На мысе Блоссом

 

В сентябре белые гуси покидают остров Врангеля и летят на зимовку в теплую Калифорнию. Остров же готовится к долгой и холодной зиме. Трава в Тундре Академии жухнет и становится желтой и жесткой, как колючая проволока. Еще раньше улетают воробьиные, а без их гама наступает звенящая тишина, поддавливают морозы и только сумасшедшие сполохи северного сияния, которые идут, кажется, прямо от палатки несколько оживляют общее уныние. Большая часть членов полевого отряда отбыла на «материк», а оставшиеся решили посетить мыс Блоссом, самую южную часть острова Врангеля. Там располагалась выносная полярная станция которая производила метеонаблюдения, которые очень были нужны для караванов судов, идущим с генгрузом для Чукотки проливом Лонга. Выносная полярная станция было очень громким названием для двух ее обителей: гидрометеоролога и радиста.

Полевой отряд магаданских орнитологов, которые вели исследования на колонии белых гусей на их гнездовье и в местах линьки - Тундре Академии, давно интересовало это место. После окончания полевого сезона оставался только костяк отряда: начальник по кличке, данной Никитой Вронским, - Капитан и техник Валентин – Боцман.  Осталась одна проблема – как уговорить Колю Винклера – директора заказника «Остров Врангеля» и воспользоваться его вездеходом с нежным названием «Лизетта» для этой поездки. Здесь были проявлены чудеса тонкой дипломатии, откровенно грубой и беззастенчивой лести и после трех дней, несмотря на Колины стенания, лень и всяческие отнекивания он, наконец, сдался.

Ранним утром мы выехали и довольно благополучно добрались до Чертового оврага. Почему он так назывался, обнаружилось сразу, как только подъехали к его краю. Вездеходчик попросил нас вылезти из кузова, а Колю из кабины. Мы посмотрели на спуск, и нам стало по - настоящему страшно, поскольку вниз вела почти отвесная стена. Вездеход очень медленно начал двигаться к краю, затем завис в воздухе и исчез. Лишь облако пыли отмечало его спуск. Наконец он достиг дна и остановился. Мы же кто как начали спускаться за ним. Я нашел длинную и толстую палку и упираясь сапогами, верхом на палке как осторожный лыжник-новичок начал спуск. Мимо матерясь от души, пролетел, как пуля Боцман, а за ним Винклер. Очухались от такого спуска мы только на дне оврага, где нас с невозмутимым видом приветствовал Николай Диков – заведующий  лабораторией археологии из магаданского академического института.

Оказалось, они месяц тому назад также выехали на мыс Блоссом, но потрясенные спуском на дно Чертового оврага, остановились там на чаевку. Диков решил прогуляться вверх по небольшому ручейку. Шел себе  и шел, вороша носком сапога гальку, и случайно обнаружил один камушек. Заинтересовался им, пригляделся. Оказалось это скребок древнего человека. Так археологи никуда и не двинулись. Начали раскопки и обнаружили стоянку времен неолита, что явилось уже открытием мирового масштаба. Он с гордостью показал нам этот скребок. Камень, как камень с трудно различимыми, небольшими зазубринками по краям. Никогда бы в жизни не разглядеть нам в нем орудие труда первобытного человека. Вот что значит прекрасное образование и блестящая интуиция большого ученого! Порадовавшись за наших магаданских коллег, мы тепло с ними распрощались и двинулись дальше. Бедная «Лизетта» скрипя и ревя почти человечьим голосом, вскарабкалась на противоположный склон оврага, благо он был хоть немного отложе и остановилась. Мы с Боцманом влезли в кузов и облегченно вздохнули. Как оказалось преждевременно.

Проехав примерно километров пять, «Лизетта» начала отчаянно чихать, глохнуть и, наконец, замолчала напрочь. Все собрались около остывающего движка и стали держать совет. Вездеходчик с безучастным видом молчал. В основном дискутировали двое: Капитан и Винклер.

- Наверное, головку блока пробило, - изрек Коля. Надо менять. Кстати у меня есть запасная.

- Коля, по моему, у тебя самого голову пробило! - промолвил Капитан, - я, между прочим, год шофером проработал, а до этого полгода автослесарем на авторемзаводе и в спецавтохозяйстве. Из трех ЗИЛов один своими руками собрал и год на этом самосвале проишачил. Так что не совсем дурак в технике. Надо вначале всю топливную систему проверить, топливный насос заодно. Если не поможет, то зажигание.

Как Коля не рычал, так и сделали. Оказалось, пробило катушку зажигания.

- Ну, это не беда, обрадовался Винклер, совсем новая запасная катушка у нас есть. Помнишь, я специально на стол в кухне ее положил, - обратился он к вездеходчику.

- Помню, - невозмутимо ответил тот, - она так там и лежит!

- Как лежит? – обалдело уставился на него Коля.

- Вы же мне не говорили, что ее взять надо, вот я и не взял!

В ответ на это мы уже не знали, что и делать: то ли смеяться, то ли плакать, то ли отлупить вездеходчика, а заодно и Николая.

Капитан не выдержал первым. Лицо у него покраснело, он согнулся пополам, тихо уполз за вездеход и начал трястись от приступов хохота. За ним Боцман. Вездеходчик невозмутимо закурил. Винклер же некоторое время грозно сверкал глазами, но, наконец, тоже заулыбался. И в конце изрек следующий вердикт.

Поскольку виноват, по его мнению, был вездеходчик, то он должен был отправиться в поселок пешком, так переночевать, забрать катушку зажигания и вернуться до обеда обратно. Учитывая, что до поселка примерно 25 километров, времени у него не так уж и много.

Так и сделали. Вездеходчик с небольшим рюкзаком, заботливо упакованным Боцманом, бодро двинулся по дороге в поселок, а остальные разбрелись по тундре.  Через некоторое время Капитан вернулся, взял ведро, задумчиво повертел его в руках, несколько раз заглянул вовнутрь и помахивая ведром пошел прочь от вездехода.   Вернулся он довольно быстро.

- Боцман, а не сварить ли тебе супчик с грибами? - сказал он, передавая ведро, больше половины наполненное грибами, - давно мы что-то грибов не ели!

- А не сдохнем? – мрачно поинтересовался тот.

- Не должны,- ответил Капитан, - я в университете с микологией дружил, даже пять баллов по ней имел.

- Хоть баба то была симпатичная, - усмехнулся в усы Боцман.

- Балбес ты, одичал совсем в тундре, - в свою очередь усмехнулся Капитан, микология – это наука о грибах, а преподавала ее профессор, на самом деле женщина редкой красоты и совершенно недоступная. Ее жениха убили в первый день войны, так она замуж ни за кого так и не пошла. Бывают же женщины с большой буквы!

- Бывают, - согласился Боцман, только мне не везет по жизни, одни стервы попадаются!

Вдвоем они довольно быстро почистили картошку, грибы, разожгли в кузове вездехода примус «Шмель» и вскоре оттуда понеслись весьма аппетитные запахи. На них буквально верхним чутьем вышел из тундры Коля Винклер.

- Что готовим? - бодренько поинтересовался он.

- На первое суп с грибами, на второе – жареная картошка опять же с грибами, на третье чай, кофе сгущенное или компот из банки, - откликнулся Боцман.

- А непроверенные грибы есть опасно! – с пафосом воскликнул Коля, - я лично рисковать своим здоровьем не собираюсь.

- Не хочешь – не жри, лопай галеты с чаем. Капитан сказал, что грибы потреблять можно - значит можно, у него башка умнее наших с тобой. Да и  не враг он сам себе. 

Тем временем обед поспел. Боцман налил две миски супа и выразительно посмотрел на Капитана. Тот слегка улыбнулся.

- Поскольку полевой сезон в основном окончился, да и прохладно будет нам сегодня дрыхнуть на открытом воздухе, то разрешаю по полкружки употребить. Наливай старый черт. Но только по полкружки и больше - чур не приставать!

- Понимаю, не вчера родили, помягчевшим голосом проговорил Боцман и полез за канистрой со спиртом.

- Эх, помирать, так уж всем разом, вскричал Винклер и в руке у него, как у фокусника внезапно появилась кружка.

Обед удался на славу, сытые, как удавы мужики заползли в спальные мешки, и вскоре в в кузове вездехода заревело так, как будто он сам по себе завелся.

Утром неожиданно быстро вернулся везде6ходчик. Оказалось ему крупно повезло. От археологов уезжали гости и прихватили его с собой до поселка. Он сразу же взял лежащую на столе катушку зажигания, завел будильник, поспал часа два и в ночь двинул в обратный путь, благо идти по дороге было легко.

Катушку заменили, и вездеход мгновенно ожил.

До мыса Блоссом добрались к вечеру. Остановились у дома полярников. На крыльце встречали хозяева. Один из них - Юра, был уже в возрасте, рыжий с полуседой окладистой бородой невысокий, крепкого телосложения мужик с довольно хмурым выражением на испещренном глубокими морщинами лице. Второй – Виктор, молодой, черноволосый и улыбчивый парень, с радостно блестевшими ярко-синими глазами. Видно было, что он, не в пример Юре, искренне был рад гостям.

Капитан отошел в сторонку с Юрой, опытным глазом враз определив в нем старшего в этом небольшом коллективе.

- Юра, - сказал он, - мы здесь примерно на неделю. Определи, как вам удобнее, можем жить самостоятельно, харч у нас есть, палатка, спальники и горючка тоже. Где скажешь – там и остановимся, ты тут хозяин.

Такое вступление тому явно понравилось.

- Как хотите, в доме у нас места всем хватит, а по косе мишки все время шастают, дохлую моржатину жрут и кто знает, что у них в лохматой башке, какие мысли блуждают. Только у нас закон – по рублю с рыла в день, мы продукты с расчетом на вас не закупали!

- Согласен, - ответил Капитан, у меня встречное предложение: мы продуктов взяли из расчета на месяц, можем вложиться ими, наверняка останутся вам, может и пригодятся. Если хочешь – можно и деньгами, полевых у меня куча, но тогда заморочка будет с готовкой, а двое на кухне – два медведя в одной берлоге!

- Согласен, закидывайте продукты в склад, - неожиданно застенчиво улыбнулся Юра, твой вариант подходит. Есть в километре от нас еще одна изба. Чукчи раньше, лет пять тому назад в ней жили. Но она худая, как решето, ремонтировать некому и нечем. А у нас и свет есть от дизелька, можем даже подварить какую - нибудь железяку, если будет нужда. Да и дом у нас теплый, поди палатки вам осточертели. Живите себе на здоровье.

На этом и порешили. Дом и на самом деле был хорош. С большим предбанником, где хранились уголь, дрова, ломы, лопаты, метеоприборы,  веревки, капроновые фалы, запчасти для запасной антенны и много чего еще, что вроде бы и не нужно в повседневной жизни, но может пригодиться в критический момент. А таких во врангелевской жизни хоть отбавляй! И порядок был образцовый, каждой вещи было свое место и любую можно было спокойно взять, не прикасаясь к остальным. Отдельно от всего, рядом с дверью висел карабин. А рядом с ним на отдельной полочке лежали две запасные обоймы патронов к нему.

- Молодцы, придраться не к чему! – уважительно подумал Капитан. Серьезные мужики живут.

Из предбанника дверь вела в кухню, которая была по совместительству и столовой. Почти половину ее занимал стол с двумя скамьями. А примерно одну четверть занимала печка, в которую вмонтирована чугунная плита с вьюшками, которые вкладывались друг в друга и легко вынимались, что позволяло регулировать нагрев блюд.

Предметом особого шика являлась громадная духовка с не менее громадными противнями. В ней, как представлялось, можно было целиком запечь барана. Оказалось это позволяло выпекать хлеб сразу на одну - две недели, а не морочиться с ним каждый день.

Одним боком печка выходила в небольшую комнату, где стояли два стола и три стула. На маленьком столе стояла рация и какие-то таблицы. А большой стол был занят картами, справочниками и прочей необходимой литературой.

Самой большой комнатой, как ни странно, являлась спальня. Объяснялась это просто. Все стены были уставлены стеллажами с книгами. Их было великое множество. Полные собрания сочинений классиков, детективы, фантастика, приключения, ЖЗЛ – чего только там не было. У нас от такого богатства руки затряслись. Надо заметить, что телевидение до острова в те времена не доходило, видиков не было и в помине. Предметом гордости любого северянина была личная библиотека. А полярные станции снабжались литературой по разнарядке много лет. И не было в той жизни полярника, который бы ложился спать без книжки в руках. И мы еще раз порадовались, что согласились на приглашение хозяев.

Но не терпелось проехать по покинутому моржами лежбищу. Раньше этих лежбищ на остове было несколько. Но когда построили и обжили два поселка – Ушаковский и Звездный, да еще на  мысе Гавайи поселились вояки, моржи ушли и обосновались лишь в одном месте – на мысе Блоссом. Туда летом выходили и самцы и самки с детенышами. Там же умирали старые и израненные звери. Так что если повезет, то можно было найти дохлого взрослого моржа и позаимствовать шикарные клыки. Да и зубы были хороши. Из них в косторезных мастерских с удовольствием резали забавных улыбчивых пузатых божков – пеликенов, нерп и прочую мелочь, которая стоила относительно дешево, но являлась хорошим подарком друзьям на материке.

Времени до полной темноты оставалось минут сорок. Тем более, что Юра, коротко переговорив с Виктором, сказал, что ужин будет примерно через час. Он же поведал, что сравнительно недалеко лежит дохлый морж. Они к нему не ходили еще, так что возможно он и с клыками. Правда его замыло галькой недавними штормами и вдобавок сковало льдом, но можно прихватить ломы с лопатами в предбаннике и толпой поразвлекаться.

Так и сделали. Моржа нашли довольно быстро. Замыт он был капитально. Лежал на брюхе. Видно было только спину и затылок. Решено было идти коротким путем. Откопали заднюю ласту, прикрепили к ней трос, завели его за фаркоп вездехода и дернули, в надежде выдернуть моржа из гальки. В результате порвали трос. Морж не шелохнулся. И тут Капитана понесло.

- Что, долго будете любоваться на ваш гнилой трос, - взревел он. Сложите трос вдвое, длина позволяет, дернем еще раз.

Мужики подчинились. Вездеходчик напряг «Лизетту», рывок получился приличный. Трос выдержал, но не выдержал фаркоп. Он оказался вырван с «мясом»! И тут уже взорвался вездеходчик. Он орал так, что казалось, фаркоп тросом вырвали у него изо рта. Делать было нечего, трос с болтавшимся на  нем фаркопом забросили в кузов и поехали к полярникам. Когда поведали эту историю им, то Юра сказал, что это не беда.

- Сварочный аппарат и электроды у меня есть, завтра с утра вварю я вам эту железяку за милую душу. И нечего переживать особо, давайте ужинать!

Так и сделали. Утром Капитан проснулся оттого, что на дворе Юра с кем - то отчаянно ругался. Пригляделся, вроде бы все спят. С кем же тогда ругался старый полярник?

 А обстановка на дворе тем временем, похоже, накалялась.

- Ты белая сволочь куда суешь свою наглую морду? – бушевал Юра. Сожрал свой кусок и отвали. Так нет же, мало тебе проглот ненасытный. А ты Черный хлебалом не щелкай, дай Белому по роже, нечего из себя благородного гранда изображать – без куска останешься. Я тебя индивидуально кормить не собираюсь, может тебе отдельно на серебренном блюде кости прямо к морде подставлять? Так у нас не графский замок, а я тебе не дворецкий. Да и ты невелика птица. Потому лопай свой харч из ржавой миски, только белую харю не подпускай!

Через некоторое время Юра зашел в дом.

- Мой морду и пошли чай пить, коль встал, - довольно невежливо буркнул он. А остальные пусть дрыхнут, коль хочется, только молодого пну, скоро связь. А я пока данные зашифрую.

Как Капитан понял, на связь полярники выходили каждые четыре часа. Причем больше всего доставалось Юре. Надо было идти снимать метеоданные, затем их зашифровывать, будить Виктора, чтобы тот их передал морзянкой. А Витя любил поспать и лежал до последнего отчаянного крика старшего товарища, затем с закрытыми глазами садился за рацию в трусах и еле продрав глаза, отстукивал данные, затем опять падал в кровать. И в таком режиме полярникам приходилось работать с июня по октябрь. Не позавидуешь!

Во время чая Капитан осторожно спросил.

- Юра, мне показалось ты с кем - то общался сегодня утром.

- Общался, - ответил он, пряча улыбку в усы. – Совсем достали эти гады, что Белый, что Черный!

Оказались это два пса, которых они щенками взяли в поселке. Один из них был белого цвета – другой черного, за что и получили свои немудреные клички. Сейчас они выросли, перешли на подножный корм и весь день, а то и ночь шлялись сами по себе. Но каждое утро приходили регулярно, как в столовую домой и с удовольствием лопали объедки. Белый быстро съедал свою пайку и пытался присоседится к Черному. За что и получал частенько взбучку от хозяина.

- А ты думал, что я под старость свихнулся совсем, - смеялся Юра, - нет это не полярный психоз, я их так каждое утро воспитываю, только не очень они поддаются воспитанию, Черный почти каждый день получает по своей хитрой роже, только ему это как слону дробина!

Тем временем проснулись и присоединились к нам ребята. После завтрака Юра мастерски вварил на место фаркоп и вездеход двинулся к месту, где лежал морж. За ночь выпал снежок и тундра преобразилась. Казалось что даже сам воздух наполнился светом. Приблизились и отчетливо прорисовывались на фоне густо-синего неба ослепительно белые сопки.  В самом воздухе стояла звеняще торжественная тишина, и не было слышно не единого звука.

 Каково же было удивление, когда на месте взамен дохлого моржа оказался небольшой котлован. Мистика, да и только!

- Всем стоять на месте, - скомандовал Капитан. Он несколько раз обошел котлован, задумался, затем стал в бинокль осматривать его окрестности.

 - Вот он гад, где лежит, - указал он на небольшой сугроб, возвышающийся метрах в двухстах от места, где вчера безуспешно пытались вытащить моржа.     - А я прогуляюсь вон к тем торосам.

С этими словами он пошел к близлежащим торосам. Оттуда вернулся очень быстро, залез в кабину и вездеход поехал к одиноко лежащему моржу. Капитан и Боцман внимательно его рассмотрели и переглянулись.

- Он, - спросил Боцман.

- Он самый! – ответил также загадочно Капитан.

А произошло вот что. В то время, когда пытались с помощью троса выдернуть моржа и рвали фаркоп, за ближайшими торосами лежал и наблюдал за этим безобразием белый медведь. Судя по отпечаткам лап и расстоянию между ними, довольно крупный. Лишь только вездеход уехал, он подошел к моржу, засунул лапы под место, где пропускали трос, видимо поднатужился и как экскаватор вывернул тушу. Затем потащил ее прочь, слегка пожевал и бросил. Выпавший снежок несколько скрыл его ночные развлечения, но все равно следы читались достаточно легко, даже лежка его в торосах отлично просматривалась.

- Это какая же силища у этого зверюги, - качая головой, заметил Боцман. – Мы трос порвали, а у него хоть бы один коготь пострадал!

Самое обидное в этой истории было то, что бивни у моржа отсутствовали. Может, выбили раньше, может быть, он их сам потерял по старости – кто знает?