Кто любил, тот носит шрамы. (Альфред де Мюссе Луи Шарль)

Рита домой вернётся: «я больше не буду»

вдовой ляжет спать, а проснётся невестой.

На запястьях шрамы напомнят про детство,

раковина как всегда набита грязной посудой.

Если ближайший банк предоставит ссуду

ждущим своих дочек папам и мамам

и мечевидным отросткам,

то любая дорога начнётся шрамом,

а закончится перекрёстком.

Жми-не жми мокрую от Ритиных слёз подушку,

всё равно белые кораблики плывут мимо.

Волосы пропахли костром и табачным дымом,

Рита раздарила все феньки подружкам.

Рита всю жизнь играла не в те игрушки.

И пока мама руки ломала,

а папа на стену лез,

пьяная Рита гуляла

в стране Чудес.

Влюбилась, пока ехала в купе плацкартном,

а потом с цветами встретили на вокзале,

растащили в толпе, по молекулам разорвали.

Из городского фонтана бьёт мартом

по Ритиным картам

и по Ритиным лицам.

Все подумали, что Рита ведьма, и сожгли её на костре,

и теперь она в неизвестной больнице

беспомощно улыбается медсестре.

Время вонзает в сердце секундные стрелки,

в бутылку дедушки Клейна свернулась дорога,

лишь бы простить — не отдраишь память с порога.

Рите не надо ваши компрессы-таблетки-грелки,

давно уже сделавшие свою сделку.

Срослись по кусочкам все вазы разбитые,

все блудные доченьки разбрелись по домам,

лишь старая мама сидит у окна и ждёт свою Риту.

За окном пустая дорога,

как шрам.