Пентаграмма.
Над розовым морем вставала луна,
Во льду зеленела бутылка вина…
И томно кружились влюблённые пары
Под жалобный рокот гавайской гитары.
… Красный колер неумолимо заштриховывал белый цвет, символ чистоты и постоянства, покоя и надежды. Кровавая заря в очередной за многие, долгие века раз вставала над славянской нацией. И уж только Крым оставался белым. И гордый Севастополь сиял перлом на полуострове. Шёл год тысяча девятьсот двадцатый от Рождества Христова…
… Футбольное поле на Историческом бульваре заполнилось публикой всех сословий. Только что городская сборная «Рекс» победила мощную команду «Сокол», одну из сильнейших на юге России. Уж канул в лету открытый чемпионат Севастополя, когда «Рекс» лихо расправлялся с командами родоначальников футбола. Корабли английской военной эскадры покинули севастопольский порт, и теперь лишь редкие товарищеские матчи радовали болельщиков, собравшихся в легендарном городе со всех концов необъятной России.
Адмирал Саблин*, в белом мундире, с морским кортиком, инкрустированным золотом, смеясь, обнимал потного хавбека севастопольской сборной:
-- Игорёк! Друг мой милейший! Какой дриблинг, какая скорость! Эту викторию нужно непременно отметить! Поедемте к Кефели! Кто знает: не последний ли это матч?
-- Михаил Петрович! Ну, разумеется! Как в старые добрые времена! Только у меня есть одно небольшое дельце. Безотлагательное.
-- Пойдём, пойдём! Переодевайся, и по дороге всё расскажешь.
… Вскоре публика, близкая к адмиралу Саблину и хавбеку «Рекса», уместившись в трёх извозчичьих колясках, двигалась по Севастополю к заведению Кефели. Улицы были полны народом. И каким народом! Прежним, как будто, но похорошевшим. Масса офицеров, часто нарядных, хотя и по-новому нарядных, масса дам – дам шикарных, даже иногда красивых. Вокруг цокали подковами лошади и кони многочисленных извозчиков, шумели разнокалиберные авто – от «Лорен-дитрихов» до «Бьюиков». Пестрели повсюду объявления концертов, лекций и собраний. Меняльные лавки стояли на каждом углу. Везде, вдоль улиц, громоздились скульптурные груды винограда и всяких фруктов. А многочисленные магазины! Роскошь витрин… особенная крымская… И всё тут, что угодно… Кафе, рестораны! Свободно, нарядно, шумно, почти весело!
-- Что же за дельце-то у Вас, мой друг? – спрашивал адмирал Саблин с отеческой, понимающей улыбкой. – Вы же, Игорь, я знаю – одиноки… В точку попал?
-- Михаил Петрович! – улыбнулся хавбек, двумя ладонями покрыв своё молодое свежее лицо. – Как всегда! Но извольте заметить, что сейчас случай особенный. Вот, соблаговолите прочесть.
Адмирал взял в руки квадратный листочек:
-- Так-так! Ну-ка… «Ищу комнату для одинокой. С предложениями обращаться на имя Марии Сергеевой. Увидеть меня можно…»
-- Стойте! – прервал хавбек. – Зачем подробности?
Морской офицер из свиты адмирала, сидящий рядом, спокойно заметил:
-- Разве можно во время тропической бури услышать писк комара!? Это возможно только хавбеку севастопольского «Рекса»!
Адмирал удивлённо взглянул на любимца:
-- Игорь! Как ты можешь? Это же… О, какой грубый тон! Нельзя, друг мой!
-- Эх, Михаил Петрович! – воскликнул Игорь. – Вы, что, не понимаете, какие судьбы ныне здесь, в Севастополе? Разрушенные дворянские гнёзда, гонимые красным ветром утончённости, лишённые прежнего уклада жизни?
-- К чёрту! – резко прервал адмирал. – Не нужно, Игорь! Мы едем веселиться! Уделите нам внимание, и будьте любезны – уж после этого спасайте утончённых ваших куртизанок из дворянских гнёзд! Зачем, зачем сейчас, дорогой Игорь, говорить о страшном? Друг мой?!
А вдоль улицы пестрели вывески книжных магазинов. Раздавались крики торговцев-татар: «Чебуреки горячие есть! Живой камса, живой камса!» Прохожие задавали вечный вопрос: «Камса свежая?» И следовал ответ: «Не только свежий, но живой!»
… Публика расселась за столами. Адмирал сделал заказ. И все присутствующие понимали – Саблин есть человек уникальный. Ибо у всех заработал счётчик в голове, и все понимали, что такой заказ непосилен даже для него – адмирала, командующего Черноморским Флотом России, в правительстве почти двухметрового красавца-барона Врангеля. Ибо все знали, и не было ни для кого секретом, что во временном государстве Врангеля сейчас зарплата генерала – 240 тысяч рублей. А зарплата рабочего-металлиста – 262 тысячи рублей! И все знали, что при этом 90 тысяч рублей – это пара новой обуви, а рубашка - 30 тысяч рублей, а брюки холщовые - 40 тысяч рублей! И, если даже штаб-офицеру купить всё новое, самое необходимое, то это выйдет в несколько миллионов долгу!
Но адмирал уже сделал заказ. И сразу вывалил на стол 1000 фунтов стерлингов со словами:
-- После я буду пьян! Могу ошибиться! Гуляют – все!
И даже близкие адмиралу подчинённые думали внутри себя: «Зачем ему быть здесь в это время?!» Ибо 1 фунт стерлинга сейчас равнялся 300 тысячам рублей врангелевского правительства.
Между тем, на столы подавались изысканнейшие блюда, разноцветные водки в фигурных бутылках и всяческие ликёры. Как водится, присутствующие разделялись на группы по интересам и громко вели беседы. Обсуждалось одно – положение на фронтах. Порою отвлекались на обсуждение несостоявшихся союзников:
-- Махно есть личность! Хотя и из низов! – орал один из адъютантов Саблина. – Но он замкнулся на своей ненависти к монархии! Этого нельзя исправить! И он ещё поплатится за это, и жестоко поплатится! Неужели он думает, что красное быдло и его не уничтожит? Глупец!
-- А сей союз с сими «сечевыми стрельцами» Украйны тоже ничего не даст! – орал другой морской офицер. – «Права Украины на автономное управление на началах общероссийской федерации»! Ха-ха-ха! Это же быдло! Им же плевать на честь, достоинство и святую законность! Мы их принимаем и подписываем договоры от безысходности!
Меж тем разомлевший хавбек «Рекса» попросил позволения у Саблина отлучиться на час. С тем, чтобы вернуться на кутёж с незнакомкой…
…Игорь представил уже адмиралу молодую миловидную женщину. Саблин галантно поцеловал ей руку с горьким, искренним восклицанием:
-- Бедные, бедные вы мои! Что вас ждёт в будущем!
И сейчас же подошёл один из пьяных адъютантов:
-- Михаил Петрович! Очень интересная новость! В квартире дома купца Нежина, что на Большой Морской, -- небывалый гость в Севастополе!
-- К чёрту! – пьяно махнул рукой адмирал. – А, впрочем… Что за птица? Было бы неплохо развеяться, поменять обстановку!
Адъютант радостно рапортовал:
-- Ученик великого Жерара Энкоса! Он же – доктор Папюс! О, Ваше превосходительство! Лучше бы был Папюс при Николае, нежели это чудовище -- Распутин! Ведь, Папюс имел у царя несколько аудиенций! Но победил Распутин! И, что мы ныне имеем?!
-- Где, ты говоришь, принимает ученик этого Папюса?
-- Да, ведь, на Большой Морской! В доме купца этого… как его… Снежин-Нежин… Да, но ещё малое обстоятельство, Ваше превосходительство. Вход – 5 фунтов стерлингов.
Адмирал оглянулся на свою многочисленную, безденежную компанию и провозгласил:
-- Едемте, друзья! Это – интересно! Командующий Черноморским Флотом России имеет неотъемлемое право посетить оккультный театр, да со своими друзьями! Решено!
… Это была огроменная комната, куда ввалились адмирал со компанией. Ученик Папюса нисколько не смутился, а только промолвил:
-- Господа! Располагайтесь, как кому удобно. Ибо надеюсь на Ваши эманации, для распознания ближайшего будущего.
И сразу же адмирал Саблин надрывно заорал:
-- Ты, ничтожный шарлатан! Да, как ты смеешь!?
Гробовая тишина повисла в помещении. Лакеи уже опустили шторы окон и исчезли в коридорах. Просторная комната освещалась лишь только свечами. В тишине осматривались по сторонам и адмирал, и его адъютанты, и хавбек с новою подругой. А здесь находились… здесь были – и Александр Вертинский*, и Леонид Собинов*, и…
Адмирал замолчал, его публика последовала примеру своего вождя и вдохновителя. Ученик Папюса спокойно начал вещать:
-- Друзья мои, вы наполовину видите меня обманщиком. Это есть ваше право. Но знайте главное. Знайте, что надвигается на нашу землю и что делать всем вам, достопочтенные…
… -- Все, здесь собравшиеся, являются носителями крови славянской нации.
Адмирал презрительно поморщился.
-- Ваши эманации я вбираю в себя, и вижу… без всяких спирито-медиумических сеансов.… Вижу красную пентаграмму, надвигающуюся на всех присутствующих. Пентаграмма есть – звезда с пятью лучами. Сие есть – разум. Разум, управляющий четырьмя элементарными силами. Это символ власти сугубо человеческой.
-- Ну, что? – дерзко прервал вещание хавбек «Рекса». – Как нам это всё принять для себя?
-- Да, что же здесь понимать?! – воскликнул ученик Папюса. – Нужно бежать из этой земли! Что ещё?! Ничто не поможет! Воля небес!
Адмирал Саблин вновь взорвался:
-- Ты, ничтожная тварь! Да, я тебя сгною в контрразведке! Что за настроения ты несёшь государству, последнему оплоту монархической империи?!
Ученик доктора Папюса, мага и оккультиста, внимательно вгляделся в лик адмирала, и торжественно произнёс:
-- Созвездие Весов… Вы умрёте от болезни, но не от сражений…
Адмирал Саблин кричал: «Арестовать проходимца! Расстрелять негодяя!»
Все вокруг держали адмирала за руки и шептали: «Ваше превосходительство! Оставьте!»
… В сентябре 1920 года Саблину пришлось выехать в Ялту. Здесь он и умер 17 октября и, спустя несколько дней, похоронен в городе Севастополе, в склепе собора святого Владимира. На пост главнокомандующего Черноморского Флота был назначен контр-адмирал Кедров…
… А после сногсшибательного, феерического вечера, хавбек севастопольской сборной по футболу обнимал в сумерках свою новую подругу из разорённых дворянских гнёзд.
-- Машенька, - начал хавбек свою речь очень серьёзно. – Ты можешь хранить свою верность человеку единственному до конца жизни?
-- Да, -- тихо ответила она своему единственному спасителю из сотни тысяч беженцев.
Скоро им предстояло убегать в другие страны, на просторы иных континентов. И стояли они перед Памятником затопленным кораблям. И горделивый, венценосный Орёл даже в свете луны сиял своим первозданным, сверкающим, бронзовым цветом*…
… 15 ноября 1920 года от Рождества Христова в Севастополь вступила 51-я стрелковая дивизия под командованием Блюхера В.К. И почти одновременно 1-я Конная армия Семёна Будённого.
Ранее этих частей, солдаты которых потом будут вешать мирных граждан только лишь за сносные гардеробы… въехал в пустынный от Белой воинской силы город бронеавтомобиль. Из нескольких его бойниц смотрели стволы пулемётов. Эти стволы изрыгали смертоносный огонь по всему пути следования броневика. Ибо внутри его находилось пятеро красных парней-героев, боящихся столкновения с останками войск «чёрного барона».
Броня этого фургона была выкрашена в цвет хаки, в нескольких местах украшена знаками Пентаграммы, красными пятиконечными звёздами.
Вдоль по корпусу машины красовались большие красные буквы, составляющие слово – «Антихрист»*…
_____________________________________________________________________________
Адмирал Саблин* - М.П. Саблин возглавлял ЧФ с декабря 1917 по июнь 1918. Колчак его уволил наглушняк. Врангель восстановил. Саблин – богатый аристократ, который решил положить свою жизнь во славу России.
Александр Вертинский*- (1889-1947). Поэт, композитор, певец. Широкую популярность приобрёл, исполняя песни собственного сочинения и написанные на стихи известных поэтов А.Блока, А.Ахматовой и др. В 1917-1920 гастролировал в Одессе, Киеве, Ялте и Севастополе. Осенью 1920 года эмигрировал из Севастополя. Спустя 23 года вернулся в СССР. Продолжал выступления с сольными концертами, снимался в кино.
и Леонид Собинов* - (1872-1934) крупнейший представитель русской классической вокальной школы.
бронзовым цветом* - сейчас, в 2008 году от Р.Х., сей памятник, символ русского города Севастополя, полностью окислен морскими солями, совсем не сияет бронзой. Он – чёрен, и… в полных «делах» от сотен чаек черноморских.
«Антихрист»* - согласно документальных архивов. Книга А. Алтабаевой «Смутное время. Севастополь 1917-1920 г.г.»--------------------------------------
Сеня Уставший, Ретро-исполнение.
