Игорь Краснов

 

ИЗБРАННЫЙ

 

Ему было плохо как никогда. Душа болела и, казалось, разрывалась на части. Вновь появилось чувство неудовлетворённости. Голова пухла от мыслей. Кто бы знал, как он устал от них!

Одного он никак не мог понять. Почему он до сих пор живёт? Почему не умер? Ведь несколько раз была такая возможность. Запросто, без его участия. Раз — когда чуть не утонул, другой случай — когда чуть не выпал из окна третьего этажа…

Потом вот эта болезнь.

Для чего он вообще рождён в муках, в крови на этот стремительный, страшный, грешный свет? Почему оставлен жить? Ведь жизнь всё одно не сложилась, проходит. Как в кривом зеркале…

Болезнь оказалась настолько тяжёлой и непредсказуемой, что целую неделю пришлось быть между жизнью и смертью.

Мать бросила сразу, едва врачи поставили диагноз. Сбежала, чтобы начать всё сначала.

Отец! О нём вообще не приходилось говорить. Только Богу известно, кто им был и что с ним теперь.

Он не умер, выжил. Только вот до окончания дней своих обречён быть прикованным к креслу-каталке.

Потому, наверное, как закономерность, логическое завершение, родным домом стали сначала детдом, затем дом-интернат. В казённых стенах, можно сказать, и прошла вся жизнь. Не жизнь, а какое-то однобокое, серое, никому ненужное существование — врагу не пожелаешь.

Боль в душе стала невыносимой. Срочно нужно было что-то сделать. Он огляделся. Взгляд наткнулся на недопитую бутылку водки, которая осталась после Дня его рождения. Ещё один повод для невесёлых мыслей. На год постарел, потяжелел, обзавёлся букетом новых болезней — закон природы…

Он ухмыльнулся.

Бутылка на окне прочно держала взгляд. Мысли продолжали насиловать серое вещество. "А что, — неожиданно сказал сам себе, — допить остатки водки — и вырубиться до утра!"… Точно, хоть какой-то выход. Душа, наконец-то, обретёт покой — пусть временно, всего лишь на несколько часов. Кроме того, так есть надежда, что до утра и голова мало-мальски отдохнёт от неиссякаемого роя мыслей…

Думай!

Чего тут думать ещё, подъехать, взять бутылку, стакан из тумбочки — и дело, как говорится, сделано. Никаких проблем!

Так он и сделал. Поставил перед собой бутылку, стакан. Долго не раздумывая, налил и тут же разом опрокинул в рот. Горькая жидкость обожгла глотку. Его передёрнуло. В желудке началась целая война. Показалось, ещё немного — и водка через горло хлынет наружу. Хлеба с солью не оказалось под рукой, пришлось прибегнуть к народному средству — рукаву. На удивление помогло.

За это надо обязательно выпить!

Он выпил ещё. На этот раз вся процедура опрокидования вовнутрь водки прошла намного легче. Подумалось только: "Ч-чёрт, так и хроническим алкашом недолго стать"… Плевать! Зато теперь на душе теплее. Мысли больше не угнетали. Наоборот, произошла какая-то метаморфоза: они стали воздушно-легкими, безмятежными, хорошими, добрыми. Мрачное настроение улетучилось. Даже появилось какое-то необъяснимое удовлетворение…

О, и за это тоже надо выпить!

Но не сейчас, чуть позже. Внутреннее чутьё подсказывало, что не стоит злоупотреблять, потому как всему есть предел, что если выпить ещё разок, другой… то исчезнет та невидимая грань — хрустальный замок, клетка! — которая сдерживает разум, человеческую сущность от душевного опустошения и деградации, скотского превращения…

Он откинулся, закрыл глаза и расслабился.

Отчётливо представилось, будто казённые стены рухнули — и он вдруг очутился на огромном летнем лугу. Огромное голубое небо, солнце, облака, трава и цветы, цветы. Цветы были повсюду: синие, красные, жёлтые. Кресла-каталки не было. Это удивило и в то же время напугало. Он стоял на своих ногах, которые никогда не ходили. Его охватило радостное возбуждение. Он ясно почувствовал и лёгкое дуновение игривого ветерка, и тепло земли, и как трава ласково и нежно щекотала голые ноги. Вот оно, оказывается, самое настоящее счастье — неописуемое чувство, которое даёт надежду жизни и осмысление всему. Хочется сорваться с места вперёд к горизонту и бежать, бежать... Пока хватит сил. И кричать, кричать, чтобы все слышали, что он есть, что он живёт. Несмотря ни на что…

В конце концов, что произошло? По большому счёту, ничего. Просто временный упадок душевных сил, настроения. Завтра всего этого не будет. Ибо жизнь… она как зебра: полоса чёрная, полоса белая. И в его жизни тоже было что-то хорошее, светлое, настоящее.

Главное, он востребован.

Он — тоже часть природы, а не что-то ей противоположное. Это невозможно было отрицать, поскольку и его мысли, движения следуют тем же законам, что и движения звёзд и атомов. Как это написано в книге? "Человек — частица физического миросоздания"… Точно. Не будь его, коллег-журналистов, друзей, студентов, которым помогает… — не было бы жизни. Земля — планета людей. Потому он не одинок. А значит, не стоит ныть.

В общем, грех жаловаться на судьбу. Другие вон вообще ничего не достигли в жизни, хоть у них и физически здоровое тело, здоровые руки, здоровые ноги. Не он, а они изгои! Всё потому, что не нашли в себе силы, не захотели выпутываться, искать причины в себе и выкарабкиваться. Конечно, намного легче вопить, что всё так плохо, безнадёжно. А ведь всякая проблема наверняка имеет какое-то решение…

Но почему тогда так остро болит душа, почему неудовлетворение? Неужели он всё-таки относится к тем, кто в жизни потерпел поражение? Кто знает — всё может быть. Или он страдает от своей немощной физической оболочки? Пожалуй, это скорее похоже на истину. Душа и тело — целостность человеческого единства. Потеря одного приводит к дестабилизации, душевному дискомфорту.

Может, потому он был не доволен собой и с тем, как складывалась, протекала его жизнь. Порой ощущал себя страшно одиноким, что порождало в мыслях хаос, а в душе — непонятный страх. Что это? Самоедание или обостренное восприятие мира, себя, людей? Он не знал точного ответа. Может, это было возбуждение не человека, стоящего на грани безумия, а человека, стоящего перед неизвестным, непонятным пока ему и потому угрожающим и страшным. Может быть, ему и в голову не приходит, что он сошёл с ума… Нет, наоборот, он отчётливо осознаёт, что находится в полном рассудке. Но слишком сильны перемены, ему хочется разобраться в их сути: если он поймёт хотя бы, чего он испугался, это будет шаг вперёд. В своём одиночестве он может сделать это только сам, страдая от него. Тем не менее, рассудок ревностно оберегает его, бьётся в нём, пытаясь понять: так что же происходит?

Он шумно глотнул слюну. И открыл глаза.

Комната погрузилась в вечернюю полутьму. Он сел поудобнее. Подъехал к столу и зажёг небольшую настольную лампу. Неяркий свет осветил комнату. Полки с дипломами, призами и изданными книгами, большой телевизор, музыкальный центр… Плоды его интеллектуального труда смотрели на него с чувством признательности и благодарности.

Тишину нарушал тихий, мирный ход невидимых часов.

Было на удивление тепло. И уютно.

Взгляд остановился на компьютере. Это то, что предназначено судьбой. От этого никуда не уйти, потому как судьбу не выбирают — её творят. Да-да. Это каторжный труд. И он обречён на него, на то, чтобы творить словом, писать рассказы и статьи — друзьям на радость и для тех, кому так нужна его поддержка, его надежда и вера в жизнь, в людей, в себя.

"Время не ждёт!"… Вот его принцип жизни. Девиз. Как время не ждёт и движется только вперёд, так и он не имеет никакого права бесцеремонно относиться к тому, что дано свыше и родителями, какими бы они не были… Жизнь одна. По космическим меркам — это миг. А очень хочется прожить не впустую: как можно больше узнать, сделать. Вот и надо стараться жить по времени, не допуская того, чтобы и новый день прошёл понапрасну. Только вперёд!

И, после недолгого размышления, он принялся за дело, торопливо стуча пальцами по кнопкам клавиатуры. Время не ждало. Уже завтра в редакции должна была быть его очередная статья, а в ящике стола дожидалась рукопись новой повести. Сердце надрывно стучало в такт:

 

О, нет, друзья, я не умру!

Я буду жить назло всему.

Назло судьбе любить…

2009 г.