- Ой! – в спину вонзился ноготок Анны, и я невольно
подобралась, принимая именно то положение, которого она добивалась во
время репетиции.
Анна – наш хореограф, царь и бог. Ее надо слушаться, иначе в голосе
прорежутся металлические нотки, а для особо непонятливых имеется
холодное оружие – тот самый отточенный ноготок. Ибо, как говорит мудрая
преподавательница, нет лучшего воспитателя, чем мышечная боль. Как это
ни странно, она права. Ведь даже ребенок лучше запоминает запрет, если
ему сопутствует шлепок. О, нет, ни Анна, ни мы не сторонники
рукоприкладства! Но, чего тут скрывать, только ссутулим спины, как
свербит под лопаткой мышечная память о ноготке. И вот уже вытягиваешься в
струнку.
Мы – это группа совершенно взрослых людей, воспылавших любовью к
бальным танцам. Несколько месяцев я шепталась с подружками о том, как бы
хотелось этим заняться. Дочери наши – в одном кабинете «балетки»
занимаются, а мамочки - в соседнем! Как всегда, сначала к моим новым
идеям друзья отнеслись с вежливой отстраненностью. И вдруг нашлась одна
дама, которая не просто загорелась тем же, но и довела мечты до реальной
возможности. Нашла профессионального хореографа, преподавателя балетной
школы, занесенного в наш городок волею судьбы, который согласился вдруг
посвящать три вечера в неделю взрослым увальням! Бесплатно! Это было
потрясающе, я не знала, куда деваться от радости. Через несколько
занятий, на которых старательно пыхтели поначалу всего две пары – я с
партнером, да предприимчивая дама, тоже нашедшая кавалера, к нам
все-таки присоединились остальные желающие. Кто-то принес книжицу с
цитатой: "Танец - это вертикальное выражение горизонтальных желаний..." И
вот уже десяток любителей эдак самовыражаться, учителей, электриков,
врачей, безработных, нарядившись в эластичные трико(кроме дяденек,
конечно),стоят у балетного станка и старательно тянут носочек, делают
махи ногой вперд-назад-в сторону и преданно ловят команды Анны.
Мы ее очень уважали. А после репетиций, отставив в сторону свою тонкую
невероятно красивой формы руку с сигаретой, она утешала нас, иногда не
скупясь на сдержанные похвалы, а в заключение говорила: «Ничего, я же
ноги вам из суставов не выдергиваю, как на нас в академии искусств
практиковались. Если хотите хоть раз станцевать на сцене, выкладывайтесь
по полной. Терять свое имя из-за любителей я не собираюсь».
На сцену мы, ох как хотели! Волшебное слово «сцена» было таким стимулом,
ради которого на полгода остались брошенные по вечерам дом, семьи,
отдых. Анна решила сделать постановочную программу на новогодние
праздники. И ведь получалось! Благодаря ее высокому профессионализму и
нашему искрящему энтузиазму были забыты лишние килограммы, освоены даже
шпагаты и батманы, разучены и ча-ча-ча, и рок-н-ролл и целый сноп из
вальсов и фокстротов. А когда репетиции свелись к закреплению программы,
случилось невероятное – нас пригласили выступить в …Финляндии! Чей-то
знакомый приехал как раз во время прогона, посмотрел, подивился на
любителей такого высокого, как он сказал, уровня, да и предложил
станцевать на одном из предстоящих форумов. Даже Анна была удивлена.
Форум планировался нешуточный – с участием одного известного финского
министра и представителей крупнейших фирм западной Суоми. Попросив пару
дней на раздумья, загнав нас до седьмого пота, Анна спросила, нервно
пуская колечки дыма: «Ну, что поедем?» Поедем! – дружно заорала
измочаленная группа любителей бального танца.
На форуме нас объявили под именем «Entre». Ошарашенные масштабами
события, расписанные визажистом, по выражению Анны, как пасхальные яйца,
покачивая пышными юбками, мы выплыли, поддерживаемые наряженными во
фраки кавалерами, на паркет. Замерли парами на своих местах и при первых
па на «Осенних листьях» любимой финнами Аллы Борисовны, поняли, что
сейчас произойдет, в лучшем случае, конфуз… К таким идеальным,
зеркальным, скользким, как каток, площадкам мы не привыкли! Это было
ужасно. Вокруг стоит тысяча высоких гостей во главе с министром, держа
за тонкие ножки фужеры с шампанским, и ждет культурной программы. Пора
перестраиваться в круг и ускорять темп, следуя за голосом Пугачевой, а у
наших «мальчиков» разъезжаются ноги, так как канифоль для смазывания
подошвы за границу никто с собой не потащил. Гремит проигрыш, мы должны
отпустить судорожно вцепившиеся в плечи кавалеров руки и вращаться,
поддерживаемые за талию, эффектно развевая юбками. Но это невозможно –
партнеры начали подозрительно крениться, как подрубленные дерева! Не
сговариваясь, абсолютно синхронно, молниеносным движением дамы
отцепились от мужских плеч и схватили бедняг за пояс. Не знаю, как это
выглядело со стороны, очень уж испуганно таращили глаза наши танцоры,
громко трещали фраки, но выльс до конца мы довели. Во время пауз,
которые заполняли местные шоу-мены и певички, мы судорожно переодевались
к следующим номерам, боясь взглянуть на молчаливую Анну. Но вот
отзвучали и «Хабанера», и танго, и джайв. Аплодисменты становились все
громче, то ли шампанское сработало, то ли, правда, участникам форума все
нравилось, но под конец пытки, овации были оглушительными. Уклонившись
от вызовов «на бис», мы откланялись и убежали в гримерную...
Приглашение к шведскому столу прозвучало весьма своевременно, учитывая,
что там подавали разные сорта вин. Расслабиться необходимо было всем,
даже Анна пригубила из бокала, хотя алкоголь не жаловала. На негнущихся
от напряжения ногах, мы бродили вдоль столов, уставленных яствами, и
наполняли блюда, напоминающие своими размерами летающие тарелки.
Прихватив, кто что успел, а главное, сделав запас из открытых бутылок,
мы предпочли убраться обратно в гримерку, где и расселись с комфортом,
подальше от чужих глаз. Наконец, разглядели, кто, чем собирается
питаться.
Мой партнер, задрав подрагивающие еще конечности на спинку стула,
перегнулся и заглянул ко мне в тарелку. Любительница даров моря, которых
я не могла себе позволить в отечестве, я соорудила аппетитный курганчик
из запеченных устриц.
С сомнением, оглядев непонятные кусочки, Женька нацелился блестящей вилкой для снятия пробы.
- Еще скажи, что тебе нравятся эти куриные какашки, - попробовал он стырить румяного моллюска.
- Что б ты, понимал, - шлепнула я по руке загребущей, крепко держащей
меня в час страшных испытаний, - это тебе, Женька, не кабачки жевать!
Половину обратного пути мы безудержно смеялись, вспоминая и неожиданный
дебют, и деморализованных танцполом мужчин и запеченные «какашки».
Когда же пересекли границу, вдруг разом, все десять человек уснули.
Привлеченный наступившей тишиной водитель сделал снимок, где на одном из
сидений мы спим втроем, прислонившись, друг к другу. На фотографии
перемешались волосы трех женских голов – огненно-рыжие - Аннины,
смоляные завитки - моей подружки и белокурые – мои.
.
