-звол!

- Невоз-з-зможное дело! Надо срочным образ-з-зом долож-ж-жить обо всём хоз-з-зяину!

- Сию ж-ж-же минуту долож-ж-жим - и владыка мигом з-з-задерж-ж-жит з-з-злодеев! Вместо одного мальчишки на з-з-завтрак мы получим мальчишку и попугая! Правда, уж-ж-же, наверное, не на з-з-завтрак, а на обед! З-з-забавный казус, не правда ли?

- Очень з-з-забавный!

- Помилуйте, что ж-ж-же тут з-з-забавного? Это уж-ж-жасно, уж-ж-жасно, уж-ж-жасно! Вдруг они убегут? Вдруг им удастся скрыться? Что ж-ж-же тогда мы будем делать? Неуж-ж-жели останемся голодными?

- Не беспокойтесь, уваж-ж-жаемая сотрапезница, ещё никому не удавалось скрыться от великого Махайрода! З-з-зря стараются!

- Подож-ж-ждём до обеда!

- Да-да, подож-ж-ждём до обеда! Мармеладные мальчик и птица – это лучше, чем один мармеладный мальчик!

- Без-з-зусловно лучше! Ну, уж-ж-ж если не к обеду, то к уж-ж-жину владыка обяз-з-зательно из-з-зловит их и превратит во вкусненьких сладеньких мармеладных истуканов!

- До уж-ж-жина слишком долго терпеть, а я без-з-зумно голодна! Лучше бы великий и несравненный Махайрод из-з-зловил негодников к обеду!

- Из-з-зловит, наверняка из-з-зловит! Ведь каж-ж-ждому из-з-звестно, что его ум и могущество не з-з-знают границ!

- Будем надеяться на лучшее! Дож-ж-ждёмся своего часа!

- Дож-ж-ждёмся, дож-ж-ждёмся! И полакомимся всласть!

Так они жужжали и роились позади мальчика и попугая, торопившихся покинуть обиталище злого колдуна.

Мальчик убедился, что хотя бы в одном Махайрод не соврал: мухи действительно были крайне глупы. Ничто, кроме еды, не интересовало этих созданий.

Но кто станет обращать на них внимание? Мухи есть мухи, они разве что мармеладному истукану страшны...

Мысли маленького У в эти минуты были заняты иным.

Ему не терпелось поскорее вырваться из стен страшного замка Махайрода. И не только для того, чтобы спастись самому. Ни на миг не забывал он о том, что Кокур и тётушка Чепела попали в беду и нуждаются в его помощи.

А мухи ещё долго летели следом за беглецами – правда, старались держаться на безопасном расстоянии, поскольку все насекомые боятся птиц. Но затем они отстали: то ли помчались докладывать о случившемся своему могущественному повелителю, то ли просто разлетелись по мрачным покоям колдовского замка – дожидаться обеда.

…Наконец путь по многочисленным лестницам и коридорам закончился и для наших беглецов. Толкнув последнюю дверь, маленький волшебник выпустил наружу попугая, а затем и сам выбрался на свежий воздух.

Свобода встретила их порывистым ветром и струями проливного дождя.

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

(в которой маленький У, расставшись с попугаем, пробирается в горы, встречает там двух сросшихся хвостами драконов и подслушивает их разговор с колдуном.)

 

От замка в противоположные стороны расходились две тропинки. Одна, пошире, сбегала вниз, к лесу, а другая, узкая, едва различимая, тянулась вверх. Круто поднимаясь на высоченную гору, она терялась в неведомых пространствах, охраняемых сумрачными грозовыми тучами. Причём мальчику показалось, будто там, над горой, тучи были даже более густыми, чем над самим замком колдуна. Извергая из своих утроб потоки дождевой воды, они с грохотом тёрлись друг о друга тяжёлыми мокрыми боками, и от этого трения рождались молнии,  ежеминутно раздиравшие небо огненными росчерками и ударявшие в покрытую трещинами голову горы.

Попугай и маленький У простились. Первый полетел вниз, к лесу, где не было дождя и светило солнце. А второй направился по узкой извилистой тропинке вверх.

Этот путь указал ему Какаду. Когда мальчик рассказал, что он разыскивает таинственный сундучок Махайрода, попугай объяснил:

- Сундучок может находиться только там, высоко в горах, поскольку Махайрод никому не позволяет подниматься по горной тропе. Да и не напрасно же, наверное, эту малоприметную с виду тропку охраняют два ужасных дракона, сросшиеся хвостами! По слухам, драконы очень свирепы. По крайней мере, лично мне колдун похвалялся, что они сожрут любого, кто рискнёт двинуться в горы без его дозволения!

- Значит, всё же кому-то Махайрод позволяет туда подниматься?

- Только слугам, которые раз в несколько дней относят драконам еду. Те жрут всё подряд, однако особенно любят солёную рыбу.

- Так, может, это морские драконы?

- Не знаю.

- А откуда они взялись на горе? Или они - такие же, как и мы с тобой – пленники Махайрода?

- Это мне тоже неведомо, - сказал попугай. – Но если и пленники, то изловил колдун их очень давно. Во всяком случае, в то время, когда он поймал меня в лесу и посадил в клетку, драконы уже жили на горе, и все их боялись.

…И теперь, простившись с Какаду, маленький У медленно поднимался по горной тропинке. Подъем был крут и нелёгок. Мальчик то и дело оскальзывался на мокром склоне. Порой ему приходилось буквально карабкаться вверх, цепляясь за острые каменные выступы. Он быстро запыхался и в кровь изодрал колени.

Холодный ливень хлестал как из ведра.

Теперь маленький волшебник знал, отчего дождь никогда не прекращается в здешних местах. Попугай поведал ему, что Махайрод не выносит солнечного света. Он способен жить лишь в сумраке, прохладе и промозглой сырости – оттого-то колдун и прибегнул к волшебным чарам, собрав над замком и его окрестностями самые густые и чёрные тучи из всех, какие только есть на свете.

Если найти способ разогнать тучи, то злодей, лишившись своей колдовской силы, погибнет. Но как это сделать, никому не ведомо.

Впрочем, маленький У думал сейчас об ином. Его мучила мысль о расправе, грозившей тётушке Чепеле и Кокуру. Правда, мальчик надеялся, что Махайрод, узнав о его бегстве, бросится на поиски и не успеет расправиться с черепахой и петухом.

Надежда подгоняла его.

Маленький волшебник быстро взбирался вверх по узкой тропке, которая причудливо изгибалась из стороны в сторону, то теряясь под завалами камней, то вновь появляясь впереди. Подобно юркой змейке, она так и норовила выскочить из-под ног, убежать, скрыться из вида. Приходилось быть очень внимательным, чтобы не потерять её.

Маленький У весь промок под потоками низвергавшейся с неба воды, но старался не обращать на это внимания, поскольку знал: ничего тут не поделаешь, и дождь всё равно не прекратится.

Прошло не менее двух часов такого нелёгкого пути, когда до слуха маленького волшебника вдруг донеслись странные звуки, раздававшиеся из-за огромного каменного валуна. Это был не то скрип, не то скрежет – нечто очень громкое и устрашающее.

Мальчик насторожился. Но отступать ему всё равно было некуда. И тогда, стараясь не производить шума, он подкрался к валуну, скрывавшему от него то, что происходило впереди на тропе. И выглянул из-за поросшей лишайником поверхности камня.

Там, в каком-нибудь десятке метров от маленького волшебника, сидели два огромных дракона, сросшиеся хвостами. Один держал в передней лапе большой зазубренный кусок гранита и изо всех сил скрёб им спину своего товарища, покрытую толстыми розовыми чешуйками. От трения камня о чешуйки и получался этот громкий не то скрип, не то скрежет, озадачивший мальчика несколько секунд назад.

Дракон, которому скребли спину, жмурился от удовольствия. Раскрыв большую и страшную - с тройным рядом острых зубов -  пасть, он приговаривал:

- Ох, хорошо-о-о-о-о! Ох, замечательное это дело - банька! Ох, люблю! Ох, уважаю!

Вскоре драконы поменялись местами: первый отдал второму осколок гранита, и тот, в свою очередь, стал скрести первому его чешуйчатую, словно у огромной рыбины, спину.

- Помыться в дождичек - великое дело! - выкрикивал первый дракон, кряхтя и постанывая. – Презнатное удовольствие!

- Да уж, банька - сильная вещь! - вторил ему другой. - Лучше ничего в жизни не придумаешь. Кроме, конечно, солёной рыбки.

- Ой, только, пожалуйста, не напоминай о солёной рыбке, а то у меня уже слюнки текут! - перебил его первый дракон. - Но помыться в дождичек - это тоже очень неплохо!

- Я бы даже сказал: очень-очень неплохо!

- А я бы сказал: очень-очень-очень! Или даже очень-очень-очень-очень-очень неплохо!

- Ну, я столько раз слово «очень» не выговорю. Но всё равно: банька – это умопомрачительно! Второе удовольствие после…

- Я же просил тебя: не напоминай мне о солёной рыбке!- вскричал первый дракон.

- Ну почему же, - возразил второй. – Вот изловим беглеца – и получим свою порцию воблочки, как обещал повелитель.

- Или селёдочки, - сладострастно зажмурился его приятель. – Солё-о-о-оненькой…

- Только бы не проворонить мальчишку. Махайрод сегодня что-то даже злее обычного. Никогда его таким не видел. Если не угодим ему нынче - враз превратит нас в мармеладных истуканов.

- Не беспокойся, не провороним, - успокоил его первый дракон. - Другой тропы к железному дереву не существует. Значит, смутьяну никак не прошмыгнуть мимо нас.

«Всё ясно, - подумал маленький У. - Махайрод уже побывал здесь и предупредил своих слуг о моём возможном появлении на тропе. Чего же он так боится? Выходит, попугай был прав, и там, наверху, действительно спрятан волшебный сундучок? По всей видимости, с ним связан какой-то большой секрет, узнав который, я сумею победить колдуна! Но раз уж драконы посажены тут, чтобы охранять путь к железному дереву – значит, я непременно должен добраться до него. Сундучок наверняка находится или на дереве, или где-нибудь поблизости…Только бы успеть, только бы меня не настиг злобный Махайрод…»

В этот миг, словно отвечая его мыслям, в небе что-то зашелестело, захлопало. Мальчик быстро юркнул в узкую расщелину под камнем и, выглянув наружу, увидел колдуна. Тот сидел верхом на чёрной летучей мыши с длинными, стоявшими торчком ушами и большими перепончатыми крыльями. Мышь стремительно пронеслась над тропой. Она летела не по прямой, как обычно летают птицы, а непрестанно совершала движения вверх-вниз, словно покачиваясь на невидимых волнах.

- Эй! - крикнул драконам колдун.

Те, вздрогнув, задрали головы:

- Чего изволите, хозяин?

- Повелевайте, мы исполним!

- Мне нужен мальчишка! – раздался сверху повелительный голос Махайрода. – Или вы позабыли о своих обязанностях, оболтусы? А ну-ка, докладывайте: не появлялся ли на тропе этот беглый преступник?

- Никак нет! - в один голос отрапортовали драконы. – Не появлялся ни одной ногой!

- А может, вы его всё-таки прозевали и прошляпили? Может, вы его проспали? Сморила вас дрёма на минутку-другую – а он, воспользовавшись случаем, и прошмыгнул мимо вас, незамеченный, а?

- Никак нет! – снова рявкнули чудища. – Мы не задрёмывали ни одним глазком! Сидели тут и охраняли - в точности как было велено!

- Сейчас, по моим расчётам, мальчишка должен быть где-то здесь, - объявил колдун. – Так что не спите! Стерегите тропу и держите ухо востро! Как только изловите негодяя - получите свою рыбку. Я-то знаю, что вы её любите больше жизни!

- Премного благодарны вашему мудрейшеству! - рявкнул один дракон, изогнув длинную шею.

- Рады будем услужить вашему добрейшеству! - ИСТОШНО ВЗВЫЛ второй дракон, склонившись в подобострастном поклоне.

При этом оба завиляли своим - единственным на двоих - хвостом.

- Смотрите мне! - крикнул Махайрод и погрозил им пальцем.

Затем он хлестнул летучую мышь маленькой плёткой с железным наконечником и умчался прочь.

Драконы переглянулись.

- Видал, брат? - спросил один другого. - Похоже, дело серьёзное. Интересно, чем же ему насолил несчастный мальчишка? Ох, не завидую я пацану. Наверное, какое-нибудь стра-а-ашное преступление совершил, раз Махайрод столь старательно его разыскивает.

- Какая нам разница, что там он натворил, - ответил его приятель. - Но прозевать беглеца мы не должны, это яснее ясного. Не то жестоко поплатимся.

- Да уж, лучше бы поскорее изловить маленького негодника, - пробормотал первый дракон.

- Тем более, что владыка обещал нам за это...

- Ой, только не надо, не надо говорить о солёной о рыбке! - перебил его второй дракон. – Я же просил! У меня ведь уже настолько сильно слюнки текут, что я могу захлебнуться!

- Ладно-ладно, не буду. Потерплю как-нибудь… Надеюсь, недолго осталось.

- И я надеюсь… Но где же этот мальчишка? Почему так долго не идёт?

- Придёт, куда он денется…

И они уселись рядышком поперёк тропы. И уставились немигающими взглядами вниз. Туда, где за пеленой дождя виднелся вдали замок и откуда, по словам колдуна, должен был появиться загадочный беглец.

Они знали, что им не составит труда схватить маленького человечка и передать его в руки свирепого и беспощадного Махайрода.

Драконы очень любили соленую рыбку.

Они любили её больше всего на свете и собирались во что бы то ни стало заработать обещанную награду.

Чтобы скоротать минуты ожидания, один дракон предложил другому:

- А давай рассказывать анекдоты?

- Ну, давай… Чур – ты первый!

- Хорошо, слушай… Сидит маленький дракончик и горько плачет. Подходит к нему взрослый дракон и интересуется: «Ты чего плачешь? Родителей потерял?» - «Не-е-е…» - «А почему же тогда сидишь тут один? Где твоя мама?» - «Я её съел» - отвечает маленький дракончик, пуская слезу. «А где твой папа?» - спрашивает взрослый дракон. «Его я то-о-оже съе-е-ел!» - «А где бабушка с дедушкой?» - «А я и бабушку с дедушкой  сье-е-ел...» - «О, какой ужас! Ну и кто же ты после этого?» - «Сироти-и-инушка-а-а-а-а!»

Когда первый дракон закончил рассказывать, его товарищ долго смеялся, хлопая себя по бокам. А когда успокоился – то, в свою очередь, приступил к рассказу:

- В норе маленький дракончик просит отца: «Папа, папа, покажи мне кукольный театр!» - «Отстань!» - говорит дракон-отец. «Ну пап, ну покажи кукольный театр!» - «Спи, давай, поздно уже!» - «Ну па-а-ап! Ну покажи-и-и!» - «Ну ладно, что с тобой поделаешь…» - с этими словами дракон-отец идет в угол своей норы, достает два человеческих черепа, надевает их на передние лапы и принимается с выражением говорить на два разных голоса: «Первый череп: «Слышь, морячок! А на этом острове драконы водятся?» Второй череп: «Да ну, сказки всё это, никаких драконов на свете не существует…»

Вот так, рассказывая друг другу по очереди анекдоты, они сидели на мокром склоне горы и не обращали внимания на холодные струи дождя, низвергавшиеся с неба на их чешуйчатые панцири. После каждого анекдота драконы подолгу громогласно хохотали. Но вместе с тем они не отводили взглядов от тропы, ни на мгновение не забывая о приказании колдуна… Они внимательно смотрели вниз и, нетерпеливо поводя хвостом из стороны в сторону, ждали той минуты, когда на тропинке появится мальчик.

Откуда им было знать, что маленький волшебник находится совсем близко. И слушает разговор драконов, и внимательно наблюдает за ними, размышляя о том, как бы перехитрить этих розовочешуйчатых чудовищ...

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

(в которой маленький волшебник пускается на хитрость. Путь к железному дереву. Таинственное дупло.)

 

Довольно долго никаких дельных мыслей не приходило на ум маленькому У.  Слишком уж страшными казались охранявшие тропу драконы. Казалось, нет на свете такой силы, которая могла бы с ними справиться.

Однако постепенно он взял себя в руки. У каждого имеется уязвимое место, мальчик понимал это. Значит, ему следовало лишь хорошенько подумать и отыскать слабину у сросшихся хвостами чудовищ…

Вот, например, то, что они больше жизни любят солёную рыбку – чем не слабость? Наверняка это можно как-нибудь обернуть против них… Но как – вот вопрос!

Дождевая вода непрестанным потоком обрушивалась на маленького волшебника, застывшего в неподвижной позе, будто каменное изваяние. Он вымок до нитки, продрог и был невероятно голоден, однако не решался ничего предпринять. Он не решался даже пошевелиться, страшась быть обнаруженным грозными стражами тропы. Хотя понимал, что так не может продолжаться вечно - в противном случае он просто-напросто просидит здесь до тех пор, пока не умрёт от голода и холода, но ничего более не добьётся. К тому же никто, кроме него, не сумеет помочь его друзьям - петуху Кокуру и черепахе Чепеле.

«Драконы сидят тут, в горах, безвылазно, - рассуждал маленький У. – Они охраняют тропу и не видят ни одной живой души, кроме слуг Махайрода, приносящих им пищу. Все прочие жители острова, страшась сросшихся хвостами чудищ, обходят здешние места стороной...»

Дальнейший ход его мыслей был таков:

«Эти любители солёной рыбки ждут маленького мальчика, ведь именно его им поручил изловить колдун. Значит, можно притвориться кем-нибудь другим... Допустим, зверем, которого они никогда прежде в своей жизни не встречали…»

И тут в голове у маленького волшебника, наконец, сложился хитрый план.

И, отбросив все страхи и сомнения, мальчик приступил к его осуществлению.

Он встал на четвереньки – и в таком нелепом виде выбрался из-за своего укрытия. Медленно, словно никуда особенно не торопился, обошёл камень. И, не вставая с четверенек, направился вверх по тропе - навстречу поджидавшим его драконам.

- О! А это ещё что за неожиданное явление? - удивился один из стражей тропы. - Уж не тот ли самый мальчишка, который нам нужен?

- Смахивает на него, - согласился второй. - Во всяком случае, мы ничего не потеряем, если задержим его до появления великого Махайрода. Уж он-то разберётся, что за добыча угодила к нам в лапы!

- Дураки! - закричал маленький волшебник. - Я же – собака, лучший друг всех колдунов и злодеев! Неужто вам не известно, что мальчишка, как и все люди, ходит на двух ногах? А теперь протрите глаза, тугодумы, и посмотрите на меня! Видите: я иду к вам на четырёх лапах!

Драконы, удивлённо выпучив глаза, переглянулись:

- Собака? Ты слышал что-нибудь о собаках?

- Нет, не слышал. А что это такое? Зверь или птица?

- Ну, у птиц-то обычно бывает по две лапы. И крылья… Значит, собака –  это зверь.

- Но ловить собак нам никто не велел. Может, тогда сразу съедим его?

- Неплохая мысль. Тем более, что я как раз изрядно проголодался…

- Погодите! – вмешался мальчик, видя, что разговор принимает нежелательный для него оборот. – Если вы меня съедите, то вам не поздоровится!

- Почему это? – спросили оба дракона хором.

- Потому что я – верный слуга Махайрода!

- Возможно, так оно и есть, но что-то я тебя здесь никогда прежде не видел, - недоверчиво сказал один из драконов.

- Так это и не удивительно! - воскликнул мальчик. - Потому что владыка совсем недавно принял меня на службу.

- А зачем ты сюда пожаловал? – мрачно поинтересовался другой дракон. - Слуга - так поворачивай назад и топай себе в замок, откуда пришёл. Нечего тут ошиватъся... собакам всяким.

- В том-то и дело, что меня к вам прислал его мудрейшество, - маленький волшебник постарался, чтобы его голос звучал как можно более радостно. - Свершилось, наконец-то, долгожданное событие: он изловил главного своего врага, мальчишку-волшебника по имени У!

- Да ну?! - в один голос воскликнули драконы.

- Да-да, не сомневайтесь, - заверил их мальчик. – Он изловил негодника буквально полчаса назад – встретил его на тропе, когда возвращался от вас! И примерно расправился с бунтовщиком! По такому случаю наш владыка устраивает пир и. приглашает на него всех СВОИХ подданных... В замке вас ждёт бочонок селёдки пряного посола и огромная связка сушёной воблы!

Драконы даже подпрыгнули от восторга:

- Не может быть!

- Он никогда нам столько не давал!

- Целый бочонок селёдки!

- И целая связка сушёной воблы!

- Какая радость!

- Какое счастье!

- Неужели это правда?

- Правда-правда, будьте уверены, - успокоил их маленький У. - Только - хочу предупредить вас по секрету: гостей в замке уже собралось видимо-невидимо... Поэтому не мешало бы, знаете ли, поторопиться. Селёдка... И вобла... Это же продукты, сами понимаете, деликатные, тут главное - успеть вовремя. А потом поздно будет… Если промедлите, то, боюсь, вам достанутся одни обглоданные рыбьи хвостики.

Из двух драконьих глоток вырвалось:

- О-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о!

- А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

- Давайте-давайте, поторапливайтесь, - настойчиво повторил мальчик. – Время не ждёт.

- Мы поторопимся! Мы помчимся быстрее ветра и горе тем, кто попытается нас опередить!

- Мы всех гостей разбросаем, раскидаем, разорвём на мелкие кусочки и разотрём в пыль!

Прорычав эти грозные обещания, драконы сорвались с места. И, подняв торчком свой единственный общий хвост, ринулись вниз по тропе.

Не успел затихнуть вдали их могучий топот, как маленький У поднялся на ноги и тоже бросился бежать, но только в противоположную сторону.

Он мчался вверх по тропинке, оскальзывался, падал, снова вскакивал и бежал. Маленький волшебник не смел ни остановиться, чтобы передохнуть, ни даже оглянуться. Он торопился, поскольку знал: времени у него осталось очень мало. Как только драконы достигнут замка, Махайрод обо всём догадается - и устроит погоню за дерзким беглецом...

Дождевые струи хлестали ему в лицо, лились за шиворот, холодная вода стекала по всему телу мальчика. В животе урчало от голода. Но он не обращал на это внимания. Он бежал и бежал – и, наконец, упав в очередной раз на скользком склоне горы, уже не смог подняться. Тогда он встал на четвереньки - и двинулся вперёд, превозмогая усталость. Словно действительно был той маленькой собачонкой, какой представился двум драконам.

Маленький У шёл на четвереньках, заставляя себя не останавливаться - шёл до тех пор, пока тропинка не оборвалась, упершись в ствол огромного дерева.

Мальчик постучал по нему костяшками пальцев - и тотчас необхватно толстый ствол и вздымавшиеся к небу корявые ветви отозвались гулким звоном.

«В самом деле железное, - подумал маленький волшебник. - То самое, о котором говорили драконы. Значит, моя цель близка…»

Слегка отдышавшись, он поднялся на ноги. И увидел в стволе широкое дупло, располагавшееся над самой землёй. Недолго думая, маленький У влез в него. Внутри было темно, сухо и пыльно, однако довольно просторно. Мальчик осторожно выпрямился в полный рост. И, опираясь руками о шершавую внутреннюю поверхность железного дупла, шагнул вперед…

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

(в которой маленький У обнаруживает в дупле железного дерева волшебный сундучок, знакомится с пауком Потто и кротом Земзелой, а затем вместе с одним из своих новых друзей вновь отправляется в замок колдуна.)

 

Маленький волшебник углубился в тёмное чрево дерева на несколько шагов. А потом споткнулся обо что-то - высокое, железное.

Он ощупал предмет, преградивший ему путь.

Это был сундучок.

В мозгу у мальчика молнией вспыхнула мысль: «Волшебный сундучок! Нет сомнения, это именно он! Теперь понятно, почему Махайрод поставил драконов охранять тропу к железному дереву…»

Маленький У принялся торопливо ощупывать свою находку. Ему не терпелось поскорее добраться до неведомых колдовских секретов, которые – как он считал – должны храниться в заветном сундучке. Овладев ими, он станет настоящим волшебником. И тогда-то уж ему наверняка удастся, одолев Махайрода, спасти от гибели тётушку Чепелу и Кокура… Однако тут мальчика ожидало разочарование: сундучок оказался заперт на замок. Маленький У долго шарил ладонями повсюду вокруг, однако ключа к этому замку так нигде и не обнаружил.

«Всё пропало, - подумал он. - Остаётся только дождаться Махайрода, а уж он придумает, как со мной расправиться».

И действительно, не прошло и нескольких минут, как в проёме дупла показалась тень колдуна. Маленький волшебник поймал себя на мысли, что в последнее время слишком уж часто Махайрод появляется как раз тогда, когда мальчик о нём вспоминает.

На сей раз положение казалось абсолютно безвыходным. Бежать было некуда…

Маленький У затаился за сундучком, присев на корточки.

Колдун сделал два шага в темноту. Затем остановился, извлёк из кармана спичечный коробок и после короткой заминки чиркнул спичкой.

Маленький У зажмурился, ожидая, что сейчас внутри дупла всё озарится светом - и тогда Махайрод без труда обнаружит его. Колдуну останется лишь протянуть руку и схватить беглеца. Впрочем, даже хватать не обязательно: достаточно просто произнести заклинание для того, чтобы превратить его в беспомощного мармеладного истукана… Однако вспышки не последовало. Темнота осталась прежней - густой и непроницаемой. Махайрод снова чиркнул спичкой - и снова она не зажглась.

- Проклятье, - в сердцах пробормотал колдун. – Отсырели...

Он шагнул к выходу. Но потом, видимо, передумал уходить - остановился и позвал:

- Эй, Потто! Ты здесь, надеюсь?

- А где же мне ещё быть, по-твоему? - послышался в ответ недовольный тоненький голос (он раздался откуда-то сверху, из непроглядной тьмы). - Небось, сам приковал меня тут на вечную каторгу, а теперь ещё хватает совести спрашивать, на месте ли я.

- Довольно брюзжать, жалкий паучишка, - грубо оборвал его Махайрод. – Скажи-ка лучше, не появлялся ли здесь беглец, о котором я тебя предупреждал?

- Сто лет уже никто здесь не появлялся, - ответил невидимый Потто. - По твоей милости, между прочим. Кому охота тащиться в горы в такую проклятую погоду…

- Гм-м-м… Странно. Куда же он мог подеваться? – задумчиво пробормотал колдун, обращаясь к самому себе. - На тропе его тоже нет. Может, сбился с пути и заплутал в горах? Или спрятался где-нибудь под камнем и сидит там, дрожа от страха - ожидает своей участи… Что ж, придётся поискать… Ничего, никуда он не денется. Ох, и доберусь же я до негодника! Ох, и расправлюсь же я с ним – так, что у всех от ужаса кровь застынет в жилах!

После этого он вновь обратился к своему неразличимому в темноте собеседнику:

- Ладно, я пошёл. Продолжай ловить мух. А если беглый гадёныш проникнет в дупло, непременно укуси его, понял? Только кусай не до смерти, а так, чтобы его лишь парализовало на время. Расправиться с ним я желаю самолично!

- Э-э-э… М-м-м…

- Что ты там мямлишь, жалкое насекомое? Я спрашиваю: понял?!

- Угу, понял, - неохотно ответил Потто. – Кусать надо не до смерти, а так, чтобы его лишь парализовало на время…

- То-то же!

С этими словами Махайрод, наконец, развернулся и, на мгновение заслонив своей спиной светлый проём дупла, шагнул под дождь. Вскоре снаружи послышалось хлопанье крыльев летучей мыши – сначала близко, а затем всё дальше и дальше… Колдун улетел.

Выждав для верности ещё несколько минут, маленький волшебник встал из-за сундучка и осторожно позвал:

- Потто!

- А? - уже знакомым тоненьким голосом отозвался мрак.

- Ты решил не причинять мне зла?

- С чего это ты взял?

- Ну… ты же видел, что я прячусь здесь – а кусать не стал…

- Не стал. И что из этого следует?

- А из этого следует, что ты, по всей видимости, решил не причинять мне зла. В противном случае ты бы выполнил приказание колдуна.

- Да плевал я на колдуна! Чего ради мне кусать тебя, маленький пришелец, если ты не сделал мне ничего дурного? Не хочу и не буду!

- А ты кто? – осмелев, поинтересовался маленький волшебник.

- Я - несчастный паук, обречённый на вечное одиночество.

- Почему несчастный? И почему обречённый на одиночество?

- Да потому что живу в неволе, чего же тут непонятного.

- Выходит, ты - пленник Махайрода?

- Да.

- Теперь понятно, почему ты отнёсся ко мне с сочувствием и не выдал злодею… Ведь у тебя нет особых причин любить колдуна, верно?

- Ха, и ты ещё спрашиваешь! Какая уж тут любовь, когда он колдовским своим заклятьем обрёк меня на беспросветное существование в этом тёмном дупле! Да ещё заставляет каждый день ловить для себя мух и комаров, а потом забирает их в замок и дрессирует для разных злых дел.

- Знаю, для каких дел, мне уже довелось повидать кое-что в замке, - кивнул маленький У. - Не далее, чем сегодня чуть было не сожрали меня эти противные, эти прожорливые придворные мухи Махайрода.

- Вот-вот, с него станется, - сказал Потто. – А мухи что – мухи глупы и всеядны, им лишь бы брюхо набить… Вот их-то я и вынужден ловить день и ночь для прихотей Махайрода… А тут ещё сиди и сундучок этот проклятый сторожи...

- Кстати, о сундучке. Ты не знаешь, что колдун прячет в нём?

- Нет, мне известно только, что он ужасно беспокоится, как бы кто-нибудь не пробрался сюда и не открыл его. По всей видимости, в нём спрятано что-то очень ценное.

- Или волшебное…

- Ну, может быть, и волшебное. Мне-то без разницы, я в него не заглядывал.

- Значит, нам надо непременно открыть сундучок, - заявил маленький У. - Собственно, ради этого я сюда и явился.

- Зачем его открывать? – удивился паук. – Лично я никогда в жизни не брал ничего чужого и не хочу менять своих привычек.

- Как же ты не понимаешь, Потто, мы должны сделать именно то, чего злодей боится! Ведь неспроста тропинку к железному дереву охраняют драконы.  Я думаю, в сундучке хранится нечто такое, с помощью чего можно одолеть Махайрода. Или ты согласен и дальше пребывать в вечном страхе и терпеть над собой власть колдуна? Неужели не хочешь избавиться от него и изменить свою жизнь? Подумай хорошенько, ведь сегодня нам представляется редкий шанс! Мы можем не только обрести свободу, но и подарить её другим несчастным пленникам Махайрода! И всё, что для этого нужно – открыть сундучок… Кстати, тебе не известно, куда подевался ключ от него?

- Не-а, не известно… В дупле его нет, это я могу сказать совершенно точно... Впрочем, Земзела, упоминал в разговоре со мной о каком-то ключе, хранящемся у колдуна в замке...

- Земзела? Кто это?

- Это крот. Он живёт под землёй и роет в ней ходы - отсюда до самого замка, а то и дальше. Земзела слепой и очень добрый. Но он тоже ненавидит колдуна. Потому что тот прогнал его из лесной части острова, где земля мягкая и удобная для рытья, и заставил поселиться в здешних краях, где грунт каменистый и чрезвычайно сырой. Теперь бедный крот вынужден терпеть соседство этих бесцеремонных и вездесущих крыс, а он их ужасно боится. К тому же Махайрод заставляет его ежедневно приносить в замок червей и землероек, за что Земзела вместо благодарности получает лишь пинки да тумаки. Но отказаться тоже нельзя - не то злодей превратит его в какое-нибудь мерзкое создание или вообще прикончит. Колдун скор на расправу, это всем известно.

- Я бы хотел поговорить с Земзелой. – решительно сказал маленький волшебник. – К сожалению, у меня нет времени на его поиски. Может, ты сумеешь помочь мне встретиться с ним?

- Пожалуй, сумею, - отозвался паук. – Ты убедил меня, храбрый мальчик. Я не меньше, чем ты, желаю избавиться от Махайрода. Так что с данной минуты можешь во всём рассчитывать на меня!

- Спасибо. Но тогда – в путь! Время не ждёт.

- Э, нет, ты меня неправильно понял. Никуда мы отсюда не пойдём.

- Это почему же? Ты ведь согласился мне помочь, Потто! Мы должны срочно отправиться на поиски крота, иначе колдун может расправиться с моими друзьями, и мы не успеем их спасти!

- Хе-хе-хе, экий же ты нетерпеливый, - раздалось сверху. – Я согласился тебе помочь и не отказываюсь от своих слов. Однако зачем нам куда-то отправляться, если я могу в любой момент вызвать Земзелу сюда.

 - Вызвать сюда? Каким же образом?

- А вот сейчас сам увидишь…

Едва закончив эту фразу, паучок спрыгнул сверху, из непроглядной тьмы, прямо на крышку сундучка. А с крышки кубарем скатился на пол.

Жидкого света, проникавшего внутрь дупла сквозь круглое отверстие, оказалось недостаточно для того, чтобы мальчик сумел как следует разглядеть своего собеседника. Тем более, что Потто имел серую окраску, и это помогало ему сливаться с окружающим сумраком. Однако маленький У отметил невеликий росточек паучка – тот был примерно вдвое меньше мухи среднего размера. А лапки у него были длинные - они торчали вверх, а потом резко переламывались вниз, будто тонкие пружинки, готовые в любой момент распрямиться для прыжка…

Потто нашарил под собой несколько мелких камешков и, взяв их в свои длинные, покрытые короткой шерсткой лапки, повторил:

- Сейчас сам увидишь, как всё просто…

С этими словами он быстро застучал камешками об пол, выбивая незамысловатый ритм: «Тук-тук-тук! Туки-тук! Туки-туки-туки-тук!» И снова: «Тук-тук-тук! Туки-тук! Туки-туки-туки-тук!»

- Мы с Земзелой часто встречаемся в моей унылой обители, - пояснил паучок. – Иной раз он сам приходит, и мы болтаем о том, о сём… А порой - когда меня совсем заедают одиночество и тоска – я вызываю его вот таким условным стуком. Ничего сложного. Надо просто выбивать определённый ритм.

- А ты уверен, что он услышит? – засомневался маленький волшебник. – По-моему, твой стук недостаточно громок.

- Я ничуть не сомневаюсь: он услышит! – успокоил его Потто. – По подземным лабиринтам Земзелы звук распространяется очень далеко… Сейчас он явится, вот увидишь.

Мальчик и паук застыли в ожидании.

Прошло не более десяти минут – и почва под ними вдруг зашевелилась. А затем снизу, прямо возле ног маленького волшебника, показалась острая мордочка крота. Он подвигал испачканным в земле носом, принюхиваясь. И сказал:

- Прошу меня извинить за задержку. Обвалился один из подземных ходов. А грунт здесь каменистый: пока расчистишь завал, приходится изрядно попотеть.

- Всё это пустяки, не оправдывайся, - проговорил паучок. – Не очень-то и долго пришлось тебя ждать.

Земзела чихнул три раза подряд. И вновь заговорил извиняющимся тоном:

- Эта непрекращающаяся сырость меня когда-нибудь доконает, вечно ползаю под землёй простуженный. Так что прошу прощения за…

Завершить фразу он не сумел, поскольку его вновь разобрал безудержный чих… На сей раз крот чихнул не то шесть, не то семь раз кряду – а когда закончил, паучок сказал ему:

- Привет, Земзела.

- Привет, дружище Потто, - ответил крот. - Как твои дела? Как мухи? Ловятся?

- Мухи ловятся, куда им деться, - паучок пренебрежительно махнул одной из своих тонких лапок. - Как обычно, не лучше и не хуже. Но давай не будем о мухах, надоели они мне… Я ведь пригласил тебя сегодня не просто так, а по очень важному делу.

- По важному делу? – удивился Земзела. – Давай-ка, рассказывай, дружище, я весь внимание.

- Ну, для начала хочу познакомить тебя со своим гостем.

- С каким гостем? - насторожился крот. - Так ты, оказывается, не один? То-то я чую какой-то посторонний запах…

- Я не один, но ты не пугайся, Земзела. Он не представляет для тебя никакой опасности. Скорее наоборот: он – мой новый друг. А значит - и твой тоже…

- Да ладно уж, не томи душу, Потто. Скажи мне, кто сегодня у тебя в гостях!

- Мальчик.

Тут маленький волшебник переступил с ноги на ногу и представился:

- Здравствуйте, уважаемый Земзела. Меня зовут У. Но, вообще-то, все называют меня маленьким У, поскольку я невелик ростом.

- Здравствуйте, - ответил крот. -  У - красивое имя, звучное. И произносить его легко.

- Я - волшебник, - продолжил маленький У. - Добрый волшебник. Только, по правде говоря, колдовству пока не обучен.

- Он тоже ненавидит Махайрода и хочет с ним разделаться, - добавил Потто. – Но для успеха этого предприятия ему нужен ключ от сундучка.

- Ключ хранится в одном из подвалов, - задумчиво сообщил крот. - Как раз рядом с темницей, где сейчас сидят петух и черепаха.

- Так их ещё не увели на казнь? - обрадовался маленький волшебник. - Значит, мой расчёт оказался верным! Махайрод гоняется по горам за мной, и ему некогда расправиться с тётушкой Чепелой и Кокуром!

- Тс-с-с, - оглянувшись, произнёс паучок. - Разговаривай потише. Мало ли кто может нас услышать...

- Послушай, - понизив голос, снова обратился мальчик к кроту. - Проведи меня в подвалы колдуна. Я освобожу своих друзей. И возьму ключ от с сундучка.

Земзела поразмыслил с минуту. И заметил:

- Всё, что ты задумал – похвально, однако чрезвычайно опасно. Если нарвёмся на крыс – погибнем. Если нарвёмся на Махайрода - тоже погибнем. Стоит ли так рисковать?

- Но нельзя же всю жизнь покоряться злу! - в отчаянии воскликнул маленький У, испугавшись, что крот откажет ему в помощи. - Нельзя позволять колдуну безнаказанно расправляться со своими ни в чём неповинными жертвами! Должен же кто-нибудь, наконец, встать на защиту слабых и обиженных! Ну, пожалуйста, проведи меня к замку своими тайными подземными ходами!

- Сделай это, - тихо проговорил Потто. - Сделай это ради нашей дружбы. Я верю мальчику… Я чувствую, что он нас не обманывает.

Земзела снова помолчал, устремив вверх свою слепую мордочку и пошевеливая выпачканным в земле носом. А потом принял-таки долгожданное решение:

- Ладно. Идём, храбрец. Я помогу тебе, хоть и не уверен, что наше предприятие увенчается успехом. Чем бы всё это ни закончилось, но… слишком уж надоел мне злой и подлый колдун. Да и слишком хорошее дело ты задумал - в конце концов, за него не обидно и погибнуть!

- Спасибо тебе, 3емзела, - растроганным тоном сказал маленький волшебник. - Я знаю, чем ты рискуешь... Но, поверь, у нас нет иного выхода - ни у меня, ни у тебя. Приходится выбирать: или рабство и гибель, или риск и борьба. Я очень надеюсь, что нам улыбнётся удача, и мы победим!

- Да ладно, чего уж там, - крот махнул лапой, увенчанной крепкими толстыми когтями, очень хорошо приспособленными для рытья земли. - Раз решили - значит, давай, не теряя лишнего времени, двинемся в путь. Он не так уж лёгок, как может показаться вам, живущим на поверхности земли.

- Пошли, - с готовностью согласился маленький У.

- Жаль, что я прикован колдовским заклятием к этому постылому дуплу и не могу отправиться вместе с вами, - вздохнул паучок.

- Ничего, дружище, - сказал ему Земзела. – Если нам по-о-о… Если по-о-о… по-о-о-о-о-апчхи! А-а-апчхи! А-а-а-а-а-а-апчхи-и-и!

На сей раз крот чихал дольше прежнего… А затем умолк – и, отдышавшись, продолжил прерванную фразу, обращаясь к Потто:

– Если нам повезёт, то мы сюда ещё вернёмся. Ну, а если погибнем, то вспомяни нас добрым словом.

- Мы постараемся не погибнуть, - добавил мальчик. – И приложим все силы, чтобы освободить тебя от заклятья.

- Спасибо, друзья, - сказал Потто. – Я буду всё время думать о вас… В добрый путь!

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

(в которой маленькому волшебнику удаётся с помощью крота Земзелы проникнуть в подвалы колдовского замка, вызволить из заточения Кокура и тётушку Чепелу, а затем завладеть ключом от таинственного железного сундучка.)

 

Крот предупредил маленького волшебника, чтобы тот под землёй помалкивал:

- У крыс здесь тоже прорыто бесчисленное множество ходов, - пояснил он. - Сам понимаешь, если они услышат человеческий голос, то нам несдобровать.

- Понимаю, кивнул мальчик. – Крысы – верные слуги колдуна.

- Я тебе так скажу: даже если б за их спинами не стоял Махайрод, то я всё равно боялся бы столкнуться нос к носу с этими тварями.

- Я тоже, - признался маленький У. - Ничего хорошего такая встреча не сулит – хоть под землёй, хоть на земле. А уж в нашем нынешнем положении и подавно.

- Верно. Поэтому смотри, пока будем пробираться к замку – чтобы полный молчок!

- Я понял, Земзела. Буду нем, как рыба.

И они тронулись в путь.

Мальчик и крот долго путешествовали по тёмным и сырым подземным лабиринтам: Земзела двигался впереди уверенно и быстро, так что маленький У, вынужденный пробираться следом на четвереньках, едва поспевал за ним. Мальчику было неудобно передвигаться таким образом, однако встать и выпрямиться во весь рост он не мог: слишком уж узким был ход, по которому вёл его крот.

Наконец Земзела остановился. Обернувшись, указал вверх и едва слышно прошептал:

- Прямо над нами - подвал, в котором сидят петух и черепаха.

- Это точно? - переспросил маленький волшебник взволнованным шёпотом.

- Пусть я и слепой, - сердито пробормотал крот, - но твой намёк на то, что я могу ошибиться и не найти нужного мне места под землёй – это оскорбительно. Никогда в жизни со мной такого не случалось!

- Не обижайся, Земзела, - примирительным тоном сказал мальчик. – Я вовсе не думал ставить под сомнение твои способности. Просто очень боюсь не успеть спасти Кокура и тётушку Чепелу. Нам надо торопиться, ведь их в любую минуту могут увести на расправу!

- Не беспокойся. Сейчас мы освободим твоих друзей… Ну, давай приступать к работе.

И они принялись рыть ход наверх, который должен был соединить подвал с подземными владениями Земзелы. Крот привычно и ловко работал передними лапами – так, что земля фонтанами летела из-под его когтей. Маленький волшебник помогал, как умел… и пусть результаты его трудов были гораздо более скромными, но он очень старался. Он столь торопливо разгребал землю руками, что через несколько минут уже был весь мокрый от пота…

В скором времени последние куски грунта осыпались им на головы, и над ними оказалась пустота. Мальчик и крот, наконец-то, прорыли лаз в одно из подвальных помещений замка.

Вряд ли можно передать словами, сколь велико было удивление Кокура и тётушки Чепелы, когда они увидели возникших перед ними прямо из-под земли маленького У и его спутника!

Впрочем, мальчик поспешил приложить палец к губам, давая понять своим друзьям, что излишнего шума производить не следует.

- Тише, - сказал он едва различимым шёпотом, - Не шумите и не разговаривайте. Нас ни в коем случае не должны услышать, иначе испортим всё дело. Следуйте за нами, объяснения потом - времени мало.

И они снова, на этот раз уже вчетвером, нырнули в тёмный лаз подземного хода. И двинулись вслед за Земзелой.

Соседнее помещение, к которому они сообща быстро отрыли короткий отнорочек, оказалось совсем тесным и пыльным. Это было нечто вроде небольшой кладовой. В ней беспорядочными кучами валялась разная рухлядь: какое-то рваное обветшалое тряпьё, ржавые железки, обломки старой мебели, банки, склянки, жестянки, бумажки, проволочки, деревяшки и даже битые чашки и тарелки.

- Не то кладовая, не то свалка… - пробормотала, недовольно озираясь по сторонам, тётушка Чепела.

- Да уж, все ноги переломать можно, столько тут всего навалено, - согласился Кокур.

- Где же ключ? - растерялся маленький волшебник. - В таком беспорядке нам его сроду не отыскать.

- Тс-с-с… - произнёс Земзела, напоминая спутникам о том, что они должны соблюдать тишину. И добавил шёпотом:

- Он здесь. Сейчас, подождите немного, я найду...

Зашуршав наваленным в углу тряпьём, он извлёк из-под него какой-то предмет - потом подошёл и протянул его мальчику.

Это был ключ. Большой и ржавый. Любой, взглянувший на него, смог бы безошибочно определить, что им не пользовались с давних пор.

Мальчик с трудом сумел удержаться от радостного возгласа.

«Теперь только бы подручные Махайрода не напали на наш след, – с замиранием сердца подумал он. – Только бы не помешали нам добраться до сундучка! Нет-нет, радоваться рано, пока мы не победили колдуна…»

И он сделал знак рукой, призывая своих спутников скорее отправляться в обратный путь.

Впрочем, Земзела – хоть и не видел этого жеста – уже успел вернуться к отверстию в полу. Ещё мгновение – и крот проворно нырнул в подземелье. За ним без промедления последовали Кокур, тётушка Чепела и маленький У.

…Идти вперёд всегда быстрее, чем возвращаться назад. Так обычно кажется любому путнику. А уж маленькому У, которому не терпелось добраться до секретов волшебства, эта дорога и вовсе почудилась бесконечной.

Чтобы как-то унять волнение, мальчик начал – про себя, не произнося вслух ни слова, - сочинять новый стишок. Сразу же в уме у него родились строки – сначала одна, а следом за ней другая, очень ладно сложившиеся воедино:

 

В глубоких подземельях живёт отважный крот,

Здесь нет ни дня, ни ночи, темно здесь круглый год…

 

Пробираясь вперёд на четвереньках, маленький волшебник беззвучно шевелил губами, подбирая слова и рифмы. Спустя некоторое время ещё две строки оформились в его сознании – и он, чтобы не забыть, несколько раз повторил их про себя:

 

Пусть многих напугает такая темнота,

Но никакого страха в ней нету для крота…

 

Они шли и шли. Первым двигался Земзела, за ним следовал Кокур, потом, стараясь не отставать от петуха, протискивала свой панцирь по узкому подземному лазу тётушка Чепела, а маленький У замыкал этот маленький отряд. Комочки земли и мелкие камешки сыпались мальчику на голову, забивались ему за шиворот, шуршали под ногами.  А он уже не обращал ни на что внимания. Увлёкшись сочинением стихотворения, он вскоре совершенно позабыл не только о разного рода мелких неудобствах, но и обо всех своих прежних волнениях и страхах… Дальнейший путь показался ему не таким уж и длинным. Времени, в продолжение которого маленький У путешествовал под землёй, как раз хватило на то, чтобы придумать стишок до последней точки. И поскольку произносить вслух ничего было нельзя, мальчик лишь повторял и повторял его про себя, стараясь не забыть ни словечка…

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

(в которой мальчик и его спутники возвращаются в дупло железного дерева, где их с нетерпением дожидается уже знакомый читателю паучок Потто. Новый стишок маленького волшебника и прощание с Земзелой. Друзья вплотную приближаются к разгадке тайны Махайрода.)

 

Когда друзья после продолжительного пути по подземным лабиринтам вернулись к отправной точке своего маршрута и вновь очутились в дупле железного дерева, их встретил радостный писк паучка Потто:

- Ура! Я знал, что вы вернётесь целыми и невредимыми! Я так хотел, чтобы ты, маленький У, вызволил своих друзей из лап жестокого Махайрода! И тебе это удалось!

- К счастью, удалось, - устало улыбнувшись, подтвердил мальчик. А затем, утерев рукавом с лица грязь, обратился к петуху и черепахе:

- Кстати, познакомьтесь: это мой новый друг – паучок Потто. Колдун поручил ему укусить меня, но Потто не побоялся ослушаться злодея и не стал выполнять его приказание. Напротив, он вызвался всячески помогать нам в борьбе против Махайрода.

- Очень приятно обрести ещё одного друга, - чинно выгнув шею, сказала паучку черепаха. – Меня ты можешь звать просто: тётушка Чепела.

- А меня – Кокур, - шагнув вперёд, представился петух. – Нас становится всё больше, и это очень хорошо!

- Рад познакомиться! – воскликнул паучок. – О, сегодня особенный день! Никогда ещё в моей скромной обители не собиралось столько друзей! У меня просто нет слов! Как это прекрасно, что все опасности и козни колдуна миновали вас! Как чудесно, что по пути вас не настигли злобные крысы! Я просто счастлив, друзья!

- Это всё благодаря Земзеле, - сказал маленький волшебник. – Он провёл нас таким путём, что никто из врагов не спохватился.

- Крысы остались с носом! – торжествующе воскликнул Кокур.

- Даже колдовство не помогло Махайроду удержать нас в каменном подвале его замка, - удовлетворённо отметила тётушка Чепела. – Значит, не такой уж он и всемогущий.

- А ещё мы принесли ключ от волшебного сундучка, - присовокупил мальчик. И обратился к Земзеле:

- Спасибо тебе, добрый крот. Ты здорово помог всем нам.

- Не стоит благодарности, - ответил Земзела. - Я был рад оказать вам эту услугу, поскольку вы затеяли очень благородное дело. Хотя и чрезвычайно рискованное... И пусть все добрые силы земли и неба пошлют зам удачу в борьбе с Махайродом! Хотелось бы помогать вам и дальше, но… что проку от меня, слепого крота, здесь, наверху? Я полезен лишь под землёй...

- Ты сделал всё, что мог, - заверил его маленький волшебник. - Спасибо тебе… А я, между прочим, за то время, пока мы пробирались по подземным лабиринтам, сочинил стишок о тебе.

- Стишок? – удивился Земзела. – Обо мне? Хоть я и не ведаю, что это такое, но, вероятно, что-то хорошее…

- Очень хорошее! – воскликнул Кокур. – Правда, я пока не слышал новый стишок маленького волшебника, но прекрасно знаю, что он всегда сочиняет замечательные стихи!

- Ну-ка, ну-ка, расскажи, - обратилась к мальчику тётушка Чепела. – Мне не терпится послушать.

- И мне не терпится! – пропищал паучок. – Я хочу узнать, что это такое – стихи!

И маленький У, набрав полную грудь воздуха, принялся с выражением рассказывать:

 

В глубоких подземельях живёт отважный крот,

Здесь нет ни дня, ни ночи, темно здесь круглый год…

Пусть многих и пугает такая темнота,

Но никакого страха в ней нету для крота.

 

В подземных лабиринтах заблудится любой,

Но только не Земзела, хотя он и слепой.

Ему не надо солнца, не надо и луны,

Ему пути во мраке на ощупь все видны!

 

Он никому не сделал плохого ничего,

Но зла не переносит наш крот - и для того,

Чтоб пленников несчастных от гибели спасти,

Он к замку колдовскому готов сквозь мрак идти.

 

С пути он не собьётся, впросак не попадёт,

Спасённых из подвала к свободе приведёт.

Никто его не сможет в дороге задержать,

Ни колдуну, ни крысам Земзелу не поймать.

 

Теперь не превратятся в добычу жадных мух

Никто - ни черепаха, ни мальчик, ни петух -

Благодаря Земзеле, герою средь кротов,

Который не боится ни крыс, ни колдунов!

           

И будут благодарны Земзеле все друзья -

Петух и черепаха, ну и, конечно, я!

О, это так прекрасно, что под землёй живёт

Такой бесстрашный, добрый и справедливый крот!

 

Земзела был чрезвычайно растроган. Поначалу он даже не мог ничего говорить – у него просто дыханье спёрло от восторга и благодарности. И лишь после того, как все друзья высказали мальчику похвалы по поводу его нового стишка, крот, наконец, сумел справиться со своим волнением.

- Спасибо, дружище, - сказал он маленькому волшебнику. - Никогда ещё не говорили обо мне сразу столько приятных и красивых слов. Я буду повторять твой стишок до тех пор, пока не запомню каждое словечко… Ну, а теперь мне пора уходить.

- Куда же ты? – удивился мальчик. – Оставайся с нами.

- Конечно, оставайся с нами, - повторила тётушка Чепела. – Зачем тебе уходить? Чем больше наша компания, тем мы сильнее!

- Не так давно мы победили двухголовую колдунью Смангриллу, - горделиво приосанившись, сообщил кроту Кокур. - А сегодня сразимся с Махайродом - и сообща одержим над ним победу!

- Вы же знаете, я слеп, и от меня гораздо больше проку под землёй, чем на её поверхности, - возразил Земзела. – Вот поэтому-то я и отправляюсь восвояси. Буду охранять от крыс лаз, который ведёт в дупло железного дерева. Эти вредоносные создания не должны помешать осуществлению ваших намерений.

- Что ж, возможно, ты прав, - задумчиво вздохнул маленький У. – В конце концов, когда мы победим Махайрода, то разрушатся его злые чары - и тогда станете свободными и ты, и Потто, и все обитатели этого острова…

- Значит, нам надо поскорее приступать к делу, - спохватилась черепаха.

- Да-да, время не ждёт! – озабоченно воскликнул петух. – Давайте откроем сундучок и посмотрим, что там спрятано внутри.

- Но прежде чем я уйду, не мог бы ты, маленький волшебник, повторить ещё разочек свой стишок, в котором так много хороших слов обо мне, – попросил Земзела. – А то я не успел его как следует запомнить.

- Конечно-конечно, - с готовностью согласился мальчик.

И он повторил стишок ещё раз.

После этого крот сказал:

- Вот спасибо, теперь я запомнил каждое словцо. Буду повторять этот стишок в одиночестве, и тоска не сумеет одолеть меня. Ну ладно, я пошёл… До свиданья, друзья.

- До свиданья, - отозвался маленький У.

- До свиданья, - в один голос произнесли Кокур и тётушка Чепела.

А Потто добавил:

- До встречи. Мы будем ждать твоего возвращения!

И крот, махнув им на прощанье лапой, исчез в узком отверстии подземного хода.

А маленький волшебник сказал своим друзьям:

- Нам действительно надо торопиться. Махайрод на летучей мыши всё время кружит над горами. Он может нагрянуть сюда в любую минуту.

- Да-да, - поддержал его паучок, уже успевший взобраться под потолок, на свою паутину. – Махайрод всегда появляется там, где о нём вспоминают. Это всё его колдовские штучки… Промедление опасно... А я ведь уже и сам начинаю надеяться на то, что из вашей отчаянной затеи что-нибудь выйдет...

И друзья направились к сундучку.

Маленький У склонился над ним и вставил ключ в замочную скважину.

Ключ с громким щелчком провернулся в замке один раз... Потом – с ещё более громким щелчком – провернулся второй раз... То же самое произошло и в третий раз… И, наконец, дужка замка открылась.

Маленький У снял замок и, положив его на пол, толкнул крышку сундучка.. Однако вопреки его ожиданиям тяжёлая крышка не поддалась. Более того, она даже не сдвинулась с места.

- Кокур! Потто! Тётушка Чепела! – сделав шаг назад, позвал мальчик. – Помогите, а то у меня не хватает сил!

Петух и черепаха поспешили присоединиться к маленькому волшебнику. Спустившись сверху на невидимой паутинке, с готовностью подбежал к сундучку и резвый кроха-паучок.

- Придётся крепко поднатужиться, - предупредил мальчик. – А чтобы наши усилия сложились наилучшим образом, будем толкать по моей команде… Ну что, все приготовились?

- Да, - отозвался Кокур.

- Я готова, - сказала тётушка Чепела.

- Командуй, маленький волшебник! – воскликнул Потто. – А уж мы поднатужимся, насколько сможем!

Мальчик закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, настраиваясь. А затем громко произнёс:

- Раз, два, три… Начали!

И тотчас все вчетвером дружно налегли на крышку. Та вздрогнула – и с протяжным скрипом стала медленно подниматься вверх...

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

(в которой маленький У, Кокур и тётушка Чепела открывают заветный сундучок и выпускают на волю его пленника. Разговор, из которого наши друзья узнают много интересного и неожиданного о секретах волшебства.)

 

Открыть сундучок оказалось делом непростым. Но они всё-таки справились.

Поначалу тяжёленная крышка сундучка приподнялась лишь чуть-чуть… Потом ещё чуть-чуть… И, наконец, поддавшись совместным усилиям друзей, с гулким железным грохотом откинулась назад.

Далее произошло непредвиденное. Во всяком случае ни мальчик, ни петух, ни черепаха, ни паучок совершенно не предполагали подобного оборота событий… На короткое время друзей ослепила внезапная вспышка – такая, что всем показалось, будто на дне сундучка кто-то внезапно включил яркую лампочку. А затем оттуда вылетел… большой солнечный зайчик!

Маленький У, Кокур, тётушка Чепела и Потто ещё не успели ничего толком сообразить, когда солнечный зайчик резво запрыгнул на откинутую крышку сундучка и устроился на ней, подрагивая и рассыпая в разные стороны пляшущие отблески.

В это мгновение пространство вокруг озарилось лучами весёлого света, словно маленькое солнце зажглось в дупле железного дерева. Стало видно даже ажурные кружева паутины, натянутые повсюду над головами наших друзей.

- Приветствую честную компанию! – воскликнул солнечный зайчик. – Безмерно благодарен вам за то, что вызволили меня из заточения!

- Ух ты, он ещё и разговаривать умеет! – изумилась тётушка Чепела.

- Чудеса, да и только! – воскликнул Кокур. – Говорящий солнечный зайчик – такого я ещё никогда не видел!

- Почему же он молчал все те долгие годы, что сидел в сундучке? – обращаясь неизвестно к кому, озадаченно спросил Потто. – Почему не заговорил со мной? Я ведь был здесь, радом…

- Таково было заклятье, - охотно пояснил пленник сундучка. – Пока я находился внутри – не мог разговаривать. Но как только вы меня выпустили на свободу – вновь обрёл дар речи.

- Так это тебя Махайрод держал под замком? – всё ещё не веря своим глазам, переспросил маленький У.

- Меня, - подтвердил солнечный зайчик. – Я находился в заточении так долго, что сбился со счёта лет.

- И больше в сундучке ничего нет?

- Ничегошеньки, - услышал он в ответ. – Если только не считать толстого слоя многолетней пыли.

- А как же тогда быть с тайнами волшебства? - огорчился мальчик. - Я полагал, что они хранятся здесь. Но если их нет в сундучке, то где же они тогда? Мы с друзьями преодолели тысячи километров, прошли сквозь столько невзгод и опасностей, чтобы добраться до них! Я обязательно должен их найти, чтобы научиться...

- Послушай, человечек, - мягко перебил его солнечный зайчик. - Никаких особенных тайн волшебства не существует. Дело обстоит гораздо проще. Стоит лишь очень-очень захотеть чего-нибудь - и желание сбудется. Не само собой, конечно: ты сам должен достигнуть желаемого, даже если для этого потребуется совершить невозможное… Вот это и называется чудом.

- Если бы всё обстояло так, как ты говоришь, - засомневался маленький У, - то каждый мог бы научиться совершать чудеса и стать волшебником.

- Верно. Каждый мог бы стать им, но... не каждый становится.

- Почему?

- Потому что для этого надо иметь сильную волю и очень доброе сердце. Или, наоборот, очень злое сердце. И всегда стремиться добиться своего - чего бы это тебе ни стоило… Волшебство бывает разное - и волшебники тоже. Одни бормочут заклинания, другие пользуются магическими порошками и снадобьями, третьи вырезают из особой породы дерева волшебные палочки, четвёртые рисуют на песке, земле и воде тайные знаки, пятые, шестые, седьмые – тоже прибегают к разного рода магическим манипуляциям… Но всегда в основе волшебства лежит одно большое, непобедимое никакими силами желание – чтобы чудо свершилось.

- Никогда бы не подумал! – изумлённо воскликнул маленький У. - Но почему же я никак не могу научиться делать чудеса? Я ведь так хочу этого!

- А с чего ты взял, что не можешь? Ошибаешься, мальчик, ты уже научился.

- Как? Мне, вроде бы, ничего такого, - маленький У сделал рукой неопределённый жест, - пока ещё не удавалось…

- Отчего же, - возразил солнечный зайчик, - Ты ведь очень хотел открыть заветный сундучок, не правда ли?

- Правда. Очень хотел!

- И ты добрался до него. И открыл. Несмотря на все трудности, несмотря на противодействие злого колдуна - это ли не чудо?

- Да, это действительно похоже на чудо, - согласился мальчик. - Но я хотел стать волшебником. Самым-самым настоящем.

- Ты очень этого хотел? - спросил солнечный зайчик.

- Да, - кивнул маленький У.

- Значит, ты стал им!

- Но как же я буду делать чудеса? Я ведь не умею... Я не знаю никаких заклинаний, никаких колдовских секретов...

- Тебе и не нужно знать ничего подобного! - воскликнул солнечный зайчик. – Я ведь уже говорил: достаточно иметь доброе сердце и очень-очень хотеть совершать эти твои чудеса.

- И я смогу их совершать?

- Сможешь!

- На лице маленького У появилась было радостная улыбка - но всего лишь на одно мгновение, а потом он вновь погрустнел:

- Нет, ничего не выйдет. У нас совсем не осталось времени. Мы не успеем скрыться. К тому же и бежать некуда. С минуты на минуту сюда нагрянет Махайрод и расправится с нами.

- Не расправится, - уверенно сказал солнечный зайчик, - уж об этом-то  можешь не беспокоиться.

- Почему?

- Да хотя бы потому, что ты теперь - настоящий волшебник. Такой же, как Махайрод, только не злой, а добрый. И все его злые чары и козни, все его подлости и хитрости против тебя бессильны.

- Неужели это правда?

- Правда.

- И что же я должен делать для того, чтобы одолеть колдуна? - спросил маленький волшебник.

- Ничего. Ты уже одолел его.

- Как?

- Очень просто. Ты открыл сундучок, выпустив меня из плена, и этого достаточно. Ведь тебе должно быть известно, что Махайрод не выносит солнечного света... Словом, тут совершенно особая история. Сейчас я тебе её расскажу.

Солнечный зайчик переместился на крышке сундучка поближе к мальчику и начал своё повествование…

 

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

(в которой мальчик, петух, черепаха и паук узнают, почему над замком Махайрода всегда льёт дождь, и почему колдун так старательно охранял в дупле железного дерева заветный сундучок. Последние решительные шаги на пути к победе.)

 

Некогда остров колдуна был зелёным и цветущим. Да и ни о каком колдовстве на нём в ту пору слыхом не слыхивали. Не водилось здесь ни колдунов, ни ведьм, ни каких-либо иных злокозненных созданий.

Густые леса острова полнились неумолчным птичьим щебетом, а на его горных лугах паслись дикие козы. У берегов этого весёлого, полного жизни клочка суши, гордо возвышавшегося среди океанской глади, нередко бросали якоря большие корабли. Путешественники тут лакомились бананами и ананасами, пополняли запасы пресной воды, набирая её из струившихся с гор прозрачных ручьёв, и отдыхали, набираясь сил для дальнейшего плавания.

Остров был залит ярким солнечным светом; на нём для всех хватало места и пищи. Чтобы прожить здесь, не требовалось прилагать никаких усилий - живи себе и радуйся! И никто никого не обижал: звери и птицы мирно соседствовали друг с другом. Дружба и полное согласие царили на Солнечном острове.

Но в недобрый час прилетел сюда на своей летучей мыши злой колдун Махайрод.

Никому не известно, откуда он появился. Случилось это так давно, что вряд ли уже кто-нибудь сможет сказать точно, сколько лет с тех пор миновало.

Он прилетел в ненастный дождливый день. Ливень яростно обрушивал на землю тысячи тонн воды. Порывы штормового ветра клонили деревья к земле. Чёрные, словно уголь, тучи застилали небо, а между ними то и дело сверкали ослепительные зигзаги молний. В их отблесках под неумолчные завывания ветра и появилась над островом зловещая тень летучей мыши с восседавшим на ней колдуном...

С тех пор Махайрод поселился здесь.

Он не выносил солнечного света, поэтому путешествовал по земле вслед за тучами: куда они - туда и колдун… Но ему надоело скитаться, не имея нигде постоянного пристанища. И тогда Махайрод отколол от солнца маленький кусочек - как раз тот, который освещал данный остров. Превратившись в солнечный зайчик, кусочек дневного светила упал на землю. Колдун поймал его и запер в сундучок. А сундучок спрятал в дупло железного дерева и приставил к нему охрану - двух сросшихся хвостами драконов. Каждый день он прилетал сюда проверить, на месте ли сундучок. Злодей страшно боялся, что кто-нибудь сумеет добраться до него, открыть замок и выпустить из заточения солнечного зайчика. Ещё бы! Ведь тогда он вернётся на своё прежнее место на небе - и тотчас солнце (на котором сейчас, если приглядеться, можно различить едва заметное тёмное пятнышко) вновь засияет в полную силу, озарив остров своими лучами. И сразу же разойдутся тучи, утихнет непрерывный ураган, бушующий вокруг этого несчастного клочка суши, прекратится проливной дождь… И колдуну не останется места в здешних краях.

- Что же с ним случится? – в недоумении спросил маленький У. - Куда он денется?

- Не знаю, - ответил солнечный зайчик. - Да и какая нам, в сущности, разница? Главное, что Махайрод исчезнет без следа, будто его здесь никогда и не было.

- И больше никогда не вернётся? – недоверчиво воскликнул Кокур.

- И не станет нас преследовать? – скептическим тоном поинтересовалась тётушка Чепела. – И не пришлёт своих подручных, чтобы те расправились с нами?

- Никогда не вернётся, - без тени сомнения в голосе ответил солнечный зайчик. - И никого не пришлёт для расправы с вами.

- И что же, я смогу без опаски выйти из дупла и любоваться пушистыми белыми облаками, прозрачным голубым небом и густой изумрудной травой? – в восторженном изумлении пискнул паучок Потто, потирая две передние лапки друг о дружку. - Я смогу слушать весёлый стрёкот цикад, звонкие переливы птичьих трелей и протяжный шелест ветерка в пышных кронах деревьев? И никто не настигнет меня, не заставит вернуться назад, в эту пыль и темноту? И я получу возможность сколько угодно беседовать с кротом Земзелой - и никто за это не превратит нас обоих в беспомощных мармеладных истуканов?

- Никто вас больше не тронет и ни во что не превратит, - заверил его солнечный зайчик. - Стоит лишь солнечным лучам рассеять застилающие небосвод мрачные тучи - и прекратится дождь, и на острове не будет больше никакого зла.

- Но когда же солнечные лучи рассеют тучи? - спросил маленький У. - Когда прекратится ненавистный дождь? Что ещё для этого нужно сделать?

- Для этого я должен лишь выйти из дупла, - ответил солнечный зайчик.

- И всё?

- И всё.

- Так пойдём же отсюда, пойдём скорее! – нетерпеливо вскричал мальчик. - Не надо медлить! Пусть над островом, наконец, взойдёт солнце!

И он, не раздумывая долее ни секунды, ринулся прочь из дупла железного дерева.

Видя, как маленький У нырнул под холодный поток тёмных дождевых струй, встрепенулся и Кокур:

- Эх, где наша не пропадала! Хоть и не очень-то хочется мне снова мочить свои перья, однако не век же сидеть здесь, в проклятом чреве железного дерева… Невозможно вечно пребывать в потёмках и страхе!

Сказав такие слова, он направился к проёму дупла, встряхивая гребешком и слегка похлопывая себя крыльями по бокам, отчего вокруг него поднялся небольшой рой красных и жёлтых искорок.

Затем и солнечный зайчик, покинув крышку сундучка, поднялся в воздух и медленно поплыл следом за петухом.

- Любой, даже самый долгий дождь когда-нибудь заканчивается, - многозначительно проговорил он. – Одно лишь солнце способно светить неугасимо. Даже укрытое пеленой туч и невидимое глазу, оно всё равно шлёт к земле свои лучи! Если каждый из вас будет помнить об этом - тогда любая, самая тёмная и ненастная ночь покажется вам не столь продолжительной и мрачной…

А потом стронулась с места и поползла к выходу неторопливая тётушка Чепела.

- Я тоже не намерена отбиваться от компании, - заметила она. - Чем бы всё ни завершилось, но мы вместе пройдём этот путь до конца… А солнце – это хорошо, я уж так по нему соскучилась! Будет просто замечательно, если оно вновь засияет на небе…

Шествие замыкал нерешительный, пугливо озиравшийся по сторонам паучок Потто, тихо бормоча:

- Ну, раз такое дело, то и я иду с вами, друзья, а там - будь что будет… Вы мне подарили надежду на лучшее, и теперь-то уж я ни за что с ней не расстанусь, даже под страхом смерти!

Паучок очень боялся злого колдуна, в чьём могуществе имел несчастье убедиться на собственном опыте. Однако он не хотел оставаться здесь в одиночестве. И ему тоже не терпелось увидеть конец дождя и начало новых - счастливых и солнечных - времён…

 

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

(в которой над владениями Махайрода прекращается дождь, происходит последняя встреча наших друзей с колдуном и наступают новые времена на Солнечном острове. Прощание с солнечным зайчиком)

 

Выбравшись из дупла первым, маленький волшебник сразу же приставил ладонь козырьком к глазам и вгляделся вдаль. Сквозь густую завесу низвергавшейся с неба воды мальчику удалось различить спешившего вверх по тропинке Махайрода. Поднимаясь по склону горы, колдун оскальзывался, падал - однако вновь и вновь поднимался, продолжая своё безостановочное движение.

Он тоже заметил маленького У, неподвижно застывшего возле ствола железного дерева. И принялся ещё быстрее перебирать ногами, закричав при этом - пронзительно и страшно:

- Ага-а-а-а-а! Вот ты, наконец, и попался, смутьян! Погоди же, сейчас я превращу тебя в мармеладного истукана! Или нет, в истукана – это слишком заурядно, лучше я превращу тебя в червяка! В противного, грязного, скользкого червячишку без единой мысли в голове! О-о-о-о-о, скоро ты у меня будешь ползать под землёй и с превеликим удовольствием жрать всякую гадость! Я тебе покажу, гадкий мальчиш-ш-шх-х-хль-мбль… Га-а-адх-х-хи-и-ий-й-й м-а-а-ах-х-хмльши-и-ипш-ш-ш-шка-а-а-а-а…

Тут внутри у Махайрода словно заело пластинку: злоба и негодование настолько переполнили колдуна, что он буквально захлебнулся безумными воплями. И его угрозы, став совершенно нечленораздельными, перешли в невнятное шипение, бульканье, рычание и хрип. Звуки, вырывавшиеся наружу из его рта, получались примерно такими:

О-о-охо-хо-о-оятебес-с-сщаз-з-з-с-с-с!!! Упс-с-стр-р-р-р-роюу-у-у-у-у!!! А-а-ахль-п-ф-ф-фхр-р-р-р-р… у-у-упс-с-сх-х-хр-р-рбр-р-р… м-м-мбр-р-рбльгльпс-с-схр-р-р!!!

Невозможно было ничего разобрать из его взвизгов, всхлипов и похрюкиваний… Видимо, сообразив, что ещё немного – и его разорвёт клокочущее внутри бешенство, Махайрод умолк… Не останавливая своего бега вверх по тропинке, несколько секунд он громко пыхтел, переводя дыхание. После чего вновь разразился визгливыми, но теперь уже вполне членораздельными воплями:

- О да-а-а! Сегодня все содрогнутся от того, сколь ужасна будет моя месть! Я тебе покажу, гадкий мальчишка! Сейчас ты поплатишься за то, что так долго бегал и прятался от меня! Отнять столько драгоценного времени у великого Махайрода – это неслыханно! Да-да, решено: жалкий червяк – самый подходящий облик для такого наглого преступника, как ты… Если только мне не придёт в голову что-нибудь ещё более отвратительное! Уж я постара-а-а-а-аюсь!!!

Следом за колдуном бежали вприпрыжку драконы со сросшимися хвостами, свирепо рыча и показывая свои - усеянные множеством острых зубов – громадные пасти.

А за ними молчаливой серой лавиной взбирались на гору несметные полчища крыс.

Это было чрезвычайно устрашающее зрелище!

Махайрод приближался. Расстояние между ним и маленьким волшебником сократилось уже почти наполовину с того момента, когда они увидели друг друга. Мальчик заметил, что колдун, размахивая руками, бормочет себе под нос нечто торопливо-невнятное… «Он произносит заклинания! - догадался маленький У, и его сознание окатило внезапной волной холодного ужаса. - Неужели злодей успеет выполнить свою угрозу и превратит меня в отвратительного безмозглого червяка?!»

Тут мальчик услышал раздавшиеся за его спиной голоса.

Это солнечный зайчик, тётушка Чепела и паучок Потто наперебой поторапливали Кокура, нерешительно застывшего в проёме дупла:

- Ну же, выходи скорее, не тяни резину! Подумаешь, ненастье! Будто ты дождя никогда не видел!

- А главное, выпусти нас! И не загораживай проход солнечному зайчику! Ему надо срочно выбраться на свежий воздух!

- Чего ты боишься, Кокур? Ведь ты всегда был так бесстрашен! Вперёд, огненный петух, смелее!

И Кокур решился - и, нахохлившись, выпрыгнул из чрева железного дерева под шипящие струи дождя.

Следом за ним из дупла выпорхнул солнечный зайчик.

И тут...

Случилось настоящее чудо.

Едва недавний пленник железного сундучка взмыл в напоённый влагой воздух, как ливень прекратился. И в один миг блестевшие от воды склоны горы и тропинка с клочьями травы по бокам, и редкие деревья, и кусты, и видневшийся вдали замок, и ещё более далёкий, сливавшийся в сплошную зелёную стену лес – всё вокруг, насколько мог охватить взгляд, озарилось ярким светом! Угольно-чёрные тучи разорвались на множество лохматых лоскутов, и ветер стремительно погнал их к горизонту. А в небе - впервые за много лет - показалось солнце.

И тогда Махайрод вдруг упал на тропинку. И, обхватив руками голову, с которой свалилась, звякнув о камни, золотая корона, принялся кататься по грязи и лужам.

- А-а-а-а-а-ай! Айя-я-а-а-а-ай! – дико завыл он. – Уби-и-и-и-или-и-и-и-и меня-а-а и-и-и-и-изверги-и-и-и-и! По-о-огу-у-уби-и-и-и-или-и-и-и-и зло-о-одеи-и-и-и-и!

Два дракона со сросшимися хвостами, завидев могущественного владыку в столь плачевном состоянии, мгновенно прекратили свой бег. Постояв немного в нерешительности, они уселись на большой гладкий валун и завертели головами, растерянно озираясь вокруг.

Одновременно с драконами остановились и крысы, будто наткнувшись на невидимую преграду. Несколько мгновений в их рядах царило беспорядочное брожение: они метались в разные стороны, наскакивая друг на друга, отчаянно пища и кусаясь. А затем все, как по команде, бросились врассыпную и стали забиваться под камни, под корни чахлых кособоких горных деревьев, во все ямки, трещины и углубления, где только представлялось возможным спрятаться от ярких снопов прямых солнечных лучей.

Бестолковые драконы, видя это паническое бегство серых полчищ, тоже развернулись и стремглав помчались вниз по склону - туда, откуда только что явились, ведомые колдуном.

Между тем Махайрод продолжал кататься по мокрой земле, дрыгая руками и ногами, визжа и подвывая:

- У-у-у-у-у, про-о-окля-а-атые-е-е! И-и-извели-и-и-и-и! У-у-уни-и-ичто-о-ожи-и-или-и-и-и-и!

От него валил пар, словно от снежной бабы, посаженной на раскалённую сковороду. Маленький У с удивлением заметил, что колдун быстро уменьшается в размерах.

Впрочем, подобное наблюдение сделал не он один:

- Поглядите-ка, Махайрод тает! – вскричал Кокур. - Он испаряется! Нет, вы видите это, друзья?

- Видим, видим, - подтвердил паучок Потто, и в его голосе прозвучало нескрываемое удовлетворение. – Десятки, а может, и сотни лет не доводилось мне наблюдать более обнадёживающего зрелища… Колдун действительно тает…

- Будто кусок льда в тёплой воде, - добавила тётушка Чепела. – Интересно посмотреть, чем всё это закончится.

Пока друзья обменивались вышеприведёнными репликами, Махайрод успел уменьшиться до такой степени, что стал похож на крошечную куклу. Даже маленький У с лёгкостью смог бы посадить его к себе на ладонь.

- У-у-у-у-ужа-а-ас! Ко-о-ошма-а-а-а-ар! Про-о-опа-а-ада-а-аю-у-у-у-у! - в последний раз истошно взвыл колдун.

И исчез. Превратился в тонкую струйку белого пара. Немного повисев над тропинкой, она распалась на несколько колечек разного размера – а те, в свою очередь, вскоре и вовсе растаяли в воздухе.

Мальчик, петух, черепаха и паучок стояли перед дуплом железного дерева, ошеломлённые стремительностью событий, развернувшихся перед их глазами. Никто из друзей не ожидал, что всё закончится столь быстро.

Их вывел из оцепенения солнечный зайчик:

- Ну, вот и всё, - сказал он. – Настала пора мне покинуть вас.

С этими словами он стал плавно подниматься вверх, дрожа в прозрачном чистом воздухе, какой бывает обычно над землёй после дождя.

- Куда же ты? - спросил маленький волшебник.

- Я должен вернуться на солнце, - услышал он в ответ. – Ты же понимаешь, мне нельзя оставаться здесь, иначе над островом вновь соберутся тучи и разыграется непогода.

- Ну да, я помню: ты рассказывал об этом, - грустно вздохнул мальчик.

- Так прощайте же, - сказал солнечный зайчик.

- Прощай, - отозвался маленький У.

- Прощай, - вразнобой повторили Кокур, тётушка Чепела и паучок Потто.

В их голосах не чувствовалось особого воодушевления. Но они понимали: каждый рано или поздно должен возвращаться домой.

Затем Кокур вдруг спохватился:

- Постой! Объясни, пожалуйста, одну вещь: вот мне сдаётся, что мы, огненные петухи, находимся в дальнем родстве с солнцем – это правда или я ошибаюсь?

- Это правда, – раздалось в ответ. – Скажу больше: все, рождённые под солнцем и стремящиеся к свету и добру, находятся с ним в родстве!

- Ну что ж, - пробормотал Кокур, горделиво выпятив грудь. – По крайней мере, родство огненных петухов с солнцем, несомненно, ближе, чем у всех остальных зверей и птиц…

Возражать ему никто не стал. Солнечный зайчик наверняка не услышал петуха; а мальчик, черепаха и паучок попросту не придали столь большого значения степени своего родства с солнцем. Ведь когда родственные души встречают друг друга – нет среди них ни более близких, ни более далёких. Что уж тогда и говорить о солнце? Его родства, равно как и щедрых лучей, должно с избытком хватить на всех людей, зверей, птиц, насекомых и прочих существ, населяющих нашу планету!

А солнечный зайчик продолжал подниматься в небо.

Он поднимался всё выше, выше и выше, постепенно уменьшаясь в размерах…

Лёгкий порыв ветерка донёс до оставшихся внизу едва слышный звук его голоса:

- Не грустите! Так уж устроена жизнь, что иногда приходится расставаться... У каждого из нас свой долг. Вы свой выполнили - победили колдуна. А мой долг – светить… И помните: самое дорогое, что у вас есть - это дружба. Она сильнее любого колдовства. Она всегда побеждает зло. Берегите её…

Наконец солнечный зайчик исчез в вышине, слившись с огромным солнечным диском, неспешно и важно катившимся с востока на запад по прозрачно-голубой безмятежной глади полуденного небосвода.

А четверо друзей продолжали смотреть ему вслед.

По правде говоря, ни мальчик, ни петух, ни черепаха, ни паучок уже ничего толком не видели, ибо на глаза каждому навернулись слёзы – и окружающий мир стал для всей отважной четвёрки искристым, расплывчатым, переполненным хороводами пляшущих солнечных зайчиков… Таким он обычно предстаёт взору после того, как нырнёшь с высоты – допустим, с коряги или с ветки дерева - под воду.

Черепаха в этот миг испытала тоску по солёной морской воде и ощутила жгучее желание поплавать – хотя бы минутку-другую – в тёплых прибрежных волнах.

А у маленького волшебника в голове мелькнула мысль о том, что слёзы – это, наверное, довольно-таки волшебная субстанция.

И он, конечно же, был прав.

 

ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ, ПОСЛЕДНЯЯ

(в которой на поверхность земли вновь выходит крот и вместе со всеми радуется освобождению от власти злого колдуна. Коллективное сочинение нового стихотворения.)

 

Маленький У, Потто, Кокур и тётушка Чепела, задрав головы к небу, прощались с солнечным зайчиком. Каждый махал – кто рукой, кто лапой, кто крылом… Они, щурясь, смотрели на солнце столько, сколько смогли выдержать. Но затем один за другим были вынуждены отвернуться, утирая слезившиеся глаза…

Все на короткое время ослепли от яркого света. К счастью, подобная «слепота» обычно длится считанные мгновения, и четверо друзей прекрасно знали об этом... Едва же к мальчику, паучку, петуху и черепахе вернулась способность различать окружающие предметы, как они увидели, что почва поблизости зашевелилась…

На обочине тропы стремительно вспучился  небольшой земляной холмик.

А над холмиком – после громкого «А-а-апчхи!» - показалась остренькая слепая мордочка уже знакомого всем крота.

- Земзела! – обрадовано запрыгал на месте Потто. Но затем остановился - и, приняв более, как он считал, приличествовавшую ситуации торжественную позу, продолжил уже совсем иным - важным и значительным - тоном:

- Приветствую тебя, отважный крот! Ты не зря рисковал своей жизнью, охраняя от крыс подземный лаз к железному дереву. Только что маленький волшебник победил злого колдуна, и теперь наш остров свободен!

- Ну, положим, победил колдуна не я, а солнечный зайчик, - скромно потупившись, возразил мальчик.

- Как же это - не ты? – вмешалась тётушка Чепела. – А кто отыскал волшебный сундучок и открыл его?

- Да-да, - присоединился к ней Кокур. – Ведь это благодаря тебе солнечному зайчику удалось вырваться на свободу!

- Я ничего не смог бы достичь без вашей помощи, - сказал маленький У. – Так что это наша общая победа.

- Что ж, приятно такое слышать, - заметил петух. – А с тем, что приятно – уж куд-куда мне спорить!

- И я не стану спорить, - вытянула из панциря свою длинную шею мудрая черепаха. – Маленький волшебник, как всегда, прав: это наша общая победа.

От избытка чувств Кокур захлопал крыльями и, горделиво задрав клюв, трижды прокукарекал.

А Потто воскликнул, обратившись к кроту:

- Слышишь, Земзела: это наша общая победа – а, значит, и твоя тоже!

- Неужели наша мечта, наконец-то, сбылась? – обрадовано воскликнул крот. - Где же теперь Махайрод? Что с ним сталось?

- Он исчез! – воскликнул паучок. – Он испарился и развеялся по ветр!. Никогда больше колдун не вернётся на наш остров. Ты чувствуешь: дождь прекратился! Над островом нет туч, и над твоей головой светит солнце!

- Да, действительно, я ощущаю нечто такое – непривычное, давно забытое… Стало теплее, и под моими лапами не хлюпает вода… А крысы? Где они?

- Крысы разбежались, - сообщил Потто. - Они нам больше не страшны.

- Это замечательно, - сказал Земзела. - Значит, никто не будет теперь заставлять меня носить в замок червей и землероек?

- Никто!

- Просто не верится… И никто не станет принуждать тебя ловить мух для двора Махайрода?

- Ну, конечно же, нет!

- Какое счастье! - вскричал крот, в полной мере осознав, наконец, случившееся. – Мы свободны! Никто-никто теперь не помешает нам часами беседовать друг с другом, и никто не запретит мне сколько угодно греться на солнышке подле входов в мои норы! Не будет больше этой проклятой сырости – значит, скоро пройдёт и моя постылая простуда…

- Да-да-да! Мы теперь - сами себе хозяева! – не в силах сдерживать переполнявший его восторг, паучок Потто вновь запрыгал, приплясывая, на своих тонких мохнатых лапках. – Пришла она, долгожданная свобода! Больше никакие колдовские заклятья над нами не властны!

И Земзела, взобравшись на вершину своего земляного холмика, закричал что было мочи:

- Ур-р-ра-а-а-а-а! Как хороша жизнь! Как приятно, когда светит солнце!

- Ур-р-ра-а-а-а-а! - вторил ему паучок Потто. - Колдуна больше нет! Да здравствует дружба! Да здравствуют тепло и свет!

А мальчик, петух и черепаха стояли рядом. И, переглядываясь, тихо посмеивались. Им было приятно видеть радость своих новых друзей. И ещё им, конечно же, было приятно чувствовать себя победителями… Но самое главное – это то, что небо над ними продолжало оставаться чистым и прозрачным, и по нему медленно катилось с востока на запад весёлое яркое солнце. И ничто более не угрожало ласковому светилу, без которого жизнь на земле так трудна и безрадостна. Даже в дальней дали, у самого горизонта, нельзя было теперь увидеть ни одной тёмной тучки.

Прошло немного времени, и Потто, выразив энергичными криками свою радость, вдруг подбежал к маленькому волшебнику и сказал:

- Послушай, ты сочинил про Земзелу такой замечательный стишок… А не мог бы ты сочинить ещё один – ну хотя бы совсем коротенький – обо мне?

- Почему бы и нет, - согласился мальчик. – Сейчас попробую… Надеюсь, у меня получится.

-  У него получится, – заверил паучка Кокур. – У него всегда получается. Тем более, что мы с тётушкой Чепелой ему поможем.

- Охотно поможем, - присоединилась к петуху черепаха. – Да и вы с Земзелой, давайте, учитесь сочинять вместе с нами. Ведь стихи – это тоже, в некотором роде, волшебство.

- В самом деле? – удивился Потто.

- А как же! – подтвердил Кокур. – Никакое волшебство так не поднимает настроение, как хорошие стихи, верно?

- Верно, - согласился паучок. – Я помню, насколько сильно в трудный час поднял нам настроение стишок про Земзелу.

- Вот видишь, – сказал петух. – Значит, стихи и есть волшебство. Самое настоящее. Волшебство хорошего настроения!

Они позвали крота, уже успевшего изрядно охрипнуть от радостных воплей. И всей компанией приступили к сочинению.

Впятером подбирать рифмы гораздо легче, чем в одиночку. Впрочем, нечто подобное можно сказать практически о любом занятии: чем многочисленнее и дружнее компания, тем быстрее спорится всякое дело… Короче говоря, миновало немногим более получаса, и новый стишок был готов. Получился он вот такой:

 

Жил очень много долгих лет

В укромном уголке

Паук, забывший солнца свет

В унынье и тоске.

 

В дупле железном тихо он

Плёл паутины нить,

Злым Махайродом обречён

Во мраке мух ловить.

 

Умел вязать он кружева

Волшебной красоты –

Такой, что подобрать слова

Навряд ли сможешь ты!

 

Но никакого счастья нет,

Коль жизнь твоя темна

По воле выкравшего свет

Злодея-колдуна.

 

И потому паук страдал

В кромешной темноте.

Но вот – друзей он повстречал

И им помог в беде.

 

А после – дружба помогла

Им свет освободить -

И перестала тотчас мгла

Над островом кружить

 

Нет больше злого колдуна…

Всё, о плохом – молчок!

Отныне солнцем жизнь полна!

Будь счастлив, паучок!

 

- Замечательно! – восхищённо вскричал Потто сразу после того, как друзья закончили сочинять стихотворение. – Второй раз в жизни я вижу, как придумывают стихи – и понимаю, что это настоящее волшебство! О, я непременно научусь ему! Солнечный зайчик сказал, что если очень захотеть, то обязательно получится! А я очень хочу! Я буду очень-очень стараться!

- Конечно, у тебя получится, - уверенно сказал маленький У. – Ты ведь подсказал нам несколько слов для этого стишка – а значит, уже немножечко научился.

- Уже немножечко научился? – от восторга паучок пуще прежнего запрыгал на месте. – Так быстро? Ур-р-ра-а-а! Ай да я, ай да молодец!

И тут уж его друзья тоже не утерпели: переполненные радостью, они - все впятером - принялись плясать, прыгать, наперебой рассказывать друг другу новый стишок, выкрикивать слова одобрения, рассуждать о том, сколь изумительна жизнь, как прекрасна земля и живущие на ней люди, звери, птицы, насекомые и все-все-все… а затем – снова плясать, прыгать, и обниматься…

 

ЭПИЛОГ

(в котором жизнь на Солнечным острове претерпевает разительные перемены, и наши друзья, сочинив новый стишок, вновь отправляются в путь; после чего приходит пора поставить последнюю – самую главную и многозначительную - точку.)

 

Итак, наше повествование приближается к своему завершению…

Но что же сталось с его героями, которых ты, читатель, наверняка уже успел полюбить? Чем закончились приключения маленького волшебника, петуха Кокура, тётушки Чепелы, паучка Потто и крота Земзелы? Что случилось с замком злого колдуна, с островом и со всеми его обитателями?

Сейчас ты об этом узнаешь…

Стоило исчезнуть Махайроду, как зла на острове не стало. Оно растворилось вместе с колдуном в последних каплях дождя, ушло вместе с ними в каменистую почву, развеялось в воздухе, испарилось. Исчезло, не оставив следа.

С тех пор, как над островом засияло щедрое солнце, всё здесь вернулось на круги своя. Жизнь местных обитателей вошла в прежнее русло - стала такой же, какой она была много-много лет тому назад.

Полчища крыс разбежались, рассыпались в разные стороны, точно оброненные наземь горошины. Забившись в глубокие норы, они занялись нормальными и привычными крысиными заботами, сводившимися к добыче пропитания и выведению потомства: Отныне их занимало только это и ничего более. Вдобавок ко всему крысы начисто позабыли о том, что долгое время находились в услужении у Махайрода.

Нечто подобное случилось и с двумя сросшимися хвостами драконами. Утратив память о годах, проведённых на охране тропы, ведущей к железному дереву, они превратились в добрейших созданий – весьма робких и скромных, однако по-прежнему чрезвычайно смешливых… Целыми днями бродили они по горным лугам, лениво пощипывали сочную зелёную травку и рассказывали друг другу анекдоты, изредка громогласно хохоча, но чаще - потихоньку хихикая...

А гвардейцы-термиты, хотя не разбежались в разные стороны и продолжали держаться стаей, однако перестали подкарауливать в лесу незваных пришельцев. Несказанно обрадовавшись тому, что могут теперь никому не прислуживать, они стали тихо-мирно жить в лесу, как и положено порядочным насекомым. Неторопливо и старательно возводили они на обширных полянах высокие терема-термитники из земли и веток, из маленьких камешков и песчинок, из разных щепочек и прочего подручного материала, какой только можно отыскать на влажной почве под сенью деревьев и в густой траве на солнечных полянах. Они оказались прирождёнными архитекторами, и терема у них получались удивительно красивые… И никого термиты не трогали, никому не причиняли обид.

…А мальчик, петух, черепаха, крот и паучок явились в замок. И во всех его залах распахнули настежь окна.

По замку тотчас загуляли сильные сквозняки. Они подхватили и закружили стаи переполошившихся мух. Те возмущённо зажужжали:

- Кто вам поз-з-зволил?! Немедленно з-з-закройте окна, хулиганы!

- Сию ж-ж-же минуту прекратите этот ж-ж-жуткий сквоз-з-зняк!

- Какая невоспитанность! Какие невоз-з-змож-ж-жные наглецы! Ни стыда, ни совести у вас нет, из-з-зверги! Мерз-з-зкие з-з-злодеи!

- Да кто ж-ж-же вам раз-з-зрешил так беспардонно без-з-зобраз-з-зничать в чуж-ж-жом з-з-замке?! Мы не потерпим! Мы будем ж-ж-жаловаться!

- Мож-ж-жете не надеяться, что вам это просто так сойдёт с рук! Мы сообщим обо всём нашему владыке!

- Как только великий Махайрод уз-з-знает об этом без-з-з-з-застенчивом вторж-ж-жении - вам всем не поз-з-здоровится!

- Вы ещё горько пож-ж-жалеете о своём недостойном поведении!

- Сколько мож-ж-жно говорить, з-з-закройте окна, пока не поз-з-здно!

- Хватит над нами из-з-здеваться! Какое уж-ж-жасное, какое непоз-з-зволительное хамство!

Однако как ни возмущались растревоженные мухи, а буйные сквозняки быстро сделали своё дело. В течение нескольких минут они выдули изо всех щелей и укромных уголков этих назойливых и нечистоплотных насекомых, вынесли их прочь в распахнутые окна.

В замке воцарились тишина и покой…

- Что ж, - сказал маленький У. – Мы сделали всё, что могли.

- И не только здесь, - добавила тётушка Чепела. – Мы славно попутешествовали по миру и совершили немало добрых дел.

- О да, мы освободили мир от двух злых колдунов: Смангриллы и Махайрода, - согласился Кокур. - Мы выпустили на волю зверей и птиц из подвалов Стеклянного замка… Мы вызволили солнечного зайчика и дали солнце обитателям этого острова.

- Теперь это настоящий Солнечный остров! - присовокупил Потто.

- А ты, маленький У, достиг исполнения своего самого заветного желания, - торжественным тоном добавила тётушка Чепела. - Ты стал настоящим волшебником.

- Верно, - кивнул мальчик. - Но я понял, что есть на свете вещи, которые чудеснее любых самых расчудесных чудес.

- Что же это? - спросил петух.

- Что это такое? - спросила черепаха.

- Это дружба, - ответил маленький У. - Она помогла нам одолеть Смангриллу и Махайрода, она позволила нам усмирить толстяка Уйдиотсюда с его подручными. Она сильнее любого волшебства. Потому что она и есть волшебство. Теперь я всегда буду помнить об этом.

- И мы будем помнить, - согласилась тётушка Чепела.

- Когда мы вместе, нам никто не страшен, - подтвердил Кокур. - Нет зла, которое мы не смогли бы победить.

- Но, похоже, нам больше нечего делать на этом острове, - заметил маленький волшебник.- Пора возвращаться домой.

- Как жаль, что я не могу отправиться с вами, - вздохнул паучок Потто. – Мне так хотелось бы увидеть далёкие моря и острова!

- Так за чем же дело стало? – воскликнул огненный петух. – Айда с нами – и ты их увидишь!

- Увы, не получится… Не могу.

- Почему? – спросил Кокур.

- Ну, во-первых, потому что Земзела здесь наверняка заскучает без меня, мы ведь так привыкли друг к другу… И во-вторых, должен же кто-то присматривать за порядком на Солнечном острове… А кому это под силу, если не мне с Земзелой? Мы ведь теперь не простые паук и крот, а - волшебные, верно?

- Верно, - согласился маленький У. – Вы знаете о секретах колдовства столько же, сколько и мы все, не больше и не меньше.

- Вы даже знаете, как сочинять стихи, - добавила тётушка Чепела.

- О да, - согласился Потто. – У меня одного это вряд ли получится, но вдвоём с Земзелой мы наверняка сумеем рифмовать слово к слову! Надеюсь, в скором времени нам удастся обучить этому и других зверей и птиц.

- Ну что ж, тогда я спокоен за дальнейшую судьбу Солнечного острова, - улыбнувшись, сказал маленький волшебник. – А теперь давай прощаться.

Они вызвали условным стуком Земзелу. Утомлённый долгими приключениями, тот отсыпался в своих подземельях. Впрочем, объявился крот довольно скоро. А узнав, зачем его вызвали, расстроился:

- Я, конечно, понимал, что рано или поздно вы покинете нас, однако не рассчитывал, что это случится столь скоро.

- И я не рассчитывал, - поддакнул паучок. – Нам хотелось бы пообщаться с вами подольше, друзья.

- К тому же я не успел показать вам все свои подземные лабиринты, - вздохнул Земзела. – А ведь они настолько длинны и запутанны, что можно провести у меня в гостях и год, и два, и три – всё бродить и бродить под землёй, да так и не выбраться на её поверхность… Вы даже не представляете, как у меня интересно!

- О нет, сейчас нам недосуг отправляться к тебе в гости! - маленький волшебник содрогнулся от одного воспоминания о тёмных подземельях Земзелы. Но, не желая обидеть доброго и простодушного крота, деликатно добавил:

– Спасибо за приглашение. Быть может, мы примем его в другой раз – и посетим твои апартаменты, если судьба вновь занесёт нас на Солнечный остров.

Петух и черепаха оказались менее дипломатичными:

- Нет уж, под землю – это без меня! – воскликнул Кокур. – Мы, огненные петухи, конечно, отважные птицы, но у любой храбрости существует предел. Никто не заставит меня без крайней необходимости снова спуститься в царство вечного мрака!

- Да и я, если честно, не горю желанием плутать в подземных лабиринтах, - присоединилась к нему тётушка Чепела. – Так что уж лучше, Земзела, мы с тобой попрощаемся здесь, наверху.

- Ну что ж… - только и вздохнул крот.

- А я предлагаю на прощание сочинить стишок! – после недолгого молчания воскликнул Потто. – Такой, чтобы остался нам всем на память! Стишок о наших подвигах.

- И о нашей дружбе, - добавил крот.

- А мы с Земзелой как раз потренировались бы искать рифмы напоследок, а? – просительным тоном произнёс паучок.

- Почему же напоследок? – удивился Кокур. – Уверен, у вас и без нашей помощи прекрасно получится сочинять стихи.

- Но лишняя тренировка никогда не повредит, - рассудительно заметила черепаха. – Тем более, что я и сама хотела бы оставить себе и всем друзьям на память какой-нибудь трогательный стишок.

- Да разве я против? – сказал петух. – Давайте же приступим к делу!

И пятеро друзей, собравшись в тесный кружок, легко и быстро сочинили следующее стихотворение:

 

Жили мы поодиночке и боялись колдуна,

Повидали много зла мы и хлебнули бед сполна.

Но судьба свела нас вместе! Дружба в бой нас повела -

И все чары колдовские вмиг она превозмогла!

 

Больше нет беды на свете, нет невзгод и непогод,

Солнце ласковое светит, чист и ясен небосвод.

И под этим мирным небом можно бегать и летать,

Можно радоваться жизни, прыгать, петь и танцевать!

 

Не испытывают больше прежней грусти и тоски

Петухи и черепахи, и кроты, и пауки –

Позабыв о прежних страхах, дружно сбились все в кружок,

Чтоб придумать на прощанье этот славненький стишок.

 

Ну а маленький волшебник научился чудесам –

Он без всяких заклинаний совершать их может сам:

Если всем готов дарить ты теплоту, душевный свет –

Ничего тогда волшебней и чудесней в мире нет!

 

И никто скрывать не станет эту тайну волшебства –

Пусть о ней рокочут волны, шелестит в лесах листва,

Пусть её уносит ветер – пусть узнает всяк о ней.

И тогда, быть может, станет мир немножечко добрей!

 

А затем они отправились искать оставленную у входа в пещеру волшебную сковороду. И нашли её на прежнем месте.

Мальчик, петух и черепаха забрались в своё летательное средство.

- Прощайте, - грустно сказал оставшийся снаружи Земзела.

- Нет, лучше - до свиданья, - поправил его стоявший рядом с кротом Потто. – Всё-таки я надеюсь, что мы ещё когда-нибудь увидимся.

- Ну да, мне тоже хотелось бы на это надеяться, - вздохнул Земзела. – Но кто его знает, как сложится дальше жизнь. Наших друзей впереди, наверное, ждёт много приключений… Я им даже немножко завидую…

- Что ж, друзья, - обратился к кроту и паучку маленький У. – Куда бы ни привела нас дорога, мы везде будем с теплотой вспоминать о вас. А теперь нам пора. Прощайте.

И Кокур повторил следом за ним:

- Прощайте.

И тётушка Чепела отозвалась эхом:

- Прощайте… И будьте счастливы на Солнечном острове!

Маленький волшебник дал команду волшебной сковороде – и трое друзей взмыли в небо. Они сделали прощальный круг над Солнечным островом и помчались вдаль над бескрайней гладью океана.

Впереди их ожидало…

Впрочем, о том, что ожидало впереди мальчика, петуха и черепаху, здесь упоминать не станем Поскольку стоит только начать - и пойдёт рассказ о новых приключениях трёх отважных друзей. А они, эти приключения - уже тема для другой сказки...

Теперь же нам как раз пора поставить последнюю – волшебную - точку.

Ты спросишь меня, читатель: почему волшебную?

Да потому что она не только завершает наше повествование, но одновременно с этим открывает для тебя путь к новым сказкам – увлекательным, поучительным, волшебным и самым разным! Сказок на свете тысячи и тысячи – пожалуй, столько же, сколько дорог на свете. И - кто знает - быть может, мы с тобой ещё не раз встретимся на этих удивительных дорогах… Но пока давай прощаться.

Доброго пути тебе, читатель, к новым сказкам!