Про китайских мандаринов
Давным-давно в Поднебесной произошла смена власти. Умер старый мудрый император, а на смену ему пришёл молодой, ещё не очень мудрый, но желающий своей стране и своим подданным счастья и процветания. Первым делом начал он проверять мандаринов (губернаторов по-нашему) Выбрал он провинцию, из которой больше всего жалоб поступило, снял старого, плохого губернатора и поставил вместо него нового – хорошего.
По прошествии некоторого времени проверил он, как идут дела в этой провинции и
с удивлением услышал, что совсем плохи там дела, ещё больше народ жалуется, плачет и
стенает. Разгневался император, посадил в тюрьму оплошавшего губернатора, а вместо
него назначить некого: хорошие все при деле, а плохих кого в тюрьму посадил, кого
просто казнил. Что делать? Решил назначить на этот пост первого, попавшегося на глаза
человека. Вышел император из своего дворца, видит: дворник улицу подметает: «Если назначу тебя губернатором, справишься с работой?"
- Да запросто!
- Тогда приступай!
Назначить то назначил, а на душе кошки скребут: как там его любезный народ
поживает под управлением дворника? Шлёт запрос за запросом, а в ответ – тишина.
Нет ни жалоб, ни плача, ни стенаний. Любопытство его одолело и решил он посетить ту
провинцию инкогнито, тайком от всех, чтобы своими глазами всё увидеть. Рано утречком
встал потихоньку, оделся странствующим монахом, взял посох в руки и побрел по своей
любимой стране. Смотрит вокруг себя и удивляется: хижины убогие, скот тощий, народ бедный, но никто ни на что не жалуется, все довольны. Как такое может быть?
Дело к вечеру близится, пора на ночлег устраиваться. Выбрал император самую убогую хижину, попросился. Впустили его, угостили тем, что сами ели: рисовой лепёшкой да водой, циновку в уголке постелили, спать уложили, а сами на молитву встали, да так усердно молятся: "Дай, Господи, здоровья и долгих лет нашему губернатору!" Впал император в полное изумление, спрашивает: "Неужто так хорош новый губернатор?"
- Ой, нет! Гораздо хуже того, которого император в тюрьму посадил!
- Значит, тот был хорошим?
- Ой, нет! гораздо хуже того, которого император снял.
- Так почему же вы не жалуетесь, а молитесь за его здоровье и долголетие?
- Да потому, что если он заболеет, или не дай Бог умрёт, император пришлёт ещё худшего!
Не зря молодой император был сыном мудрого императора. Всё он понял, вернулся к себе во дворец и стал править мудро. Жил он долго, но за всё время его правления народ был доволен и не было в Поднебесной ни жалоб, ни плача, ни стенаний.
Китайцы народ мудрый!
Про счастливого Ганса
Ганс был лесорубом. Его хижина стояла в лесу и была так убога, что ни одна женщина не хотела там жить, поэтому он жил один. Большую часть времени он просто жил: ел, пил, спал, смотрел в потолок и мечтал о счастье. Иногда еда кончалась. Тогда Ганс точил свой топор, шёл в лес, рубил подходящее дерево, разделывал на дрова, которые продавал в городе, покупал на все деньги еды и пива и снова просто жил и мечтал о счастье.
Вот и в этот раз он взял хорошо заточенный топор и пошёл в лес. Понравилось ему одно дерево, высокое, ровное, без сучков: и рубить легко, и дров много. Только взмахнул топором, слышит:
- Не руби меня, Ганс, я исполню три твоих желания, любые, какие пожелаешь!
- Почему только три? Я больше желаю!
- Больше не могу, статус не позволяет. Мне разрешено только три желания исполнить. И так, говори свое первое желание.
- Пусть моя изба будет до крыши заполнена золотом!
- Ты хорошо подумал Ганс? Зачем тебе столько золота?
- Кто имеет золото, тот владеет миром. Не жадничай, давай, что обещало!
- Ну, хорошо, говори второе желание.
- Хочу в жёны самую красивую женщину в мире.
- Ганс, у тебя ещё есть время передумать. Красивая женщина - это большая обуза. Может быть, пожелаешь что-нибудь попроще?
- Опять ты споришь! Быстро исполняй, а то срублю!
Глядь! Рядом баба стоит. Голая совсем, волосами прикрывается, а волосы ниже колен, густые, золотистые. Посмотрел Ганс и скривился. Ему нравились румяные молодухи с большими грудями, широкими бёдрами и большими сильными руками. А тут, ну что красивого? Бледная немочь какая-то, белыми нежными ручками лицо закрыла, по тоненьким пальчикам слёзы текут. Плачет.
- Чего ревёшь? Что тебе надо?
- Ганс, мне холодно, меня комары кусают, отведи меня домой!
- Мой дом совсем рядом пошли скорее. Ну что ты опять плачешь?
- О, Ганс, я не могу и шага сделать по этой колючей хвое, я ведь босиком, мои нежные ножки не привыкли ходить по земле. Отнеси меня на руках.
- Вот навязалась на мою голову!
А что поделаешь? Взвалил Ганс жену на плечи, да и потащил домой. Подошли к избушке, а войти не могут: вся изба заполнена золотом, золото из дверей и окон высыпается. Что делать? А жена ещё пуще рыдает:
- О, Ганс! Я есть хочу, я пить хочу, мне одежда нужна, а у тебя столько золота. Возьми немного, сходи в город и купи всё, что нам нужно. Палатку не забудь купить, ведь в избушке мы жить не сможем.
Жена хоть и красивая, а совет умный дала. Набрал Ганс полные карманы золотых монет и пошёл в город. В первую очередь тачку приобрёл. Потом пошёл жене одежду покупать. Фуфайку, юбку да платок быстро купил, а вот с обувкой тяжело пришлось. Трудно найти рабочие башмаки на такую маленькую ножку. Потом взвалил на тачку бочку пива, копчёную свиную ногу и десять буханок ржаного хлеба. Тяжёлая получилась тачка! К своей избушке Ганс добрался в сумерки. Смотрит, а избушка пустая. Нет ни золота, ни жены.
Пока Ганс по городу бегал, набрёл на избушку молодой охотник. Он с первого взгляда влюбился в красавицу, быстро нанял телеги в соседней деревне, погрузил на них золото и увёз вместе с красавицей. Красавица не возражала. Хорошо хоть топор оставили.
Схватил Ганс топор и побежал дерево разыскивать. В темноте еле нашёл, замахнулся топором и вдруг слышит:
- Что это ты от красавицы жены сбежал? Золота не хватило?
- Ты ещё и насмехаешься! В двух желаниях обмануло, а третье зажилило! Выполняй немедленно третье желание, а то срублю мигом!
- Подожди, Ганс, не спеши, подумай хорошенько, чтобы конфуза не получилось, как с первыми двумя.
-Да что тут думать? Хочу быть счастливым и всё!
Закружилось всё вокруг. Стало светло. Увидел Ганс, что находится в чистой светлой комнате с кружевными занавесками на окнах. Подходит к нему женщина в бигудях и байковом халате и ставит перед ним блюдечко с молоком. Стал Ганс котом у старой девы.
Вот это счастье!
Про несчастного Гиви
Брёл Гиви в гору. Дорога крутая, каменистая. Солнце шпарит. Тяжело! А он бредёт домой из города пешком, потому, что коня украли, когда веселился с друзьями в духане. А вместе с конём украли все деньги и подарки для семьи, купленные в городе.
Хорошо вчера повеселились. Голова болит. Тошнит и пить хочется. Ручей шумит далеко в ущелье, но до воды не добраться, слишком крутые берега. А что дома ждёт! Даже думать не хочется. Осталось одно утешение: кисет с табаком и глиняная трубка за пазухой.
Сел Гиви на камень, достал кисет с трубкой, хотел закурить. Руки дрожат, пальцы не слушаются. Выпала трубка из рук, покатилась по камням и шлёпнулась прямо в ручей. Посмотрел он на рассыпанный табак, заплакал и в отчаянии воззвал к Богу: «Господи! За что мне такие муки? Разве есть на свете кто-то, кому хуже, чем мне?»
Воскликнул так и вдруг видит: катится по дороге отрубленная голова , брызгает кровью на камни и хлопает глазами. Ужасная картина! « Хуже этого точно не может быть ничего!» - сказал Гиви и тут же увидел, что катящаяся голова наткнулась на камень, подпрыгнула и раскололась пополам.
И прошептал поражённый странник: « Господи, в своей великой мудрости показал Ты мне, неразумному, что как бы ни было плохо, всегда может стать ещё хуже!»
Друзья мои! Давайте же выпьем за то, чтобы нам никогда не было хуже, чем сейчас!
Африканская сказка
«…Там живут несчастные люди-дикари
На лицо ужасные, добрые внутри…»
(почти народная песня)
Когда Господь Бог уже создал всех рыб в воде, всех птиц в небе и всех животных на земле, задумал он создать что-то совсем необыкновенное, самое лучшее из всех своих творений. С утра пораньше выкопал он ямку на берегу речки, налил в неё воды и замесил глину. Месил он очень тщательно, чтобы была мягкой, гладкой и хорошо, держала форму. А когда глина была готова, Господь приступил к главному делу. Он стал
создавать человека.
Дело было очень трудным, но Господь очень старался, ведь творил он самое красивое и самое умное существо во всей вселенной по своему образу и подобию. Работа была почти закончена только после полудня, когда солнце стало клониться к вечеру. Оставалось слегка просушить человека на солнце и вдохнуть в него жизнь. Господь Бог отошёл в сторонку полюбоваться своим творением, но в этот момент его зачем-то позвали ангелы и он отлучился ненадолго.
Тем временем, пришёл на берег речки дьявол и увидел человека, подсыхающего на солнышке. Очень ему понравилась новая тварь божья и захотелось ему сделать что-то подобное. Глина ещё осталась. Он взял остатки глины и начал лепить. Однако солнце уже клонилось к закату, надо было торопиться. Быстренько он слепил похожую фигуру и вдохнул в неё жизнь. С дикими криками и уханьем обезьяна поскакала к лесу, запрыгнула на первое попавшееся дерево и скрылась из глаз. Дьявол так разозлился, что плюнул на человека и ушёл.
Когда Господь Бог вернулся к своему творению, то увидел, что вся фигура человека облеплена какой- то мерзкой и вонючей гадостью, а солнце уже близится к закату и счищать с него грязь некогда, а вдувать в него жизнь совсем противно. Подумал, подумал Господь и придумал: вывернул человека наизнанку и вдохнул в него жизнь. Вот с тех пор и живёт на земле человек: с наружи чистый и красивый, а внутри заполнен ужасной гадостью, грязью и другим, на букву «г».
Но сам человек думает иначе. Он заботится о своей, и так красивой, внешности, зачем-то ещё прихорашивает её, умывается, наряжается и кажется ему, что внутри он добрый и красивый.
Вот так то!
Про Гассана – багдадского шорника
В славном городе Багдаде, где каждый день происходят чудные дела, на улице ремесленников жил шорник по имени Гассан. Был у него дом и жена по имени Зухра, но детей и богатства Аллах ему не дал. Гассану приходилось каждый день работать, чтобы не остаться без еды и одежды, хотя иногда хватало денег и на подарки жене. Зухра занималась хозяйством, а в свободное время ткала ковры. Жили они мирно, дружно и благочестиво, но Гассану очень хотелось стать богатым и он каждый день, на каждой молитве просил об этом Аллаха.
Однажды, в ожидании вечернего намаза (молитвы), сидели Гассан и Зухра на крылечке, наблюдая, как солнце опускается к горизонту. Вдруг подул ветер. Столб пыли, взметнувшийся на дороге, в лучах заходящего солнца, вспыхнул золотым огнём, и удивлённые супруги увидели на дороге неизвестно откуда взявшегося дервиша. Странник поклонился Гассану, приветствуя его, и сказал: «Аллах послал меня и велел сказать тебе, что ты слишком много слушаешь женщину, поэтому и не можешь воспользоваться тем, что Аллах давал тебе неоднократно. Но Аллах велик и милостив. Он даёт тебе последний шанс. Сегодня вечером, после намаза будут исполнены три твоих желания. Три любых желания, но будь осмотрителен. Хорошо подумай, прежде, чем их загадывать.» Сказал так и исчез.
Возблагодарил Гассан Аллаха и сказал своей жене:
- Зухра, приготовь мне чай. После намаза я буду пить чай и серьёзно думать о том, какие три желания мне надо загадать.
И вот, после вечерней молитвы, сел Гассан на ковёр, а Зухра принесла пиалу с ароматным зеленым чаем, почтительно поклонилась ему и сказала:
- О, муж мой! Позволь обратиться к тебе с просьбой!
- Женщина! Ты видишь, что я занят! Мне надо хорошо подумать, однако, пока я ещё не сосредоточился, можешь обратиться ко мне, но очень коротко.
- Гассан, прошу тебя, отдай мне одно из твоих желаний! Это будет справедливо, ведь мы уже много лет живём с тобой мирно и дружно, у тебя останется ещё два желания. А мне так хочется осуществить свою мечту.
- А какая у тебя заветная мечта?
- Я хотела бы стать самой красивой женщиной Багдада.
- Мне нравится твоё желание. Хорошо, будь по-твоему. Стань самой красивой женщиной Багдада. Это моё первое желание.
Сказал он так, видит: стоит перед ним такая красавица, каких он в жизни не видал. По круглым, белым плечам змеями вьются чёрные кудри, брови дугой, глаза, как звёзды, зубы, как жемчуг. У Гассана в горле пересохло, забыл он и про чай и про желания, дара речи лишился. А Зухра посмотрелась в зеркало, поправила кудри, засмеялась серебристым смехом и сказала:
- Прощай, Гассан! Я ухожу от тебя к Юсуфу. Он такой красивый мужчина! И жёнам своим каждый месяц дарит золотые серьги и кольца. Я всегда хотела стать его женой, но с моей внешностью это было невозможно, зато теперь я буду самой красивой в гареме Юсуфа, а другие красавицы будут мне прислуживать.
Гассан рассердился. Нет, пришёл в ярость. Нет, пришёл в бешеную ярость!
- Как!?
Закричал он, топая ногами.
- Повтори, что ты сказала! Ах ты подлое отродье ехидны и шакала! И эту лживую и распутную змею я согрел у своего сердца! Негодница! Ведь я любил тебя, а ты всё это время думала о другом! Ну, что же, иди к своему Юсуфу, но прежде стань такой уродиной, рядом с которой любая уродка выглядела бы красавицей. Это второе моё желание.
Сказал он так и прикусил язык от испуга. Перед ним стояла лохматая горбунья. Одна нога короче другой, бельмо на глазу, а на носу бородавка. В общем, такой ужас, что дальше не хочется описывать это безобразие. Гассан в изнеможении прислонился к стенке, но ноги не держали, и он сполз на пол.
Зухра посмотрела в зеркало и зарыдала.
- Гассан! Как ты мог поверить в это! Ведь я пошутила. Я хотела подразнить тебя немного, чтобы ты сказал, как ты меня любишь. А ты совсем не понимаешь юмора. Ты глупый и жестокий человек, Гассан! О. как я несчастна! Что ты со мной сделал! Я не переживу этого. Я сейчас же умру от горя!
- Успокойся, женщина! Разве можно так жестоко и подло шутить? Больше никогда так не шути. А в наказание за твою глупую выходку, всю жизнь теперь будешь уродиной. Из-за тебя у меня осталось только одно желание и мне надо хорошо подумать. Оставь меня, женщина.
Но Зухра не ушла. Она ещё всхлипывала, потом тяжело вздохнула и тихо сказала:
- Гассан! А ведь я твоя жена. Неужели ты хочешь всю оставшуюся жизнь прожить с такой уродиной? Прости меня, Гассан, умоляю! Сделай меня такой, как я была.
Жалко стало Гассану свою жену. Как никак, столько лет прожили вместе, мирно и дружно.
- Ладно! Стань такой, какой была, это моё третье и последнее желание.
Он вздохнул с облегчением, когда увидел, что рядом с ним стоит такая знакомая, родная жена и обнял её. Зухра положила голову ему на плечо и они оба взглянули на лиловое небо, по которому величаво всплывала на крышу мечети огромная оранжевая луна. В этот момент из тени чинары, росшей у забора, вышел дервиш и сказал:
- Ну, как, Гассан, теперь ты всё понял?
- Да! Теперь я понял всё. Теперь я ни о чём не буду просить Аллаха. Но на каждой молитве буду благодарить Его за щедрость ко мне. Ведь Он дал мне всё, что нужно. Аллах в щедрости своей дал мне здоровье, работу, дом и любящую и любимую жену. А всё остальное, что я, неразумный, просил, не так уж мне и нужно. Аллах велик и мудр!
Гассан поклонился дервишу в прощальном приветствии. Дервиш поклонился Гассану и исчез в лунном сиянии. В Багдаде было всё спокойно.
Про весёлого казака и мудрую жену
Ехали чумаки с ярмарки. Весёлые ехали, довольные. Соль продали, родным подарков накупили, горилочки да закусочки в дорогу прихватили. А дорога длинная, волы идут медленно, в степи ни хатки, ни деревца, глазу не на чем остановиться. Уже и выпили, и закусили, и песни пели, и анекдоты рассказали, а дорога всё тянется. Приумолкли чумаки, только волов погоняют и вокруг смотрят: вдруг увидят чего интересного. Догоняют они казака. Странный казак: шапка богатая, высокая, мерлушковая. Верх из красного бархата. Шаровары атласные, сапоги хромовые. Но пешком идёт, а в дорожной пыли следы от босых ног отпечатываются.
- Здоровы будьте, люди добрые! Подвезите до дому.
- Здоров будь и ты, добрый человек! Садись на воз, коль по пути.
Помолчали немного, постепенно разговор начали
- А почему у тебя, братец, сапоги вроде бы хорошие, а в пыли босые ноги отпечатываются?
- Это я цыгана переплясать хотел.
- Ну, придумал! Разве цыгана можно переплясать?
- Я и переплясал, да цыган меня перехитрил: подмётки срезал, и продать успел, пока я плясал.
- Да, цыгане – ловкачи, на ходу подметки режут. А ты, лопух, куда смотрел?
- А куда все смотрят, на девушек-красавиц.
Смеются чумаки: вот какие раззявы на свете бывают!
- А скажи мил человек, куда ты идёшь?
- Домой, с ярмарки. Коня водил продавать.
- Ну и как, продал?
- Нет, обменял на барана.
- Коня на барана? Ты что, совсем глуп?
- С барана и шерсть, и шкура, и мясо. А с коня, какой толк? Знай, овсом корми. А овёс нынче дорог!
- Вот это глупец! Это же надо: коня на барана променял! Рассказать кому – не поверят! А где же твой баран?
- А я его сменял.
- На кобылу?
- Нет, на гуся. Барана кормить надо, пасти, сено косить. А гусю ничего не надо. Плавает себе в речке да травку щиплет. Пух ещё у него. Подушек можно наделать. А хорошо зажарить, так лучше ничего и не надо.
Чумаки от смеха чуть с возов не попадали. Хохочут, за животы хватаются. Даже волы от удивления встали.
- Вот дурень, так дурень! Как же ты додумался барана на гуся обменять? А где же твой гусь? Неужели съел?
- Не съел. Обменял на котёнка. Его топить несли, а мне жалко стало. Жене подарю. Она обрадуется. Вот он, какой красавец!
Достал казак из-за пазухи котенка, показывает всем. Котёнок маленький, полосатенький, сидит у казака на ладони, мордочку моет и на чумаков посматривает. А чумаки на него с открытыми ртами смотрят. Совсем остолбенели. Наконец опомнились:
- Братцы! У этого дурака ещё и жена есть! Вот она тебе устроит трёпку, когда домой вернёшься.
- Нет. Она мне рада будет. Жена у меня хорошая. Она меня любит и говорит, что я самый умный.
- Так и погладит тебя, умника, по головке, чугунной сковородкой. Да таких дураков вообще убивать надо!
- Моя жена мне слова плохого не скажет. Готов об заклад биться.
- Замётано! Едем к тебе домой, расскажешь ей все при нас, а если она хоть слово плохое скажет, пойдёшь ко мне в батраки на год, бесплатно.
-Согласен! А если похвалит и приветит, наполните мою шапку золотыми монетами.
- Да у тебя шапка порвётся!
- А не порвётся!
- А на спор!
- Если порвётся, все деньги верну!
- А если не порвётся, мы тебе и водку с закуской оставим.
- По рукам!
- По рукам!
Так поспорили они и поехали прямо домой к казаку. Долго ли, коротко ли ехали, однако подъехали к маленькой хатёнке, камышом крытой. Хатка чисто выбелена, в палисаднике мальвы до крыши дотягиваются. Выбегает из дверей молодка чернобровая и казаку на шею кидается.
- Милый мой! Наконец-то вернулся! Я все глаза проглядела у окошка! Заходи быстрей в хату!
- А я с гостями!
- Заходите, гости дорогие! Жаль, что угостить вас нечем
- Да ты посуду на стол поставь, мы найдём, чем её заполнить.
Заходят все в хату. Там рушники вышитые на окнах висят, белая скатерть на столе постелена. Быстро стол накрыли, стаканы налили, за знакомство выпили. Чумаки и говорят:
- Ну, рассказывай, казаче, как на ярмарку ездил.
- Чтобы долги отдать, повел я коня на ярмарку продавать, по пути догнал мужика, который барана на ярмарку вёл, тоже продавать. Я и подумал, зачем так далеко ходить, если сразу можно обменяться и по домам разойтись. Предложил я мужику обменять коня на барана, он и согласился.
- Какой же ты у меня разумный! С коня что толку? Только овсом его корми, которого нет. А с барана шерсти сколько, а из шкуры тулуп можно сшить.
- Да ты дальше рассказывай!
- Взял я барана и пошёл домой. Встречаю бабу, которая гуся на ярмарку продавать несла. Я и подумал: «А зачем мне баран?» и предложил бабе поменять гуся на барана. Она согласилась.
- Ну и молодец! С бараном хлопот много. Сено косить, шерсть прясть. А гуся зажарим да и наедимся. Из пуха подушки сделаем.
- Дальше говори, не останавливайся!
- Взял я гуся и пошёл домой. Смотрю, мальчишки котёнка несут топить. Жалко мне его стало. Отдал я им гуся, а котёночка тебе в подарок принёс.
- Любимый мой! Какой ты добрый! Всегда мне подарки приносишь. Котёночек такой хорошенький! Хорошо, что ты его спас. Ему же молочка надо.
Убежала жена котёнка молочком поить. Чумаки смотрят друг на друга, а делать нечего, договор дороже денег. Развязали они кошельки, стали деньги сыпать в казачью шапку. А шапка глубокая. Все деньги в неё ссыпали, а она не порвалась. Переглянулись чумаки снова, а куда деваться? Развязали они свои мешки, выложили на стол свои запасы да и пошли вон из хаты. Больше они песен не пели. Вздыхали только: «Везёт же тем, у кого жена умная!» А того казака с женой никто больше в тех краях не видел.
Друзья мои! Бывают случаи, когда очень хочется назвать кого-то дураком. Не спешите с этим. Подумайте сначала: «А не дурак ли я?».
Про луковку
Жила в одном селе баба. Справная баба. Мешки наравне с мужиками ворочала. Да и в поле пахала как лошадь. Работящая была. Но злая! Мужик от неё сбежал. Добровольцем в армию записался. Говорит: «Лучше на войне воевать, чем с такой злой бабой жить» А жадная! Зимой снега не выпросишь. Да ещё и сварливая да ругливая такая, что соседские собаки её двор за версту обегали – боялись, что облает.
Так и жила она одна: работала, добро копила, в сундуки складывала. Иногда, по праздникам, красивую шаль из сундука достанет, на плечи накинет, стакан самогону хлопнет, и снова шаль в сундук положит, вот и вся радость. Гостей не звала. Их же угощать надо.
Однажды весной затеяла баба лук перебирать. Вытащила мешок, рассыпала лук на крыльце, сама устроилась на солнышке, сидит, работает. Откуда ни возьмись, нищенка, как пристала: подай ради Христа и всё тут! Уж баба и отворачивалась, и ругалась, и собаку пыталась натравить (собака от её ругани под крыльцо спряталась), ничего не помогает. Разозлилась она ужасно, схватила самую маленькую и гнилую луковичку, швырнула в нищенку, «Подавись ты ей!», кричит. Глядь! Нищенка-то исчезла. А бабе всё неймётся: кричит, ругается, весь лук по двору раскидала, потом собирать стала, насилу успокоилась.
Жила она так, жила, да вдруг и померла. Все там будем в свой час. Померла баба и оказалась в аду. Смотрит вокруг: костры горят, котлы кипят, грешники вопят, черти с вилами бегают. Страсти какие! Ужаснулась она, заплакала, стала Ангела-Хранителя звать. Явился Ангел-Хранитель и говорит:
- Поздно плакать. На земле надо было думать, а теперь ничего уже не исправить.
- Но я же ничего не знала, что так будет, мне никто не говорил.
- Я тебе говорил, всё время предупреждал.
- Слишком тихо говорил. Я ничего не слышала. А если бы знала, я совсем другим человеком была бы. Всем бы помогала, даром, себе бы ни крошечки не взяла, приветливой бы была, заботилась бы обо всех. А теперь вот из-за тебя в аду мне гореть.
- Ладно, попробую что-нибудь сделать для тебя.
Сказал и пропал. Долго ли, коротко ли он пропадал, но вернулся, а в руках держит маленькую гнилую луковичку и протягивает её бабе:
- Все книги в небесной канцелярии просмотрел. Только одно доброе дело за тобой числится: когда-то подала ты нищей вот эту луковичку. Она тебя может спасти, только держись за неё крепче
Схватилась баба за луковичку, начал Ангел подниматься вверх и тянуть за собой грешницу. Другие грешники увидели это и, надеясь на избавление, стали хвататься за её ноги, за подол и поднимались вместе с ними. А баба-то как заорёт:
- Это моя луковка, никому не дам, отцепитесь все!
Закрутилась, забрыкалась, забыла, что за луковичку держаться надо и выпустила. Да и плюхнулась прямо в котел с кипящей смолой.
Заплакал Ангел-Хранитель:
- Дура ты, дура! Держалась бы ты за луковичку, я бы всех вытащил. А теперь уже точно ничего не поделаешь. Прощай!
И улетел на небо, получать новое задание.
Два брата
Было у одного крестьянина два сына. Старшего звали Павел, младшего – Пётр. Жили все вместе, на хуторе, работали дружно. Хлебушка хватало, да и скотинку на хуторе обихаживали, росла она тучной да плодовитой. Зажиточно жили.
Пришло время, крестьянин умер. Сыновья поделили между собой и землю, и скот, и остальное добро. Справедливо поделили, без обид, и стали жить и хозяйничать врозь, каждый сам по себе.
Только жизнь пошла у них разная. Старший, Павел, что ни посеет, урожай получает сам-десят, куры несутся круглый год, корова отелится – непременно двойню принесёт. Забогател Павел, батраков нанимать стал, сам уже не справлялся.
А младший, Петруха, совсем обеднел. То у него овсы вымерзнут, то пшеница вымокнет, то рожь погорит, то хорёк в курятник залезет, кур передушит, то корова в болоте утонет. До того дошло, что землю вспахал, а засеять нечем. Что делать? Пошёл он к старшему брату, семенной пшеницы занять, а Павел ему и говорит:
- Брат ты мне, Петруха, и дети твои – мои племянники, помереть с голоду я вам не позволю, но семян в долг не дам. И не в том дело, что не вернёшь ты мне долг, не вырастишь ничего. Я ведь эти семена зимой все по зёрнышку перебрал. Отборные у меня семена. А ты их просто так, без пользы сгноишь. Зачем тебе землю пахать? Займись чем-нибудь другим. Не дам я тебе семян.
Понурил Пётр голову и побрёл домой не солоно хлебавши. А ночь выдалась тихая да тёплая. На небе ни облачка, только звёзды сияют, как алмазы на бархате. Дорога в лунном свете сверкает, как серебром вымощена. Черёмуха вдоль дороги белыми облаками цветет и соловьи поют. Застыл Петруха на месте: смотрит – не насмотрится, дышит – не надышится, слушает – не наслушается. Господи! Как хороша Земля Русская!
Слушает он соловьёв, а к их пению ещё какие-то звуки примешиваются. Прислушался: вроде как сошка поскрипывает на братнином поле. Подошёл поближе. Точно! Кто-то пашет землю на поле у старшего брата.
- Ты кто это?
- Я – Талан (счастье) твоего брата Павла. Землепашец должен и днём и ночью пахать, чтобы жить хорошо. Вот я ему и помогаю. Он днём пашет, а я ночью.
- Значит, у Павла есть Талан, а у меня нету?
- И у тебя есть. Вон он, под кустом, соловьёв слушает.
Глядит Петр: и в самом деле, кто-то под кустом черёмухи лежит. Руки за голову, нога на ногу.
- Ты кто?
- А я Талан твой, Петруха.
- Что же ты мне не помогаешь? Глянь-ко, как Павлов Талан пашет!
- Я бы с удовольствием помог, но не моё это дело, землю пахать.
- А какое твоё дело? Соловьёв слушать?
- Соловьёв услышать – тоже счастье, не каждому оно дано. А вообще-то я по торговой части. Вот, возьми что-нибудь из дома и продай. Увидишь, как я тебе помогу.
- Я так обеднял, что дома нет ничего на продажу.
- А у жены платье есть, от бабки досталось.
- Так оно старое совсем, ткань в руках ползёт. Только на вышивке и держится.
- Не старое, а старинное. Забирай платье, поехали в Москву!
- Ехать то не на чем. Лошадь ногу повредила.
- Тогда пешком идём, прямо сейчас.
Забежал Петруха домой, платье в котомку, кусок хлеба за пазуху, и потопал в Москву. Долго ли, коротко ли шёл, но дошёл. Платье то сразу продал, не дёшево. На вырученные денежки чего-то подкупил по дешёвке, да и быстренько продал подороже.
Зашевелились денежки, закрутились, да так лихо, просто на удивление. Трёх лет не прошло, а у Петра дом в Москве, дети в гимназии устроены, жена в шляпке ходит, Сам на тройке катается.
Услышал про такое благополучие у брата старший, Павел. А у него в то время нужда какая-то случилась. Вот и приехал он в Москву к Петру, денег взаймы попросить. Так ведь Петруха ему в долг не дал. Талан не позволил.