Хорхе Луис Мария Гонзалес построил себе новый дом из пустых пластиковых бутылок из-под «Кока-колы». Они в изобилии водились вдоль федеральной дороги из аэропорта Канкун в древний город Тулум. Поскольку Хорхе родился и вырос где-то здесь - в придорожной лесополосе штата Кинтана Ро - он с детства очень хорошо разбирался в сортах мусора, щедро выбрасываемого туристами из пролетающих мимо автомобилей.  Для своего дома он отобрал только целые бутылки, старательно прикрутив к ним пробки, которые собирал целый год.  Домик получился уютным – всего из одной комнаты, то есть - с кухней и туалетом, удобно совмещенными с гостиной.  Правда, когда Хорхе засыпал под шуршание лап ночных броненосцев, ноги синьора Гонзалеса слегка высовывались наружу.  Поскольку дверей в домике пока что не было.
 
Баронесса Габриэле фон Тюнген-Райхенбах,  урожденная Хэрер, наконец получила долгожданную должность референта у профессора Рудольфа Крассера. Это знаменательное событие она решила отметить открытым приемом с шампанским на двести персон в своем родном поместье в Кобурге. В середине приема в состоянии легкого алкогольного опьянения она срочно отправилась в ближайший аэропорт, где неожиданно для самой себя купила билет бизнес-класса на ближайший самолет в первом же попавшемся ей на глаза направлении.

Хорхе Луис Мария Гонзалес с детства мечтал разбогатеть. Эта неоригинальная, но страстная мечта преследовала его настолько сильно, что он даже как-то раз захотел научиться читать и писать в католической миссии. Но вовремя передумал:

- Настоящие миллионеры побросали свои скучные университеты, чтобы заняться бизнесом, - решил синьор Гонзалес. – Начну-ка я сразу с конца!

И он собирал в придорожных канавах пустые пластиковые стаканчики, наполнял их водой из ручья и продавал туристам. По одному песо за штуку. На жаре его бизнес рос быстро, и иногда Хорхе выручал до семи песо в день. Вечером он бережно складывал свои капиталы в банку из-под итальянских оливок и закапывал ее у порога своего нового дома.  Каждое утро Хорхе выкапывал банку, звенел монетами над ухом, пересчитывал деньги и подумывал о расширении бизнеса. 

Баронесса Габриэле фон Тюнген-Райхенбах с удивлением очнулась в кожаном кресле не своего самолета. Незнакомая, приветливая и смуглая стюардесса осторожно трясла баронессу за плечо, что-то говоря ей по-испански. Баронессу Габи никогда еще не трясли за плечо. Она  в ответ рассмеялась, автоматически попросила коньяку и вышла из самолета, слегка покачиваясь.  Через три минуты она купила себе симпатичную дорожную сумочку Prada. Потом сказала две фразы теллеру в ближайшим окошке обмене валюты.  Наконец, отважно умылась в нестерильном туалете . Через четверть часа Габриэле фон Тюнген мчалась в такси в первом попавшемся ей случайном направлении. Она представила, как Вальтер будет заинтригован, когда проснувшись привычно потянется влево и рядом с собой обнаружит только скомканное одеяло и пустую подушку.

- Будет ему урок на всю жизнь! – мстительно прошептала баронесса. – В следующий раз не станет при всех наливать мне шампанское левой рукой.

Слева и справа мелькали несвежие пальмы, придорожные рекламы бананов и пыльные кустарники. На перекрестках скучали маленькие грустные полицейские с большими черными автоматами.

- А какая это страна? – спросил она водителя по-немецки.

Тот в ответ любезно рассмеялся и приветливо покачал головой. Туда-сюда.

Сегодня Хорхе Луис Мария Гонзалес вышел к дороге сразу с десятью пластиковыми стаканчиками с водой. Он энергично махал рукой туристам, показывая пальцами на свой товар.  Рядом с его столиком притормозило белое такси, и к стаканчику протянулась тонкая и чистая женская рука. Через мгновение такси умчалось в сторону развалин Тулума. На дороге валялись смятый стаканчик и толстая пачка зеленовато-белых этикеток в пластиковой упаковке.

- Эй, а деньги? – крикнул Хорхе.  Потом сердито топнул босой ногой и плюнул вослед машине.

Он никак не мог привыкнуть, что туристы платят не всегда. И даже как-то раз хотел на них пожаловаться полицейскому. Но потом передумал.

Поздно вечером следующего дня баронесса Габриэле фон Тюнген-Райхенбах подъехала к своему поместью в родном Кобурге. В саду с садовыми ножницами возился Вальтер, вырезая слоника из куста мелколистного рододендрона.

- Привет, милый, – крикнула ему Габи издалека. – Ты по мне соскучился? Представляешь, я вчера где-то потратила  немного наличных! Ты не сердишься?

- Вычту с твоего счета, - невозмутимо пожал плечами  Вальтер, поглощенный работой над левым ухом слоника. Оно все еще было длиннее правого.

“Не очень-то он сегодня любезен...” - подумала баронесса. Она обернулась на пороге и прищурилась.  Издалека слоник больше походил на поросенка с хреном.

Хорхе Луис Мария Гонзалес сидел у себя в домике из пластиковых бутылок и довольно разглядывал стены и потолок. Он  давно искал что-то подходящее, чтобы оклеить свою комнату изнутри - ведь приближался сезон дождей.  Подобранная сегодня на дороге пачка зеленых рекламных этикеток оказалась как нельзя кстати. Он смазал новенькие плотные бумажки толчеными агавовыми гусеницами и в три слоя оклеил домик изнутри. Получилось надежно и красиво. Многократо повторенное лицо незнакомого белого синьора приветливо смотрело на Хорхе со всех сторон. Он еще полюбовался на свой новый интерьер, добавил в банку из-под оливков три песо и улегся спать. Точно над его головой в горячем небе вспыхнуло созвездие Плеяд -  тианкицтли,  по которому древние жрецы его народа вычисляли линии судьбы.  В кустах у дороги шуршали лапами ночные броненосцы, радостно раскапывая кучи свежего мусора.